Последняя колонка
Оригинал взят у elveo в Последняя колонка
Сегодня особый день. Лего, стоя перед зеркалом, тщательно оглядел свой новый лук, и остался им доволен. Брюки-дудочки скромного персикового цвета, серые носки выглядывают из дорогой кожи стильных лондонских башмаков, коротенький в тонкую полоску пиджачок игриво подчеркивает небесной лазури батничек. Интеллигентные очки и светлый плащ. Сегодня - особый день, Лего желал, чтобы все это заметили.
Утро перед главным офисом «Вестей КПСС» ужаснуло своим трагизмом. Перед зданием глухо шумела толпа зевак, перемазанные сажей пожарники сматывали тяжелые шланги. Кое-где из окон еще вился дымок, пахло гарью и разрухой. Лего сунулся в толпу и вежливо спросил тетку средних лет, что происходит.
- Да пожгли ночью кудло это. Парни с соседнего района, наверное. Рассадник этот, тьху.
- Достали болотники эти, Сталина на них нет! - отозвался мужик в кепке позади - хоть бы не нашли никого, славно ребята покуролесили тут!
Не желая больше слушать проклятия в адрес наших и ваших, Лего тихонько ретировался поближе к событию.
Утомленного вида следователь как раз допрашивал бойкого новобранца Вестей. Лего не знал его имени, но в списках Элвео он числился 845-м с литерой «а». 845-й резво и радостно перечислял следователю покраденное из офиса «Вестей» имущество:
-.. семь персидских ковров, восемь китайских ваз эпохи Мина, подлинник Пикассо «Святая Ебоннер в Царско-Сельском Лицее», статуя золотого тельца в масштабе 1:10; собрание сочинений Солженицына в золотом переплете, шторы китайского шолку, серебряные ложки, пианино, паркет из ливанского кедра…
Рядышком на импровизированной трибуне, сляпанной на скорую руку из сломанной мебели, юный неполживец Панофф призывал незабыть-непростить, двигать на Кремль, шатать режым, и требовал грантов. Поверх его головы развевался транспарант «Верните айпад, б..ди!». Толпа слушала внимательно, но без энтузиазма, некоторые еще и саркастически фыркали.
Справедливо рассудив, что работать сегодня не придется, Лего бросился было звонить Натану Перельмутеру, но скромность взяла верх, и он грустно сунул телефончик во внутренний карман, пожалев, что не взял с собой айпаду.
За поруганный офис Лего не переживал, он давно понял, что такие события приносят больше грантов и славы, Слава Еббонер, Вести подчинялись не лондонской умертвленной жертве режыма, а Самому Льву Натановичу, а близость его к сенатору Маккейну приносила Вестям хорошие гешефты!
Поплелся в Жан-Жак, надеясь попасть на дешевый бизнес-ланч. И утро улыбнулось ему. И бизнес-ланч был в меню, и сам Натан тихо и застенчиво, одиноко сидел в дальнем углу зала. В другой день Лего не посмел бы и приблизиться к Натану Авирамовичу, но сегодня - особый день! Именно с Натаном Авирамовичем Лего и хотел прожить, прочувствовать это день. День грусти и светлой боли. Робко приблизившись к столику Лего тихо сел, и стал печалиться. Натан не поднимал головы и никак не отреагировал на поступок Лего. Лего что-то порывался сказать, несколько раз вскидывался, но затихал и вздыхал. 40 дней. Сегодня 40 дней, как подлые гэбисткие палачи умучили любимого Тартарена. Множество раз Лего хотел взять Натана Авирамовича за тонкие интеллигентные пальцы и признаться ему в своих чувствах к Тартарену, но природная скромность удерживала его от этого шага, а ему так хотелось, чтобы Натан Авирамович знал, что не у него одного навеки разбито сердце, пепел и чорная тоска жывут в нем! Лего поднял увлажненные глаза на Перельмутера и вдруг понял, что он все знает и понимает, и все вокруг будто бы знают и все понимают. От этого в груди Лего образовался тяжелый давящий комок и он громко всхлипнул. Из глаз покатились слезы, и на Лего навалились воспоминания последних жестоких дней.
Безвозвратная гибель Тартарена обрушилась тяжелым спудом на коллектив Вестей. Никто не хотел верить. Интеллигенты в седьмых поколениях не выли, как бабы на поминках, с тихой печалью на лицах переживая случившееся. Абрахам Брынза на всех своих гаджетах установил чорный фон, Элвео похудела, Доктор Руссо, Мимоходов, 13 герой заперлись на диссидентской кухоньке и не расставались с кошерным портвейном, Алла с Марией улетели на Боа грустить, даже бывший чикист Ивановс как-то стал более человечным. Горе накрыло всех.
Кроме начальства, вестимо. Начальству нужно отрабатывать гранты и привлекать рекламодателей. Так было всегда и будет.
