Чему учат классики? О диктатуре пролетариата
Сперва цитата из статьи к недавнему 200-летию Энгельса на marxist.news:
В последние годы своей жизни Энгельс не боялся бросить вызов оппортунистическим идеям, проявившихся во влиятельных немецких и французских секциях интернационала. Своим новым введением к книге Маркса «Гражданская война во Франции» он произвел эффект разорвавшейся бомбы на оппортунистов. Там он подчеркивал, что государство «есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии».
В качестве примера он указывал на Соединенные Штаты:
«И все же мы видим там две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей, а нация бессильна против этих двух больших картелей политиков, которые якобы находятся у нее на службе, а в действительности господствуют над ней и грабят ее».
Свое вступление к брошюре Маркса он завершил следующими словами, адресованными оппортунистам в немецкой социал-демократии:
«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата».
А теперь Ленин из статьи «Как организовать соревнование»:
Надо бороться против всякого шаблонизирования и попыток установления единообразия сверху, к чему так склонны интеллигенты. С демократическим и социалистическим централизмом ни шаблонизирование ни установление единообразия сверху не имеет ничего общего. Единство в основном, в коренном, в существенном не нарушается, а обеспечивается многообразием в подробностях, в местных особенностях, в приемах подхода к делу, в способах осуществления контроля, в путях истребления и обезврежения паразитов (богатых и жуликов, разгильдяев и истеричек из интеллигенции и т. д. и т. п.).
Парижская Коммуна показала великий образчик сочетания почина, самостоятельности, свободы движения, энергии размаха снизу - и добровольного, чуждого шаблонов, централизма. Наши Советы идут по тому же пути. Но они еще "робеют", еще не развернулись, не "въелись" в свою новую, великую, творческую работу создания социалистических порядков. Надо, чтобы Советы смелее, инициативнее брались за дело. Надо, чтобы каждая "коммуна" - любая фабрика, любая деревня, любое потребительное общество, любой комитет снабжения - выступили, соревнуя друг с другом, как практические организаторы учета и контроля за трудом и за распределением продуктов. Программа этого учета и контроля проста, ясна, понятна всякому: чтобы хлеб был у каждого, чтобы все ходили в крепкой обуви и в недраной одеже, имели теплое жилье, работали добросовестно, чтобы ни один жулик (в том числе и отлынивающий от работы) не гулял на свободе, а сидел в тюрьме или отбывал наказание на принудительных работах тягчайшего вида, чтобы ни один богатый, отступающий от правил и законов социализма, не мог уклониться от участи жулика, по справедливости долженствующей стать участью богатого. "Кто не работает, тот пусть не ест" - вот практическая заповедь социализма. Вот что надо практически наладить.
В последние годы своей жизни Энгельс не боялся бросить вызов оппортунистическим идеям, проявившихся во влиятельных немецких и французских секциях интернационала. Своим новым введением к книге Маркса «Гражданская война во Франции» он произвел эффект разорвавшейся бомбы на оппортунистов. Там он подчеркивал, что государство «есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии».
В качестве примера он указывал на Соединенные Штаты:
«И все же мы видим там две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей, а нация бессильна против этих двух больших картелей политиков, которые якобы находятся у нее на службе, а в действительности господствуют над ней и грабят ее».
Свое вступление к брошюре Маркса он завершил следующими словами, адресованными оппортунистам в немецкой социал-демократии:
«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата».
А теперь Ленин из статьи «Как организовать соревнование»:
Надо бороться против всякого шаблонизирования и попыток установления единообразия сверху, к чему так склонны интеллигенты. С демократическим и социалистическим централизмом ни шаблонизирование ни установление единообразия сверху не имеет ничего общего. Единство в основном, в коренном, в существенном не нарушается, а обеспечивается многообразием в подробностях, в местных особенностях, в приемах подхода к делу, в способах осуществления контроля, в путях истребления и обезврежения паразитов (богатых и жуликов, разгильдяев и истеричек из интеллигенции и т. д. и т. п.).
Парижская Коммуна показала великий образчик сочетания почина, самостоятельности, свободы движения, энергии размаха снизу - и добровольного, чуждого шаблонов, централизма. Наши Советы идут по тому же пути. Но они еще "робеют", еще не развернулись, не "въелись" в свою новую, великую, творческую работу создания социалистических порядков. Надо, чтобы Советы смелее, инициативнее брались за дело. Надо, чтобы каждая "коммуна" - любая фабрика, любая деревня, любое потребительное общество, любой комитет снабжения - выступили, соревнуя друг с другом, как практические организаторы учета и контроля за трудом и за распределением продуктов. Программа этого учета и контроля проста, ясна, понятна всякому: чтобы хлеб был у каждого, чтобы все ходили в крепкой обуви и в недраной одеже, имели теплое жилье, работали добросовестно, чтобы ни один жулик (в том числе и отлынивающий от работы) не гулял на свободе, а сидел в тюрьме или отбывал наказание на принудительных работах тягчайшего вида, чтобы ни один богатый, отступающий от правил и законов социализма, не мог уклониться от участи жулика, по справедливости долженствующей стать участью богатого. "Кто не работает, тот пусть не ест" - вот практическая заповедь социализма. Вот что надо практически наладить.