Прерванные движения любви (по материалам семинара Урсулы Франке)
Начало
Защита при прерванном движении
И мы видим, что многое здесь происходит и на телесном уровне.
Эти состояния возбуждения, волнения в том случае, если мать недостаточно включена - они очень правильные. Ребенок убеждается на своем опыте, что если я не могу быть здесь - я в опасности.
Неважно, какие средства я использую, буду ли я кричать, или я затихну, в реакции извне ничего не меняется.
Это означает, что я полностью отдан на произвол, ничто из того, что я делаю, не приводит к тому, чтобы мои потребности и я оказались увиденными.
И тогда мы слышим от клиентов, когда спрашиваем об истории жизни: «Да, в детстве я четыре недели провел в карантине, в больнице, родители навещали меня, но они перестали приходить, потому что видели, как тяжело мне было, когда они уходили. И когда я вернулся домой, я был самым замечательным в обиходе ребенком. Со мной было просто управляться».
Это означает, что у ребенка больше не было собственного импульса. Он делал все, чтобы такого никогда не произошло. Дети легко все воспринимают, учатся читать между строк. И ребенок возвращается домой и не узнает своих родителей. Или реагирует на родителей агрессией.
И это тоже формы самозащиты от того, чтобы больше не испытывать этих чувств - симпатии, любви и зависимости, которые оказываются разочаровывающими.
Быть рядом
О том, что происходит на биологическом уровне, мы много узнаем из травматерапии.
Питер Левин описывает, как весь наш организм по-прежнему реагирует как организм наших предков, млекопитающих.
Для маленького существа абсолютно необходимо быть в семье, в стае, в своей группе, потому что там мы находимся в безопасности, там мы получаем еду, защиту, и учимся всему, что нам нужно.
Мы - люди, и в семье мы в том числе учимся быть людьми, быть частью группы.
И мы видим у детенышей млекопитающих, что они остаются очень близко к маме. Если детеныш отходит слишком далеко, он оказывается в опасности, потому что тогда приходит хищник или другой самец, и он убивает малыша.
И мы наблюдаем, что и у нас, людей, это очень глубоко закреплено.
Если мы отходим слишком далеко от своей семьи, это вызывает ощущение опасности.
И когда мы подходим к этим моментам на сессиях с клиентами, то мы часто слышим: «Я не знаю, что происходит, но тело начинает реагировать… я боюсь, я теряю контроль» - возникает напряжение, мышление прекращается.
Для нас это означает, что мы смотрим на то, что произошло в истории жизни клиента, что было в истории семьи клиента.
Есть ли в истории жизни клиента такие ситуации, которые для него как для ребенка были трудными? Что является теми моментами, где движение навстречу сталкивалось с ситуацией отвержения? Где вот эта первичная открытость оказалась прерванной?
«ДА» и «НЕТ»
Если мы говорим о первичных движениях (это включает импульсы, чувства, действия, мысли) - они всегда живые, новые, непредсказуемые. Жизнь все время меняется, и это делает ее интересной.
И в противоположность этому - вторичное. Оно возникает, когда на первичное нет ответа.
Оно означает, что ребенок учится отступать, отходить, для того, чтобы себя защитить, чувствовать себя в безопасности. И для того, чтобы как-то обойтись с напряжением, которое возникает, когда нет ответа на вот это движение навстречу.
Это - «НЕТ».
Первичное - это «ДА».
Мы наблюдаем, что вторичное возвращается к определенным моделям. Это всегда одна и та же реакция.
Каждому из нас знакомы люди, с которыми если затронуть какую-то тему - они взрываются каждый раз. И мы думаем «Странно…»
Это реакция, которая неадекватна ситуации. Это реакция, которая идет откуда-то ещё.
Это модель. Модели исходят из прошлого. Они предсказуемы и неинтересны на самом деле.
При первичных движениях мы входим друг с другом в резонанс. Наша реакция тоже является первичной, мы отвечаем «ДА».
А во вторичных, отрицающих, отвергающих реакциях мы реагируем точно также, своим «НЕТ» в ответ.
Есть такие клиенты - мы знаем, что он придет в среду, и мы думаем: «Ну вот, снова…» Мы знаем, что будет, мы знаем, какие темы всплывут, мы знаем, какие будут чувства. И все это указание на то, что человек находится во вторичных чувствах.
Это означает, что мы в таких случаях не вступаем в резонанс, мы чувствуем, что там что-то не так.
При вторичном движении клиенты не могут описать точно, что на самом деле с ними происходит.
Здесь в первую очередь речь идет о ранних детских запечатлениях. И часто бывает так, что у ребенка в этом возрасте ещё нет когнитивных возможностей, чтобы различать, и это настолько рано, что ещё нет пока даже восприятия «образа я».
К примеру, мы сидим с нашими клиентом, и он описывает смерть своей матери и при этом улыбается.
И это для нас странновато, потому что чувства не соответствуют ситуации. И если спросить «А вы видите, что вы делаете?» - клиент говорит «Нет».
Это похоже на то, как будто бы нет инстанции снаружи, которая видит, что клиент при этом делает.
Неуместная реакция клиента - вторичное, когда клиент сам не замечает, что происходит. Эти реакции либо настолько сильно определены семьей, что воспринимаются как естественные, либо клиент научился тому, что смех и улыбка - это самое лучшее для того, чтобы обходиться с тяжелым и болезненным.
