Инициал = буквица
Книжный термин «инициал» происходит от латинского слова «initialis», что в переводе означает «начальный». Так называют заглавную букву увеличенного размера, с которой начинается текст книги, главы или отдельный абзац. В русской традиции инициал чаще всего именуют буквицей.
Письменный знак, соединённый в инициале с живописью, не смешивался с ней, как не смешиваются слитые в общий сосуд вода и масло.
Кто-то считает, что человек меняется как вид в срезе времен, кто-то убежден, что каким человеческое мышление было, таким оно и осталось. Побывала и я на разных точках зрения, пришла к выводу, что в чем-то человечество изменяется, в чем-то остается на своем месте. А откройте вот сейчас современную книгу, часто ли можно встретить там инициал? В лучшем случае, другим шрифтом напечатают. А ведь раньше это было искусством, как и многое другое, что было раньше.
Сестра Моисея Мариам танцует после перехода евреев через Красное море. Изящный изгиб её фигуры и касающийся земли рукав красного платья образуют очертания буквы «А». Псалтирь. Константинополь, 1074-1081 годы.
Дойдя до последней страницы, скриптор (лат. scriptor - писец) возвращался в начало рукописи, окунал тростниковое перо в рожок с цветными чернилами и «с любовью и тщанием» вносил в начало текстовых столбцов пропущенные им заглавные буквы. Позднее эту работу в книжных мастерских стали выполнять особые художники: иллюминатор (от лат. illumino - украшаю) и рубрикатор (от лат. ruber - красный).
Чаще других для украшения чёрного текста употреблялись именно красные чернила, так называемый миний (латинское название сурика). «В малом количестве красное, противоположенное большей массе чёрного и тесно сопоставленное с ним, выигрывает в ценности и яркости. Оно "воскресенье в череде серых будней, праздник"».
С красным цветом, кстати, связано и раннее название инициала -миниатюра, переводимое как «рисованный минием». Пройдут столетия, прежде чем это слово станет обозначать любое живописное изображение малого размера и тонкой работы.
В отличие от западного алого миния (сурика) на Востоке красные инициалы выписывались густой, насыщенной цветом киноварью. Евангелие-апракос. Афон, вторая половина XI - начало XII века.
Многие ли из современных читателей соотнесут изображённую на странице рыбу, виноградную лозу или пеликана с Иисусом Христом, лань, поспешающую к источнику, - с жаждущей Бога душой, а корабль в бушующем море - с Церковью?
Для читателя средневекового, напротив, это привычные, повседневные знаки, обращённые больше к разуму, чем к чувствам.
Средневековые мастера книги любили составлять буквы из послушных их перу фигурок. Так, «А» они получали из двух рыб, соприкоснувшихся головами и плавниками, или изображали в виде птицы, клюющей змею; буква «I» принимала у них очертания рыбы, устремлённой вверх, а «Т» - птицы с распростёртыми крыльями.
Как это ни парадоксально, но при помощи одних лишь начальных букв достигались весьма разветвлённая логическая артикуляция мысли и строгое соподчинение частей книги друг другу.
Изображения буквиц ровно лежат на плоскости пергамента, не углубляясь в него и не выступая наружу. В этом смысле они тождественны письму, расходясь с ним помимо цвета только в пластике. Плавная, упругая красная линия одной толщины и одного напряжения вьёт свой узор, не отличая рисунок животного от орнаментального плетения. И орнамент и фигуры для неё равноценны, поэтому одно беспрепятственно продолжается другим, и, несмотря на дробность отдельных деталей, каждый инициал отливается в цельную и совершенную форму.
Письменный знак, соединённый в инициале с живописью, не смешивался с ней, как не смешиваются слитые в общий сосуд вода и масло.
Кто-то считает, что человек меняется как вид в срезе времен, кто-то убежден, что каким человеческое мышление было, таким оно и осталось. Побывала и я на разных точках зрения, пришла к выводу, что в чем-то человечество изменяется, в чем-то остается на своем месте. А откройте вот сейчас современную книгу, часто ли можно встретить там инициал? В лучшем случае, другим шрифтом напечатают. А ведь раньше это было искусством, как и многое другое, что было раньше.
Сестра Моисея Мариам танцует после перехода евреев через Красное море. Изящный изгиб её фигуры и касающийся земли рукав красного платья образуют очертания буквы «А». Псалтирь. Константинополь, 1074-1081 годы.
Дойдя до последней страницы, скриптор (лат. scriptor - писец) возвращался в начало рукописи, окунал тростниковое перо в рожок с цветными чернилами и «с любовью и тщанием» вносил в начало текстовых столбцов пропущенные им заглавные буквы. Позднее эту работу в книжных мастерских стали выполнять особые художники: иллюминатор (от лат. illumino - украшаю) и рубрикатор (от лат. ruber - красный).
Чаще других для украшения чёрного текста употреблялись именно красные чернила, так называемый миний (латинское название сурика). «В малом количестве красное, противоположенное большей массе чёрного и тесно сопоставленное с ним, выигрывает в ценности и яркости. Оно "воскресенье в череде серых будней, праздник"».
С красным цветом, кстати, связано и раннее название инициала -миниатюра, переводимое как «рисованный минием». Пройдут столетия, прежде чем это слово станет обозначать любое живописное изображение малого размера и тонкой работы.
В отличие от западного алого миния (сурика) на Востоке красные инициалы выписывались густой, насыщенной цветом киноварью. Евангелие-апракос. Афон, вторая половина XI - начало XII века.
Многие ли из современных читателей соотнесут изображённую на странице рыбу, виноградную лозу или пеликана с Иисусом Христом, лань, поспешающую к источнику, - с жаждущей Бога душой, а корабль в бушующем море - с Церковью?
Для читателя средневекового, напротив, это привычные, повседневные знаки, обращённые больше к разуму, чем к чувствам.
Средневековые мастера книги любили составлять буквы из послушных их перу фигурок. Так, «А» они получали из двух рыб, соприкоснувшихся головами и плавниками, или изображали в виде птицы, клюющей змею; буква «I» принимала у них очертания рыбы, устремлённой вверх, а «Т» - птицы с распростёртыми крыльями.
Как это ни парадоксально, но при помощи одних лишь начальных букв достигались весьма разветвлённая логическая артикуляция мысли и строгое соподчинение частей книги друг другу.
Изображения буквиц ровно лежат на плоскости пергамента, не углубляясь в него и не выступая наружу. В этом смысле они тождественны письму, расходясь с ним помимо цвета только в пластике. Плавная, упругая красная линия одной толщины и одного напряжения вьёт свой узор, не отличая рисунок животного от орнаментального плетения. И орнамент и фигуры для неё равноценны, поэтому одно беспрепятственно продолжается другим, и, несмотря на дробность отдельных деталей, каждый инициал отливается в цельную и совершенную форму.