Языковое, чуть вглубь
"Точно так же обстоит дело с записанными словами: кажется, что они разговаривают с тобой, словно обладающие разумом, но если ты спросишь их о том, что они говорят, желая получить наставление, то они будут повторять тебе одно и то же без конца."
Платон
В Средние века на Платона смотрели как на писца или секретаря Сократа. А Фома Аквинский считал, что ни Сократ, ни наш Господь не оставил своего учения в письменной форме, поскольку то взаимодействие умов, которое происходит в процессе обучения, недостижимо на письме.
М. Маклюэн
Тем временем внебрачное дитя точных наук - структурная лингвистика, увлекаемая военным заказом на искусственный интеллект, открыла для себя языки (и соответственно картину мира) бесписьменных народов. Собранный лингвистами языковой и антропологический материал аборигенных культур буквально взорвал европоцентричную парадигму сознания. Он с ошеломляющей убедительностью показал, что сознание первобытного, дописьменного человека категоризирует мир совершенно по-другому. Многое из того, что по умолчанию считалось универсалиями, например языковые представления о времени и пространстве или грамматическое деление окружающего мира на субъекты и объекты, неожиданно оказалось не абсолютным, а специфичным для конкретной семьи языков и вовсе не свойственным другим семьям. Гуманитарное знание обнаружило, что наблюдает действительность не непосредственно, а через призму своих языковых категорий и что результат может скорее характеризовать инструмент наблюдения, нежели саму наблюдаемую реальность.
В наше время очень много появилось на книжных полках литературы далеко не высокого уровня, где язык превращается в картинку, в бесконечно расширяемый корпус напечатанных текстов, и именно издатели становятся заказчиками нормирования языка - а рука об руку с этим процессом идет национальная самоидентификация "нас, говорящих по-..."
Платон
В Средние века на Платона смотрели как на писца или секретаря Сократа. А Фома Аквинский считал, что ни Сократ, ни наш Господь не оставил своего учения в письменной форме, поскольку то взаимодействие умов, которое происходит в процессе обучения, недостижимо на письме.
М. Маклюэн
Тем временем внебрачное дитя точных наук - структурная лингвистика, увлекаемая военным заказом на искусственный интеллект, открыла для себя языки (и соответственно картину мира) бесписьменных народов. Собранный лингвистами языковой и антропологический материал аборигенных культур буквально взорвал европоцентричную парадигму сознания. Он с ошеломляющей убедительностью показал, что сознание первобытного, дописьменного человека категоризирует мир совершенно по-другому. Многое из того, что по умолчанию считалось универсалиями, например языковые представления о времени и пространстве или грамматическое деление окружающего мира на субъекты и объекты, неожиданно оказалось не абсолютным, а специфичным для конкретной семьи языков и вовсе не свойственным другим семьям. Гуманитарное знание обнаружило, что наблюдает действительность не непосредственно, а через призму своих языковых категорий и что результат может скорее характеризовать инструмент наблюдения, нежели саму наблюдаемую реальность.
В наше время очень много появилось на книжных полках литературы далеко не высокого уровня, где язык превращается в картинку, в бесконечно расширяемый корпус напечатанных текстов, и именно издатели становятся заказчиками нормирования языка - а рука об руку с этим процессом идет национальная самоидентификация "нас, говорящих по-..."