"утопическая традиция Ефремова стала предполагать образ жизни современных фитоняш" - шта?!..
Удивительно, но blau_kraehe продолжает снабжать меня темами для постов (даже если вовсе и не собиралась этого делать) - ну, или просто именно с этим журналом приходится ваять отдельные посты (обычно я авторам отвечаю прямо у них же).
Теперь темой для обсуждения выступит несколько высказываний из " Поговорим о светлом будущем", а именно:
"Коммунистическая утопическая традиция с легкой руки Ефремова стала предполагать образ жизни, напоминающий современных фитоняш и поклонников восточных практик. Герои Ефремова, помимо увлекательного творческого труда, все остальное время тратят на саморазвитие. В "Часе Быка" даже уточняется, что необходимо ежедневно тратить по нескольку часов на спорт, отдельно - танцы (как обязательный элемент жизни), а также медитации. Если добавить к этому, что надо все-таки что-то и читать для развития мозга, а также люди там много занимаются художественным творчеством, то непонятно, когда они вообще успевают работать и заводить возвышенные духовно-телесные отношения. Но как-то успевают. Они же люди коммунистического будущего.
У Стругацких подобной фиксации на создании образа собственного тела и поддержании здоровья мы не видим. Зато их герои аскетичны.Страсть Горбовского к "удобным лежбищам" (которая упоминается только один раз в одной книге) поэтому и выглядит такой забавной - на фоне всеобщего аскетизма. Кроме увлекательного неотчужденного труда, у героев Стругацких практически ничего и нет, мы даже почти не видим, чтобы они занимались спортом или имели хобби - какие хобби, ведь идеал - это "понедельник начинается в субботу", это творческое горение 24 часа в сутки. Мы даже межполовых отношений там почти не видим. По сути, эти герои выглядят как умные подростки в научном кружке или лагере труда и отдыха. Все это забавно спародировал Лукьяненко в Звездной дилогии: выпить вина там можно только по рекомендации доктора, половые желания считаются "атавизмом" и лечатся походом в суровую сауну, которая и является там, похоже, главным развлечением; до старости люди слушаются Наставника, как подростки. Это, конечно, пародия, мало общего имеющая с оригиналом, но что-то в ней есть.
Нет, конечно, в мире "Жука в муравейнике" уже появляются и гастрономические изыски, и культурный отдых с путешествиями, и кто-то там даже увлеченно трудится в дегустационном деле, совершенствуя тонкие оттенки вкуса фабричных блюд. Но ведь этот мир, по мысли Стругацких, уже зашел в тупик, порождая из себя новую сверхцивилизацию."
и
"Если что, я никоим образом не критикую здесь Ефремова или Стругацких. Надо не забывать, что это были люди совершенно другого времени. Стругацкие описывали ученых советской реальности, которые наверняка и не имели особой возможности ходить в шикарные рестораны и вообще заниматься дорогим потреблением. По крайней мере, это не составляло какой-то постоянной привычки - постоянной привычкой этих людей была жизнь в экспедициях, в номерных "ящиках", институтах, командировки, ночные авралы. Ефремов писал в 50-е годы, когда даже представления о сознательном строительстве своего тела и духа были достаточно революционными. Это сейчас у нас каждая инстаграм-фитоняша и любитель йоги воплощают в жизнь заветы Ефремова, и видимо, ближе всех нас к коммунизму."
Здесь сомнения вызывают прежде всего два момента.
Первый: принципиальное непонимание Ефремова; причём удивительное тем более, что помимо того, что эта особенность достаточно чётко прописана в самих его книгах, она дополнительно озвучена самим автором (в предисловиях, интервью, письмах и т.д.) и не раз повторно воспроизведена его сторонниками, последователями, исследователями творчества и т.д. по совершенно аналогичным или схожим поводам (собственно, и с самой моей виртуальной vis-a-vis мы некогда разбирали особенности ефремовской трактовки женской красоты - не совсем прямо по сегодняшней теме, но всё же близко). Заключается эта особенность в том, что Ефремов прямо писал, что:
"Герои моих романов во многом отличаются от героев литературных произведений, отражающих сегодняшний день нашей жизни, даже от героев других писателей-фантастов. Прежде всего - это люди очень далекого будущего, это люди высшей формации многовекового коммунистического общества. Они отличаются от нас своим совершенством во всем.
При создании таких образов трудности очень велики. Их гораздо больше, чем при создании образов наших современников. Я не буду говорить о том, как создается образ, строится характер в художественной литературе вообще, - это должно быть известно читателю из многочисленных литературоведческих работ.
