Отношение к Гумилёву
Оригинал взят у erdes в Отношение к Гумилёву
Жил поэт Гумилёв - со своим характером, с определённой манерой выстраивать отношения с людьми... А после его смерти в распоряжении читателей, поклонников остались только стихи и собственная фантазия.
Когда читаешь мемуары людей, знавших Гумилёва лично, сразу бросается в глаза, что их отношение к нему очень отличалось от отношения к нему людей, которые знают его только по стихам. У сегодняшних читателей, поклонников любовь к Гумилёву куда более сентиментальная, чем у современников. А у современников, пожалуй, больше горечи...
Да что говорить о рядовых читателях, если редкий биограф Гумилёва не позволяет себе патетических восклицаний, слезливой жалости к поэту и т.д.
Между тем сам Гумилёв не то что не любил - просто терпеть не мог, когда его жалеют! И сам не имел привычки жаловаться, даже если ему было очень худо. Если тщательно перерыть всё, что о нём написано, можно найти от силы два-три случая, когда он позволил себе пожаловаться. Два-три за всю жизнь.
На этом фоне слезливое сочувствие некоторых поклонников и постоянное муссирование темы трагической гибели в ущерб стихам выглядит неадекватно и неуместно - потому что трагедия не отменяет принципов, по которым человек жил.
Вообще, мне кажется, что отношение к поэту должно быть таким, как будто ты хочешь стать этому человеку другом в реальности. Тогда не исчезнет уважение, не будет перекосов, искажений, разных глупых домыслов, смещения акцентов...
Одной из определяющих черт Николая Гумилёва была требовательность. Из-за этого окружающим с ним приходилось нелегко: обычно именно он задавал систему координат, и, хотели другие того или нет, в эту систему приходилось встраиваться.
Образ вырисовывается достаточно жёсткий - отчасти это так, но вот жестоким Гумилёв не был, наоборот, эмпатии у него было больше, чем у большинства людей... Если кто-то обращался к нему за помощью, он всегда помогал.
А вот если кто-то ему не верил, например, или сомневался в его порядочности - он мог, не моргнув глазом, вызвать на дуэль! Причём это были не пустые слова, не театральный жест, а самый настоящий вызов.
Жил поэт Гумилёв - со своим характером, с определённой манерой выстраивать отношения с людьми... А после его смерти в распоряжении читателей, поклонников остались только стихи и собственная фантазия.
Когда читаешь мемуары людей, знавших Гумилёва лично, сразу бросается в глаза, что их отношение к нему очень отличалось от отношения к нему людей, которые знают его только по стихам. У сегодняшних читателей, поклонников любовь к Гумилёву куда более сентиментальная, чем у современников. А у современников, пожалуй, больше горечи...
Да что говорить о рядовых читателях, если редкий биограф Гумилёва не позволяет себе патетических восклицаний, слезливой жалости к поэту и т.д.
Между тем сам Гумилёв не то что не любил - просто терпеть не мог, когда его жалеют! И сам не имел привычки жаловаться, даже если ему было очень худо. Если тщательно перерыть всё, что о нём написано, можно найти от силы два-три случая, когда он позволил себе пожаловаться. Два-три за всю жизнь.
На этом фоне слезливое сочувствие некоторых поклонников и постоянное муссирование темы трагической гибели в ущерб стихам выглядит неадекватно и неуместно - потому что трагедия не отменяет принципов, по которым человек жил.
Вообще, мне кажется, что отношение к поэту должно быть таким, как будто ты хочешь стать этому человеку другом в реальности. Тогда не исчезнет уважение, не будет перекосов, искажений, разных глупых домыслов, смещения акцентов...
Одной из определяющих черт Николая Гумилёва была требовательность. Из-за этого окружающим с ним приходилось нелегко: обычно именно он задавал систему координат, и, хотели другие того или нет, в эту систему приходилось встраиваться.
Образ вырисовывается достаточно жёсткий - отчасти это так, но вот жестоким Гумилёв не был, наоборот, эмпатии у него было больше, чем у большинства людей... Если кто-то обращался к нему за помощью, он всегда помогал.
А вот если кто-то ему не верил, например, или сомневался в его порядочности - он мог, не моргнув глазом, вызвать на дуэль! Причём это были не пустые слова, не театральный жест, а самый настоящий вызов.