Место насилия в русской истории...
Что собственно отличает обсуждение жестокости и насилия в европейских странах и у нас. У них, там, вопрос о работорговле и геноциде населения в колониях поднимается только в рамках толерантности. Всерьез же они это, как трагедию не рассматривают. Т.е для англосаксов жертвами будут считаться всерьез только пострадавшие англосаксы, а индейцы, индийцы, латиноамериканцы, арабы не говоря уже о неграх, существа другого сорта. Чаша сия миновала только евреев, т.е. как они выцыганили себе историческое право на исключительное внимание к страданиям евреев. Хотя, опять же, это вопрос политический, и кому-то зачем-то это было надо. Хотя бы англосаксам, которым очень нравились еврейские мистификации и которые присовокупили их к искусству конспиралогии;) Не говоря уже о финансовой стороне вопроса.
Поэтому обсуждать всерьез насилие над тем, кто был в рабах, там не станут. У нас же обсуждают всё всерьез. У нас за каждым закреплено право на историческую жалобу и обиду. Хотя т.н. народ, т.е. чернь, пожалуй, это тоже отдельная статья. И так было во всем мире. Просто вопрос справедливости в России всегда стоял острее, а вместе с ним и вопрос насилия и жестокости.
Мне понравились слова, которыми началась передача, и слова которыми завершилась. От одного и того же оратора;)
К. Крылов: начало
В русской истории насилия было гораздо меньше, чем в аналогичных по масштабу государствах Европы, я уж не говорю про Азию. Русская проблема состоит в том, что мы не умеем оформлять насилие, не умеем его скрывать, не умеем делать это красиво. В свое время Набоков выразился по этому поводу так: «Ах, какой ужас! Русский ямщик хлещет лошадку кнутом, по плачущим кротким глазам, немец этого не сделает. Он её отведет в конюшню и там уже каленым железом замучает». Это собственно говоря обычная парадигма отношения к насилию в России. Насилие в России грубое, неумелое, поэтому публичное, стыдное, и всегда тыкаемое русским в нос. Насилие в Европе красивое, умелое, техничное. Им можно любоваться.
К. Крылов: завершение
Есть такое слово - «Миранда». Это правило, которое американский полицейский должен произнести во время ареста. Там в частности есть слова: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Так вот, каждый русский интеллектуал, российский интеллектуал, если угодно, рассуждающий о чем бы то ни было в русской истории, должен непрерывно держать в уме «правило Миранды». Почему? Россия, это вечно судимая страна. Она всегда, во все времена, по крайней мере, в исторические, была объектом интенсивной неприязни. Каждое слово сказанное русским против своей страны будет использовано против неё обязательно, с какими бы намерениями он это не говорил. В этом отношении не возможен никакой разговор между собой. Потому что каждое слово сказанное нами будет использовано против нас. Мы это должны помнить всегда и во всех обстоятельствах, как например, это помнят евреи. Евреи очень хорошо помнят, что любое слово, сказанное им, будет использовано против евреев.
Что касается насилия. Тут очень правильно прозвучало, что важнейший компонент насилия - это психологический. Насилие не всегда направлено на то, чтобы физически уничтожить человека. Очень многое в насилии предназначено для того, чтобы уничтожить человека психологически. Например, его сломать. Не обязательно его, может быть его близких. Может быть, весь народ в целом.
Так вот, специалисты по насилию, т.е западные культуры, давно уже выяснили, что насилие не обязательно должно быть физическим. Например, психологическую травму можно нанести не только инструментом для сдирания кожи: например книжкой. Если уж на то пошло, то Россия, особенно российская интеллигенция тяжелейшим образом травмирована Де Кюстином, который здесь только что цитировался. И вообще всегда цитируется. (прим. ему принадлежит высказывание Россия - тюрьма народов). В этом отношении травма нанесенная западными книжками, тем же Де Кюстином, или воспоминаниями иностранцев о России, написанными всегда с понятной целью, всегда понятно - зачем. Колоссально. Вот эту бы травму изжить нашей дорогой интеллигенции. Тогда уже можно будет говорить о других проблемах.
Поэтому обсуждать всерьез насилие над тем, кто был в рабах, там не станут. У нас же обсуждают всё всерьез. У нас за каждым закреплено право на историческую жалобу и обиду. Хотя т.н. народ, т.е. чернь, пожалуй, это тоже отдельная статья. И так было во всем мире. Просто вопрос справедливости в России всегда стоял острее, а вместе с ним и вопрос насилия и жестокости.
Мне понравились слова, которыми началась передача, и слова которыми завершилась. От одного и того же оратора;)
К. Крылов: начало
В русской истории насилия было гораздо меньше, чем в аналогичных по масштабу государствах Европы, я уж не говорю про Азию. Русская проблема состоит в том, что мы не умеем оформлять насилие, не умеем его скрывать, не умеем делать это красиво. В свое время Набоков выразился по этому поводу так: «Ах, какой ужас! Русский ямщик хлещет лошадку кнутом, по плачущим кротким глазам, немец этого не сделает. Он её отведет в конюшню и там уже каленым железом замучает». Это собственно говоря обычная парадигма отношения к насилию в России. Насилие в России грубое, неумелое, поэтому публичное, стыдное, и всегда тыкаемое русским в нос. Насилие в Европе красивое, умелое, техничное. Им можно любоваться.
К. Крылов: завершение
Есть такое слово - «Миранда». Это правило, которое американский полицейский должен произнести во время ареста. Там в частности есть слова: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Так вот, каждый русский интеллектуал, российский интеллектуал, если угодно, рассуждающий о чем бы то ни было в русской истории, должен непрерывно держать в уме «правило Миранды». Почему? Россия, это вечно судимая страна. Она всегда, во все времена, по крайней мере, в исторические, была объектом интенсивной неприязни. Каждое слово сказанное русским против своей страны будет использовано против неё обязательно, с какими бы намерениями он это не говорил. В этом отношении не возможен никакой разговор между собой. Потому что каждое слово сказанное нами будет использовано против нас. Мы это должны помнить всегда и во всех обстоятельствах, как например, это помнят евреи. Евреи очень хорошо помнят, что любое слово, сказанное им, будет использовано против евреев.
Что касается насилия. Тут очень правильно прозвучало, что важнейший компонент насилия - это психологический. Насилие не всегда направлено на то, чтобы физически уничтожить человека. Очень многое в насилии предназначено для того, чтобы уничтожить человека психологически. Например, его сломать. Не обязательно его, может быть его близких. Может быть, весь народ в целом.
Так вот, специалисты по насилию, т.е западные культуры, давно уже выяснили, что насилие не обязательно должно быть физическим. Например, психологическую травму можно нанести не только инструментом для сдирания кожи: например книжкой. Если уж на то пошло, то Россия, особенно российская интеллигенция тяжелейшим образом травмирована Де Кюстином, который здесь только что цитировался. И вообще всегда цитируется. (прим. ему принадлежит высказывание Россия - тюрьма народов). В этом отношении травма нанесенная западными книжками, тем же Де Кюстином, или воспоминаниями иностранцев о России, написанными всегда с понятной целью, всегда понятно - зачем. Колоссально. Вот эту бы травму изжить нашей дорогой интеллигенции. Тогда уже можно будет говорить о других проблемах.
Click to view