Но, помимо всего этого обязательного, писатель-фантаст, на мой взгляд, должен внести в образы своих героев черты далекого будущего. Герой должен остаться живым, ощутимым, а не "голубым", не абстрактным.
Вот в чем самая большая трудность.
Некоторые фантасты, например братья Стругацкие у нас, наделяют своих героев теми же чертами, которые вообще присущи человеку сегодняшнего дня, теми же положительными чертами, страстями, недостатками. И искусственно переносят их в самое отдаленное будущее. Разумеется, делать это легко, для этого даже и не надо быть писателем-фантастом. Но поступать так - значит поступать неправильно.
Ведь, несомненно, человек будущего будет во многом отличаться от человека сегодняшнего дня. А предметом литературы всегда был человек. Следовательно, писатель-фантаст обязан прежде всего сказать что-то новое, что-то свое о человеке грядущего. Если он не может сказать ничего нового, то тут нет и литературы.
Когда я пишу своих героев, я убежден, что эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными. И я создаю образы своих героев, исходя из этого.
В моем воображении герои живут, я их воспринимаю, чувствую, хотя знаю, что иные их поступки вызовут, быть может, некоторое недоумение у читателей. Но без этого нельзя. Люди будущего, повторяю, будут отличаться от нас. Эта проблема, проблема создания героев в научно-фантастических произведениях, может решаться, по-моему, только так.
В данном случае я говорю о принципе, о подходе, о специфике. Если герои в чем-то кажутся искусственными, схематическими, абстрактными, в этом, наверное, сказались недостатки писательского мастерства. Но принцип правилен. Надо на эту высокую гору лезть, пытаться создать правдивый, высокохудожественный образ человека далекого будущего, а не подлаживаться, не приспосабливаться, не переносить искусственно человека нынешнего в то далекое время.
Хочу проиллюстрировать свои мысли таким жизненным примером. Мне приходилось наблюдать, как воспринимали наших людей за границей и как мы воспринимаем иных иностранцев. Мы люди высшей формации, социалистической. Мы отрешились от многих старых привычек. Поэтому иностранцам мы кажемся иногда непонятными, странными. А иностранцы кажутся нам подчас просто чудаками. Нас разделяют каких-нибудь пятьдесят лет. А героев моего романа отделяют от современного человека многие и многие века существования всеобщего коммунистического общества."
"Как создавался "Час Быка"(Беседа с Иваном Ефремовым)", Журнал "Молодая гвардия", 1969, № 5, с.307-320
Таким образом сравнение героев "Туманности Андромеды", "Сердца Змеи" и "Часа Быка" с современными йогами (причём - как я понимаю из контекста - даже не современными последователями философско-религиозного пути, а просто любителями статической растяжки и координации в кондиционируемых залах на упругих ковриках) и фитоняшками - это принципиальное непонимание самой сути как первого явления (ефремовского "творчества будущего"), так и второго (модного увлечения ЗОЖем) - которые вызваны совершенно разными причинами, используют кардинально отличные методики и добиваются существенно отличных результатов - даже если внешне (и то - на самый некомпетентный взгляд) и выглядят похоже.
Если совсем вкратце, то увлечение физической культурой у героев ИАЕ - отнюдь не самоцель, не "голая" эстетика (ради атлетичной фигуры) и не авторская прихоть (вот нравятся гармоничные женщины и крепкие мужчины), а закономерное и всенепременно-обязательное требование соответствия условиям жизни Будущего - с её сверхзадачами, подразумевающими совсем особые качества "по всем фронтам": и производственному, и социальному, и личному (причём - по всем линиям: и физической, и эмоциональной, и интеллектуальной). Никто же думает, что для производства звездолётов вполне достаточными окажутся современные технологии и станки. Никто, кроме совсем уж некритически-восторженных апологетов капитализма, не посчитает достаточными для того же глубокого освоения Далёкого Космоса и преобразования Земли как современную экономику (ориентированную на получение максимума прибыли), так и расслоённое общество, раздираемое классовыми противоречиями, конкурентной борьбой и эксплуатацией. Разумеется - столь же малопригодны для дел Будущего и современные люди:
"в некоего среднего человека тех времен, односторонне образованного, убого информированного, отягощенного предрассудками и наивной, происходившей от незнания верой в чудо.
Ученый тех времен казался глухим эмоционально; обогащенный эмоциями художник - невежественным до слепоты. И между этими крайностями обыкновенный человек ЭРМ, предоставленный самому себе, не дисциплинированный воспитанием, болезненный, теряющий веру в себя и людей и находящийся на грани нервного надлома, метался от одной нелепости к другой в своей короткой жизни, зависевшей от множества случайностей.