Уже на третий день Пан ЮзекЪ представил коллективу Вестей нового исполняющего обязанности главреда - Франца Магилова, из поволжских немцев. Лего он не понравился сразу. Пухлый и с недовольным выражением лица, с сальными редкими кудряшками на вечно потной плешивой лысине, Франц ни с кем не разговаривал и даже не здоровался. Лез везде, все вынюхивал и постоянно что-то записывал в мерзкого потрепанного вида блокнотик. Даже айпада у него не было. Ушлые вестийцы быстро выяснили, что он за птица: мерзейший натурал, был женат восемь раз, два раза вдовел при странных обстоятельствах (одна жена утонула в ванной, запертая снаружи; расчлененное маниаком тело другой было найдено по прошествии года в подмосковных лесах), имел пятерых (или шестерых детей). Участвовал во всех маршах миллиардов, куда водил всех своих отпрысков, видимо для того, чтобы увеличить количество марширующих. В столовой долго пересчитывал мелочь, оплачивая веганский обед, потом нудно сверял чек с содержимым подноса, и только потом с видом язвенника садился есть. Зайдя как-то в кабинет Лего и Элвео, он, по своему обыкновению, не здороваясь, обследовал их уютное гнездышко, и с нескрываемой завистью уставился на сейф Элвео. Молча ушел, а через час в кабинет пришли два здоровых рабочих и утащили сейф к нему в кабинет. Это было неслыханно! Элвео тут же бросилась звонить своему «милому бородашке Хуйманушке», на третий раз дозвонилась, но вместо поддержки услышала в трубке рык и проклятия. Это ее добило совсем, и Лего весь день пришлось бегать за салфетками в ближайший киоск, и утешать соратницу. «Как он мог поверить… чекистская провокацыя… наговор.. незабудунипращу.. отомщу говнюкам! .. а я ему еще плеточку для барашечек купила!..».
Впрочем, она к концу дня взяла себя в руки, и когда Франц приперся снова в кабинет, и кривя губы попросил ключ от сейфа, гордо и креативно оборвала его: «Не понимайт о чем фи! Нихт сэйф, нихт ключ, не понимайт!».
Пока Лего предавался тяжелым воспоминаниям, Перельмутер закончил обед, и тихо попрощавшись, совестливо оставив чек на оплату Лего, ушел.
Скорбный день закончился.
Светлой памяти Тартарена посвящается..
Сегодня особый день. Лего, стоя перед зеркалом, тщательно оглядел свой новый лук, и остался им доволен. Брюки-дудочки скромного персикового цвета, серые носки выглядывают из дорогой кожи стильных лондонских башмаков, коротенький в тонкую полоску пиджачок игриво подчеркивает небесной лазури батничек. Интеллигентные очки и светлый плащ. Сегодня - особый день, Лего желал, чтобы все это заметили.
Утро перед главным офисом «Вестей КПСС» ужаснуло своим трагизмом. Перед зданием глухо шумела толпа зевак, перемазанные сажей пожарники сматывали тяжелые шланги. Кое-где из окон еще вился дымок, пахло гарью и разрухой. Лего сунулся в толпу и вежливо спросил тетку средних лет, что происходит.
- Да пожгли ночью кудло это. Парни с соседнего района, наверное. Рассадник этот, тьху.
- Достали болотники эти, Сталина на них нет! - отозвался мужик в кепке позади - хоть бы не нашли никого, славно ребята покуролесили тут!
Не желая больше слушать проклятия в адрес наших и ваших, Лего тихонько ретировался поближе к событию.
Утомленного вида следователь как раз допрашивал бойкого новобранца Вестей. Лего не знал его имени, но в списках Элвео он числился 845-м с литерой «а». 845-й резво и радостно перечислял следователю покраденное из офиса «Вестей» имущество:
-.. семь персидских ковров, восемь китайских ваз эпохи Мина, подлинник Пикассо «Святая Ебоннер в Царско-Сельском Лицее», статуя золотого тельца в масштабе 1:10; собрание сочинений Солженицына в золотом переплете, шторы китайского шолку, серебряные ложки, пианино, паркет из ливанского кедра…
Рядышком на импровизированной трибуне, сляпанной на скорую руку из сломанной мебели, юный неполживец Панофф призывал незабыть-непростить, двигать на Кремль, шатать режым, и требовал грантов. Поверх его головы развевался транспарант «Верните айпад, б..ди!». Толпа слушала внимательно, но без энтузиазма, некоторые еще и саркастически фыркали.
Справедливо рассудив, что работать сегодня не придется, Лего бросился было звонить Натану Перельмутеру, но скромность взяла верх, и он грустно сунул телефончик во внутренний карман, пожалев, что не взял с собой айпаду.