Продолжение
Защита при прерванном движении
И мы видим, что многое здесь происходит и на телесном уровне.
Эти состояния возбуждения, волнения в том случае, если мать недостаточно включена - они очень правильные. Ребенок убеждается на своем опыте, что если я не могу быть здесь - я в опасности.
Неважно, какие средства я использую, буду ли я кричать, или я затихну, в реакции извне ничего не меняется.
Это означает, что я полностью отдан на произвол, ничто из того, что я делаю, не приводит к тому, чтобы мои потребности и я оказались увиденными.
И тогда мы слышим от клиентов, когда спрашиваем об истории жизни: «Да, в детстве я четыре недели провел в карантине, в больнице, родители навещали меня, но они перестали приходить, потому что видели, как тяжело мне было, когда они уходили. И когда я вернулся домой, я был самым замечательным в обиходе ребенком. Со мной было просто управляться».
Это означает, что у ребенка больше не было собственного импульса. Он делал все, чтобы такого никогда не произошло. Дети легко все воспринимают, учатся читать между строк. И ребенок возвращается домой и не узнает своих родителей. Или реагирует на родителей агрессией.
И это тоже формы самозащиты от того, чтобы больше не испытывать этих чувств - симпатии, любви и зависимости, которые оказываются разочаровывающими.
Быть рядом
О том, что происходит на биологическом уровне, мы много узнаем из травматерапии.
Питер Левин описывает, как весь наш организм по-прежнему реагирует как организм наших предков, млекопитающих.
Для маленького существа абсолютно необходимо быть в семье, в стае, в своей группе, потому что там мы находимся в безопасности, там мы получаем еду, защиту, и учимся всему, что нам нужно.
Мы - люди, и в семье мы в том числе учимся быть людьми, быть частью группы.
И мы видим у детенышей млекопитающих, что они остаются очень близко к маме. Если детеныш отходит слишком далеко, он оказывается в опасности, потому что тогда приходит хищник или другой самец, и он убивает малыша.
И мы наблюдаем, что и у нас, людей, это очень глубоко закреплено.
Если мы отходим слишком далеко от своей семьи, это вызывает ощущение опасности.
И когда мы подходим к этим моментам на сессиях с клиентами, то мы часто слышим: «Я не знаю, что происходит, но тело начинает реагировать… я боюсь, я теряю контроль» - возникает напряжение, мышление прекращается.
Для нас это означает, что мы смотрим на то, что произошло в истории жизни клиента, что было в истории семьи клиента.
Есть ли в истории жизни клиента такие ситуации, которые для него как для ребенка были трудными? Что является теми моментами, где движение навстречу сталкивалось с ситуацией отвержения? Где вот эта первичная открытость оказалась прерванной?
«ДА» и «НЕТ»
Если мы говорим о первичных движениях (это включает импульсы, чувства, действия, мысли) - они всегда живые, новые, непредсказуемые. Жизнь все время меняется, и это делает ее интересной.
И в противоположность этому - вторичное. Оно возникает, когда на первичное нет ответа.
Оно означает, что ребенок учится отступать, отходить, для того, чтобы себя защитить, чувствовать себя в безопасности. И для того, чтобы как-то обойтись с напряжением, которое возникает, когда нет ответа на вот это движение навстречу.
Это - «НЕТ».
Первичное - это «ДА».
Мы наблюдаем, что вторичное возвращается к определенным моделям. Это всегда одна и та же реакция.
Каждому из нас знакомы люди, с которыми если затронуть какую-то тему - они взрываются каждый раз. И мы думаем «Странно…»
Это реакция, которая неадекватна ситуации. Это реакция, которая идет откуда-то ещё.
Это модель. Модели исходят из прошлого. Они предсказуемы и неинтересны на самом деле.
При первичных движениях мы входим друг с другом в резонанс. Наша реакция тоже является первичной, мы отвечаем «ДА».
А во вторичных, отрицающих, отвергающих реакциях мы реагируем точно также, своим «НЕТ» в ответ.
Есть такие клиенты - мы знаем, что он придет в среду, и мы думаем: «Ну вот, снова…» Мы знаем, что будет, мы знаем, какие темы всплывут, мы знаем, какие будут чувства. И все это указание на то, что человек находится во вторичных чувствах.
Это означает, что мы в таких случаях не вступаем в резонанс, мы чувствуем, что там что-то не так.
При вторичном движении клиенты не могут описать точно, что на самом деле с ними происходит.
Здесь в первую очередь речь идет о ранних детских запечатлениях. И часто бывает так, что у ребенка в этом возрасте ещё нет когнитивных возможностей, чтобы различать, и это настолько рано, что ещё нет пока даже восприятия «образа я».
К примеру, мы сидим с нашими клиентом, и он описывает смерть своей матери и при этом улыбается.
И это для нас странновато, потому что чувства не соответствуют ситуации. И если спросить «А вы видите, что вы делаете?» - клиент говорит «Нет».
Это похоже на то, как будто бы нет инстанции снаружи, которая видит, что клиент при этом делает.
Неуместная реакция клиента - вторичное, когда клиент сам не замечает, что происходит. Эти реакции либо настолько сильно определены семьей, что воспринимаются как естественные, либо клиент научился тому, что смех и улыбка - это самое лучшее для того, чтобы обходиться с тяжелым и болезненным.
Продолжение