Самым ужасным казалось отсутствие ясной цели и жажды познания мира у очень многих людей, без интереса глядевших в темное, не обещавшее никаких существенных изменений будущее с его неизбежным концом - смертью"
- даже при том, что именно им-то выпало на долю стать зачинателями великих перемен, ведущих к грядущему:
"Когда Родис стала видеть, как в неустроенной жизни ЭРМ выковывались духовные, морально-этические основы будущего мира, она была поражена и полностью захвачена картиной великой борьбы за знание, правду, справедливость, за сознательное завоевание здоровья и красоты. Впервые она поняла казавшуюся загадочной внезапность перелома хода истории на рубеже ЭМВ, когда человечество, измученное существованием на грани всеистребительной войны, раздробленное классовой, национальной и языковой рознью, истощившее естественные ресурсы планеты, совершило мировое социалистическое объединение. Сейчас, из дали веков, этот гигантский шаг вперед производил впечатление неожиданного прыжка. Прослеживание корней будущего, поразительной уверенности в светлом и прекрасном существе человека стало для Фай Родис главным делом жизни."
Так что здесь необходимо осознание двойственности: даже в небольшом жёлуде или слабом росточке потенциально уже содержится вся мощь великолепного и могучего дуба - но равно нелепо как призывать признать вопреки всякой очевидности эту потенциальную возможность как уже свершившуюся, так и отрицать подобную возможность роста (как и - кстати - сравнивать тот же дубовый росток с пророслями, скажем, морковки или сельдерея).
Кстати, именно физическое совершенство - это, как ни покажется возможно кому-то странным, как раз наименее сложная задача: миллионы лет естественного отбора сделали всё для того, чтобы при правильном режиме (труда и отдыха) и соответствующих условиях (трудностей, требующих (физического) ответа и средств для восстановления и роста) человек достаточно быстро достигает нужных кондиций (дальнейший прогресс вполне возможен и здесь, но в любом случае это - не генеральная линия, хотя и "базовая"). Некоторые отличия всё же будут: "Люди отличного сложения и могучей мускулатуры на Тормансе были в общем не так уж редки: профессиональные спортсмены - борцы, игроки в мяч, цирковые силачи. Но, пожалуй, наблюдательный глаз отличил бы Вир Норина и от них по молниеносной реакции, с которой он продвигался в толпе." - тут срабатывает тот же (самоочевидный для естествоиспытателя) принцип: определённые условия выдвигают определённые требования и тем самым порождают определённые формы. Сильные мышцы и выносливые тела необходимы людям будущего в первую очередь не для участия в "Играх Посейдона" или "Празднике Пламенных Чаш", но как средство, обеспечивающее работоспособность в самых разнообразных и сложных случаях - и именно это и будет определять особенности их развития (в первую очередь - в сторону универсальности и разносторонности).
Современный же ЗОЖ - это следствие классовых условий в первую очередь, и его основная задача - доказать всем окружающим свою "избранность" ("я - не такой/не такая!"). В разные времена этого добивались очень разными (порой - прямо противоположными) средствами. Когда для большей части народа обязательным был активный ручной труд под открытым небом вкупе с недоеданием (или - как минимум - не сбалансированным рационом), "избранные" щеголяли "аристократической бледностью" и изнеженностью (а порой - даже рыхлостью и тучностью); когда условия изменились - и работники были загнаны на фабрики и заводы без свежего воздуха и солнечного цвета (с однообразным питанием) - новые "аристократы" хвастались ровным загаром и спортивным телосложением; когда новое массовое производство потребовало массового же улучшения качества жизни всех (в т.ч. и непривилегированных) слоёв - "не такие" ударились в дорогостоящие косметические процедуры ("пластику", увеличение грудей и губ и т.д.), специфическое "накачивание" отдельных групп мышц (прежде всего - пресса, причём - для обеих полов), тогда же появились всевозможные трансгендерные трансформации, ну и - псевдовосточную экзотику (будь то всякие "боёвки", или "йога", или "медитации"). В любом случае - всё это предельно далеко как от действительной заботы о физической культуры (гармонизаци тела и духа) или настоящих боевых искусств и религиозных практик, так и - тем более - ефремовского стремления к обеспечению наибольшей трудовой продуктивности и эффективности.
Кстати, отмеченная "аскетичность" Стругацких - того же порядка: они не смогли воспроизвести полноценный ефремовский прорыв с разработанной системой причинно-следственных взаимодействий, однако тоже признали необходимость отличия своих героев от современников, причём хотя бы по двум сторонам: бытовой (когда действительно понедельник начинается в субботу - и нет надобностей для "досуга", "хобби" и т.п. - так как основная деятельность является не малозанимательной принудиловкой, вынужденной обеспечить выживание, а отвечает именно глубинным интересам) и интеллектуальной (отличию приоритетов) - которую лучше рассмотреть отдельно.