За поруганный офис Лего не переживал, он давно понял, что такие события приносят больше грантов и славы, Слава Еббонер, Вести подчинялись не лондонской умертвленной жертве режыма, а Самому Льву Натановичу, а близость его к сенатору Маккейну приносила Вестям хорошие гешефты!
Поплелся в Жан-Жак, надеясь попасть на дешевый бизнес-ланч. И утро улыбнулось ему. И бизнес-ланч был в меню, и сам Натан тихо и застенчиво, одиноко сидел в дальнем углу зала. В другой день Лего не посмел бы и приблизиться к Натану Авирамовичу, но сегодня - особый день! Именно с Натаном Авирамовичем Лего и хотел прожить, прочувствовать это день. День грусти и светлой боли. Робко приблизившись к столику Лего тихо сел, и стал печалиться. Натан не поднимал головы и никак не отреагировал на поступок Лего. Лего что-то порывался сказать, несколько раз вскидывался, но затихал и вздыхал. 40 дней. Сегодня 40 дней, как подлые гэбисткие палачи умучили любимого Тартарена. Множество раз Лего хотел взять Натана Авирамовича за тонкие интеллигентные пальцы и признаться ему в своих чувствах к Тартарену, но природная скромность удерживала его от этого шага, а ему так хотелось, чтобы Натан Авирамович знал, что не у него одного навеки разбито сердце, пепел и чорная тоска жывут в нем! Лего поднял увлажненные глаза на Перельмутера и вдруг понял, что он все знает и понимает, и все вокруг будто бы знают и все понимают. От этого в груди Лего образовался тяжелый давящий комок и он громко всхлипнул. Из глаз покатились слезы, и на Лего навалились воспоминания последних жестоких дней.
Безвозвратная гибель Тартарена обрушилась тяжелым спудом на коллектив Вестей. Никто не хотел верить. Интеллигенты в седьмых поколениях не выли, как бабы на поминках, с тихой печалью на лицах переживая случившееся. Абрахам Брынза на всех своих гаджетах установил чорный фон, Элвео похудела, Доктор Руссо, Мимоходов, 13 герой заперлись на диссидентской кухоньке и не расставались с кошерным портвейном, Алла с Марией улетели на Боа грустить, даже бывший чикист Ивановс как-то стал более человечным. Горе накрыло всех.
Кроме начальства, вестимо. Начальству нужно отрабатывать гранты и привлекать рекламодателей. Так было всегда и будет.
Уже на третий день Пан ЮзекЪ представил коллективу Вестей нового исполняющего обязанности главреда - Франца Магилова, из поволжских немцев. Лего он не понравился сразу. Пухлый и с недовольным выражением лица, с сальными редкими кудряшками на вечно потной плешивой лысине, Франц ни с кем не разговаривал и даже не здоровался. Лез везде, все вынюхивал и постоянно что-то записывал в мерзкого потрепанного вида блокнотик. Даже айпада у него не было. Ушлые вестийцы быстро выяснили, что он за птица: мерзейший натурал, был женат восемь раз, два раза вдовел при странных обстоятельствах (одна жена утонула в ванной, запертая снаружи; расчлененное маниаком тело другой было найдено по прошествии года в подмосковных лесах), имел пятерых (или шестерых детей). Участвовал во всех маршах миллиардов, куда водил всех своих отпрысков, видимо для того, чтобы увеличить количество марширующих. В столовой долго пересчитывал мелочь, оплачивая веганский обед, потом нудно сверял чек с содержимым подноса, и только потом с видом язвенника садился есть. Зайдя как-то в кабинет Лего и Элвео, он, по своему обыкновению, не здороваясь, обследовал их уютное гнездышко, и с нескрываемой завистью уставился на сейф Элвео. Молча ушел, а через час в кабинет пришли два здоровых рабочих и утащили сейф к нему в кабинет. Это было неслыханно! Элвео тут же бросилась звонить своему «милому бородашке Хуйманушке», на третий раз дозвонилась, но вместо поддержки услышала в трубке рык и проклятия. Это ее добило совсем, и Лего весь день пришлось бегать за салфетками в ближайший киоск, и утешать соратницу. «Как он мог поверить… чекистская провокацыя… наговор.. незабудунипращу.. отомщу говнюкам! .. а я ему еще плеточку для барашечек купила!..».
Впрочем, она к концу дня взяла себя в руки, и когда Франц приперся снова в кабинет, и кривя губы попросил ключ от сейфа, гордо и креативно оборвала его: «Не понимайт о чем фи! Нихт сэйф, нихт ключ, не понимайт!».
Пока Лего предавался тяжелым воспоминаниям, Перельмутер закончил обед, и тихо попрощавшись, совестливо оставив чек на оплату Лего, ушел.
Скорбный день закончился.
Светлой памяти Тартарена посвящается..