Так что ожидать "дряблых и брюхатых"(даже как следствие "диктатуры большинства" и их "свободного выбора безделия") не приходится - как не стоит рассчитывать на хороших пловцов с копытами, замечательных бегунов с плавниками или летунов с толстыми костями - тут сама среда диктует ограничения и показания.
Второй аспект - это как раз принимаемое, по-видимому, автором исходного поста за само собой разумеющееся представление о незыблемости интересов. И в самом деле: как это люди будущего смогут изобрести какой-то "отдых" без вина (водку, правда, никто из критиков им почему-то как правило всё-таки не "прописывает"), блаженного ничегонеделания, многочасового потребления всевозможного развлекательного контента (хотя бы в виде книг - для придания флёра интеллигентности и особости) и т.д.; а если этого нет (а то и прямо отрицается) - стало быть царь герой - не настоящий!, а у автора - совсем нет таланта, и ничего он "не сечёт" ни в настоящей жизни, ни даже в настоящем досуге.
На самом деле тут удивляться стоило бы прямо противоположному - насколько те или иные "обычаи" проведения свободного времени сохраняются, а не изменяются. Предложи любому стороннику "незыблемости" досуга развлечения палеолита (довольно-таки однообразные рассказы у костра или же (экстатические) пляски) - они его перестанут удовлетворять крайне быстро (ибо средний репертуар несомненно будет куда беднее даже рядовой телевизионной "жвачки" или "поселковой дискотеки"), средневековья (выходные попойки и драки в трактирах для "быдла" и бесконечные сплетни в будуарах для "аристократии") - с учётом неизбежной цивилизационной разницы даже вполне "рядовой" наш современник очень быстро почувствует себя - по запросам - чуть ли не "титаном духа" (ну, разве что, пожалуй, всё равно будет отставать от настоящих гениев, но это уже - особая статья).
Равно как и наших потомков вряд ли заинтересуют наши сегодняшние "развлечения" (разве что - в качестве предмета исследования) - даже самые "изысканные" и "прихотливые". Точно так же, как ребёнок - попроси его нарисовать "счастливое будущее" - изобразит "гору конфет и всяких сладостей", "гору игрушек" и тотальный неограниченный просмотр мультиков (как вариант - лазания в телефоне или бесконечное гоняние самых немудрящих игрушек). Повзрослев, он, в принципе, вполне способен удовлетворить подобные "розовые мечты" - вот только как правило оные уже утратили свою "сладость" и привлекательность: запросы изменились. А даже те, что ещё вроде бы сохранились (например - кто-то продолжает увлекаться видеоиграми или коллекционирует кукол или солдатиков) - как правило кардинально меняют содержание ("игроман" ищет игры скорее с увлекательным сюжетом, нежели просто яркой картинкой, коллекционера скорее будет привлекать тонкость выделки или редкость экземпляра, а не "играбельность" и т.д.). И каждому футурологу - а уж тем более писателю-фантасту (марксисту - с ключевым (одним из) тезисом "общественное бытие определяет общественное сознание" - обязательно!) эту динамику всячески стоит иметь в виду.
Кстати, не могу не отметить, что именно у Ефремова это "хроночутьё" поистине феноменально - он никогда не путается в том, что человек изначально "вышел из дикой природы не предназначенным к той жизни, какую он должен вести по силе своей мысли и благородству чувств" - и может разглядеть "звёздность" даже в самых, казалось бы, "диких" представителях относительно слаборазвитых культур, но при этом - никогда не даёт герою (даже самому позитивному и "любимому") больший "уровень просвещённости", чем тому полагается по локации (Пандион намного обгоняет время как художник - но остаётся сыном своей эпохи, Таис отнюдь не выступает борцом против рабства - даже если видит его негативные стороны, Гирин вполне осознаёт и сильную и слабую стороны своего положения - "пахаря", люди будущего - при всём своём могуществе знания - оказываются порой просто наивными при столкновениях с реалиями чужого (и принципиально чуждого!) им конкурентного мира...).
Ну, и теперь должно быть совершенно очевидным то, что советские писатели-фантасты "отказывали" своим героям в "дорогих ресторанах" или "приписывали" - с точки зрения современных представлений - подчёркнутый аскетизм вовсе не потому, что не видели дальше современных им реалий, а как раз наоборот - потому что в этих переменах сумели разглядеть (кто-то подальше, кто-то поближе, кто-то яснее, а кто-то - достаточно смутно) суть происходящих перемен и отсеять "зёрна" (настоящие ростки будущего) от "плевел" (локальных нюансов).
Теперь темой для обсуждения выступит несколько высказываний из " Поговорим о светлом будущем", а именно:
"Коммунистическая утопическая традиция с легкой руки Ефремова стала предполагать образ жизни, напоминающий современных фитоняш и поклонников восточных практик. Герои Ефремова, помимо увлекательного творческого труда, все остальное время тратят на саморазвитие. В "Часе Быка" даже уточняется, что необходимо ежедневно тратить по нескольку часов на спорт, отдельно - танцы (как обязательный элемент жизни), а также медитации. Если добавить к этому, что надо все-таки что-то и читать для развития мозга, а также люди там много занимаются художественным творчеством, то непонятно, когда они вообще успевают работать и заводить возвышенные духовно-телесные отношения. Но как-то успевают. Они же люди коммунистического будущего.
У Стругацких подобной фиксации на создании образа собственного тела и поддержании здоровья мы не видим. Зато их герои аскетичны.Страсть Горбовского к "удобным лежбищам" (которая упоминается только один раз в одной книге) поэтому и выглядит такой забавной - на фоне всеобщего аскетизма. Кроме увлекательного неотчужденного труда, у героев Стругацких практически ничего и нет, мы даже почти не видим, чтобы они занимались спортом или имели хобби - какие хобби, ведь идеал - это "понедельник начинается в субботу", это творческое горение 24 часа в сутки. Мы даже межполовых отношений там почти не видим. По сути, эти герои выглядят как умные подростки в научном кружке или лагере труда и отдыха. Все это забавно спародировал Лукьяненко в Звездной дилогии: выпить вина там можно только по рекомендации доктора, половые желания считаются "атавизмом" и лечатся походом в суровую сауну, которая и является там, похоже, главным развлечением; до старости люди слушаются Наставника, как подростки. Это, конечно, пародия, мало общего имеющая с оригиналом, но что-то в ней есть.
Нет, конечно, в мире "Жука в муравейнике" уже появляются и гастрономические изыски, и культурный отдых с путешествиями, и кто-то там даже увлеченно трудится в дегустационном деле, совершенствуя тонкие оттенки вкуса фабричных блюд. Но ведь этот мир, по мысли Стругацких, уже зашел в тупик, порождая из себя новую сверхцивилизацию."
и
"Если что, я никоим образом не критикую здесь Ефремова или Стругацких. Надо не забывать, что это были люди совершенно другого времени. Стругацкие описывали ученых советской реальности, которые наверняка и не имели особой возможности ходить в шикарные рестораны и вообще заниматься дорогим потреблением. По крайней мере, это не составляло какой-то постоянной привычки - постоянной привычкой этих людей была жизнь в экспедициях, в номерных "ящиках", институтах, командировки, ночные авралы. Ефремов писал в 50-е годы, когда даже представления о сознательном строительстве своего тела и духа были достаточно революционными. Это сейчас у нас каждая инстаграм-фитоняша и любитель йоги воплощают в жизнь заветы Ефремова, и видимо, ближе всех нас к коммунизму."
Здесь сомнения вызывают прежде всего два момента.
Первый: принципиальное непонимание Ефремова; причём удивительное тем более, что помимо того, что эта особенность достаточно чётко прописана в самих его книгах, она дополнительно озвучена самим автором (в предисловиях, интервью, письмах и т.д.) и не раз повторно воспроизведена его сторонниками, последователями, исследователями творчества и т.д. по совершенно аналогичным или схожим поводам (собственно, и с самой моей виртуальной vis-a-vis мы некогда разбирали особенности ефремовской трактовки женской красоты - не совсем прямо по сегодняшней теме, но всё же близко). Заключается эта особенность в том, что Ефремов прямо писал, что:
"Герои моих романов во многом отличаются от героев литературных произведений, отражающих сегодняшний день нашей жизни, даже от героев других писателей-фантастов. Прежде всего - это люди очень далекого будущего, это люди высшей формации многовекового коммунистического общества. Они отличаются от нас своим совершенством во всем.
При создании таких образов трудности очень велики. Их гораздо больше, чем при создании образов наших современников. Я не буду говорить о том, как создается образ, строится характер в художественной литературе вообще, - это должно быть известно читателю из многочисленных литературоведческих работ.
Но, помимо всего этого обязательного, писатель-фантаст, на мой взгляд, должен внести в образы своих героев черты далекого будущего. Герой должен остаться живым, ощутимым, а не "голубым", не абстрактным.
Вот в чем самая большая трудность.
Некоторые фантасты, например братья Стругацкие у нас, наделяют своих героев теми же чертами, которые вообще присущи человеку сегодняшнего дня, теми же положительными чертами, страстями, недостатками. И искусственно переносят их в самое отдаленное будущее. Разумеется, делать это легко, для этого даже и не надо быть писателем-фантастом. Но поступать так - значит поступать неправильно.
Ведь, несомненно, человек будущего будет во многом отличаться от человека сегодняшнего дня. А предметом литературы всегда был человек. Следовательно, писатель-фантаст обязан прежде всего сказать что-то новое, что-то свое о человеке грядущего. Если он не может сказать ничего нового, то тут нет и литературы.
Когда я пишу своих героев, я убежден, что эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными. И я создаю образы своих героев, исходя из этого.
В моем воображении герои живут, я их воспринимаю, чувствую, хотя знаю, что иные их поступки вызовут, быть может, некоторое недоумение у читателей. Но без этого нельзя. Люди будущего, повторяю, будут отличаться от нас. Эта проблема, проблема создания героев в научно-фантастических произведениях, может решаться, по-моему, только так.
В данном случае я говорю о принципе, о подходе, о специфике. Если герои в чем-то кажутся искусственными, схематическими, абстрактными, в этом, наверное, сказались недостатки писательского мастерства. Но принцип правилен. Надо на эту высокую гору лезть, пытаться создать правдивый, высокохудожественный образ человека далекого будущего, а не подлаживаться, не приспосабливаться, не переносить искусственно человека нынешнего в то далекое время.
Хочу проиллюстрировать свои мысли таким жизненным примером. Мне приходилось наблюдать, как воспринимали наших людей за границей и как мы воспринимаем иных иностранцев. Мы люди высшей формации, социалистической. Мы отрешились от многих старых привычек. Поэтому иностранцам мы кажемся иногда непонятными, странными. А иностранцы кажутся нам подчас просто чудаками. Нас разделяют каких-нибудь пятьдесят лет. А героев моего романа отделяют от современного человека многие и многие века существования всеобщего коммунистического общества."
"Как создавался "Час Быка"(Беседа с Иваном Ефремовым)", Журнал "Молодая гвардия", 1969, № 5, с.307-320
Таким образом сравнение героев "Туманности Андромеды", "Сердца Змеи" и "Часа Быка" с современными йогами (причём - как я понимаю из контекста - даже не современными последователями философско-религиозного пути, а просто любителями статической растяжки и координации в кондиционируемых залах на упругих ковриках) и фитоняшками - это принципиальное непонимание самой сути как первого явления (ефремовского "творчества будущего"), так и второго (модного увлечения ЗОЖем) - которые вызваны совершенно разными причинами, используют кардинально отличные методики и добиваются существенно отличных результатов - даже если внешне (и то - на самый некомпетентный взгляд) и выглядят похоже.
Если совсем вкратце, то увлечение физической культурой у героев ИАЕ - отнюдь не самоцель, не "голая" эстетика (ради атлетичной фигуры) и не авторская прихоть (вот нравятся гармоничные женщины и крепкие мужчины), а закономерное и всенепременно-обязательное требование соответствия условиям жизни Будущего - с её сверхзадачами, подразумевающими совсем особые качества "по всем фронтам": и производственному, и социальному, и личному (причём - по всем линиям: и физической, и эмоциональной, и интеллектуальной). Никто же думает, что для производства звездолётов вполне достаточными окажутся современные технологии и станки. Никто, кроме совсем уж некритически-восторженных апологетов капитализма, не посчитает достаточными для того же глубокого освоения Далёкого Космоса и преобразования Земли как современную экономику (ориентированную на получение максимума прибыли), так и расслоённое общество, раздираемое классовыми противоречиями, конкурентной борьбой и эксплуатацией. Разумеется - столь же малопригодны для дел Будущего и современные люди:
"в некоего среднего человека тех времен, односторонне образованного, убого информированного, отягощенного предрассудками и наивной, происходившей от незнания верой в чудо.
Ученый тех времен казался глухим эмоционально; обогащенный эмоциями художник - невежественным до слепоты. И между этими крайностями обыкновенный человек ЭРМ, предоставленный самому себе, не дисциплинированный воспитанием, болезненный, теряющий веру в себя и людей и находящийся на грани нервного надлома, метался от одной нелепости к другой в своей короткой жизни, зависевшей от множества случайностей.
Самым ужасным казалось отсутствие ясной цели и жажды познания мира у очень многих людей, без интереса глядевших в темное, не обещавшее никаких существенных изменений будущее с его неизбежным концом - смертью"
- даже при том, что именно им-то выпало на долю стать зачинателями великих перемен, ведущих к грядущему:
"Когда Родис стала видеть, как в неустроенной жизни ЭРМ выковывались духовные, морально-этические основы будущего мира, она была поражена и полностью захвачена картиной великой борьбы за знание, правду, справедливость, за сознательное завоевание здоровья и красоты. Впервые она поняла казавшуюся загадочной внезапность перелома хода истории на рубеже ЭМВ, когда человечество, измученное существованием на грани всеистребительной войны, раздробленное классовой, национальной и языковой рознью, истощившее естественные ресурсы планеты, совершило мировое социалистическое объединение. Сейчас, из дали веков, этот гигантский шаг вперед производил впечатление неожиданного прыжка. Прослеживание корней будущего, поразительной уверенности в светлом и прекрасном существе человека стало для Фай Родис главным делом жизни."
Так что здесь необходимо осознание двойственности: даже в небольшом жёлуде или слабом росточке потенциально уже содержится вся мощь великолепного и могучего дуба - но равно нелепо как призывать признать вопреки всякой очевидности эту потенциальную возможность как уже свершившуюся, так и отрицать подобную возможность роста (как и - кстати - сравнивать тот же дубовый росток с пророслями, скажем, морковки или сельдерея).
Кстати, именно физическое совершенство - это, как ни покажется возможно кому-то странным, как раз наименее сложная задача: миллионы лет естественного отбора сделали всё для того, чтобы при правильном режиме (труда и отдыха) и соответствующих условиях (трудностей, требующих (физического) ответа и средств для восстановления и роста) человек достаточно быстро достигает нужных кондиций (дальнейший прогресс вполне возможен и здесь, но в любом случае это - не генеральная линия, хотя и "базовая"). Некоторые отличия всё же будут: "Люди отличного сложения и могучей мускулатуры на Тормансе были в общем не так уж редки: профессиональные спортсмены - борцы, игроки в мяч, цирковые силачи. Но, пожалуй, наблюдательный глаз отличил бы Вир Норина и от них по молниеносной реакции, с которой он продвигался в толпе." - тут срабатывает тот же (самоочевидный для естествоиспытателя) принцип: определённые условия выдвигают определённые требования и тем самым порождают определённые формы. Сильные мышцы и выносливые тела необходимы людям будущего в первую очередь не для участия в "Играх Посейдона" или "Празднике Пламенных Чаш", но как средство, обеспечивающее работоспособность в самых разнообразных и сложных случаях - и именно это и будет определять особенности их развития (в первую очередь - в сторону универсальности и разносторонности).
Современный же ЗОЖ - это следствие классовых условий в первую очередь, и его основная задача - доказать всем окружающим свою "избранность" ("я - не такой/не такая!"). В разные времена этого добивались очень разными (порой - прямо противоположными) средствами. Когда для большей части народа обязательным был активный ручной труд под открытым небом вкупе с недоеданием (или - как минимум - не сбалансированным рационом), "избранные" щеголяли "аристократической бледностью" и изнеженностью (а порой - даже рыхлостью и тучностью); когда условия изменились - и работники были загнаны на фабрики и заводы без свежего воздуха и солнечного цвета (с однообразным питанием) - новые "аристократы" хвастались ровным загаром и спортивным телосложением; когда новое массовое производство потребовало массового же улучшения качества жизни всех (в т.ч. и непривилегированных) слоёв - "не такие" ударились в дорогостоящие косметические процедуры ("пластику", увеличение грудей и губ и т.д.), специфическое "накачивание" отдельных групп мышц (прежде всего - пресса, причём - для обеих полов), тогда же появились всевозможные трансгендерные трансформации, ну и - псевдовосточную экзотику (будь то всякие "боёвки", или "йога", или "медитации"). В любом случае - всё это предельно далеко как от действительной заботы о физической культуры (гармонизаци тела и духа) или настоящих боевых искусств и религиозных практик, так и - тем более - ефремовского стремления к обеспечению наибольшей трудовой продуктивности и эффективности.
Кстати, отмеченная "аскетичность" Стругацких - того же порядка: они не смогли воспроизвести полноценный ефремовский прорыв с разработанной системой причинно-следственных взаимодействий, однако тоже признали необходимость отличия своих героев от современников, причём хотя бы по двум сторонам: бытовой (когда действительно понедельник начинается в субботу - и нет надобностей для "досуга", "хобби" и т.п. - так как основная деятельность является не малозанимательной принудиловкой, вынужденной обеспечить выживание, а отвечает именно глубинным интересам) и интеллектуальной (отличию приоритетов) - которую лучше рассмотреть отдельно.
Так что ожидать "дряблых и брюхатых"(даже как следствие "диктатуры большинства" и их "свободного выбора безделия") не приходится - как не стоит рассчитывать на хороших пловцов с копытами, замечательных бегунов с плавниками или летунов с толстыми костями - тут сама среда диктует ограничения и показания.
Второй аспект - это как раз принимаемое, по-видимому, автором исходного поста за само собой разумеющееся представление о незыблемости интересов. И в самом деле: как это люди будущего смогут изобрести какой-то "отдых" без вина (водку, правда, никто из критиков им почему-то как правило всё-таки не "прописывает"), блаженного ничегонеделания, многочасового потребления всевозможного развлекательного контента (хотя бы в виде книг - для придания флёра интеллигентности и особости) и т.д.; а если этого нет (а то и прямо отрицается) - стало быть царь герой - не настоящий!, а у автора - совсем нет таланта, и ничего он "не сечёт" ни в настоящей жизни, ни даже в настоящем досуге.
На самом деле тут удивляться стоило бы прямо противоположному - насколько те или иные "обычаи" проведения свободного времени сохраняются, а не изменяются. Предложи любому стороннику "незыблемости" досуга развлечения палеолита (довольно-таки однообразные рассказы у костра или же (экстатические) пляски) - они его перестанут удовлетворять крайне быстро (ибо средний репертуар несомненно будет куда беднее даже рядовой телевизионной "жвачки" или "поселковой дискотеки"), средневековья (выходные попойки и драки в трактирах для "быдла" и бесконечные сплетни в будуарах для "аристократии") - с учётом неизбежной цивилизационной разницы даже вполне "рядовой" наш современник очень быстро почувствует себя - по запросам - чуть ли не "титаном духа" (ну, разве что, пожалуй, всё равно будет отставать от настоящих гениев, но это уже - особая статья).
Равно как и наших потомков вряд ли заинтересуют наши сегодняшние "развлечения" (разве что - в качестве предмета исследования) - даже самые "изысканные" и "прихотливые". Точно так же, как ребёнок - попроси его нарисовать "счастливое будущее" - изобразит "гору конфет и всяких сладостей", "гору игрушек" и тотальный неограниченный просмотр мультиков (как вариант - лазания в телефоне или бесконечное гоняние самых немудрящих игрушек). Повзрослев, он, в принципе, вполне способен удовлетворить подобные "розовые мечты" - вот только как правило оные уже утратили свою "сладость" и привлекательность: запросы изменились. А даже те, что ещё вроде бы сохранились (например - кто-то продолжает увлекаться видеоиграми или коллекционирует кукол или солдатиков) - как правило кардинально меняют содержание ("игроман" ищет игры скорее с увлекательным сюжетом, нежели просто яркой картинкой, коллекционера скорее будет привлекать тонкость выделки или редкость экземпляра, а не "играбельность" и т.д.). И каждому футурологу - а уж тем более писателю-фантасту (марксисту - с ключевым (одним из) тезисом "общественное бытие определяет общественное сознание" - обязательно!) эту динамику всячески стоит иметь в виду.
Кстати, не могу не отметить, что именно у Ефремова это "хроночутьё" поистине феноменально - он никогда не путается в том, что человек изначально "вышел из дикой природы не предназначенным к той жизни, какую он должен вести по силе своей мысли и благородству чувств" - и может разглядеть "звёздность" даже в самых, казалось бы, "диких" представителях относительно слаборазвитых культур, но при этом - никогда не даёт герою (даже самому позитивному и "любимому") больший "уровень просвещённости", чем тому полагается по локации (Пандион намного обгоняет время как художник - но остаётся сыном своей эпохи, Таис отнюдь не выступает борцом против рабства - даже если видит его негативные стороны, Гирин вполне осознаёт и сильную и слабую стороны своего положения - "пахаря", люди будущего - при всём своём могуществе знания - оказываются порой просто наивными при столкновениях с реалиями чужого (и принципиально чуждого!) им конкурентного мира...).
Ну, и теперь должно быть совершенно очевидным то, что советские писатели-фантасты "отказывали" своим героям в "дорогих ресторанах" или "приписывали" - с точки зрения современных представлений - подчёркнутый аскетизм вовсе не потому, что не видели дальше современных им реалий, а как раз наоборот - потому что в этих переменах сумели разглядеть (кто-то подальше, кто-то поближе, кто-то яснее, а кто-то - достаточно смутно) суть происходящих перемен и отсеять "зёрна" (настоящие ростки будущего) от "плевел" (локальных нюансов).