Книга Тота великие арканы таро.
1 июня, 2016
Чем ближе человек к толпе, тем больше тяготеет он к человеческим скопищам; боязнь одиночества истремление к ним живут в человеке бессознательно для него самого. Он никогда не отдает себе отчета и не может отдать, что именно заставляет его тяготеть к людскому обществу, он попросту чувствует себя как-то не по себе, в его груди развивается какая то мощная тоска, когда он не видит вокруг себя суеты людской. Чудится, что человек боится самого себя, боится чего-то смутного, неопределенного, что может внести беспокойство в его ум. Часто, не сознавая этого, он просто чувствует, что уйди он от толпы, какое-то равновесие будет нарушено, какая-то новая опасность развернется перед ним, что-то произойдет столь непоправимое, что этого нужно страшно бояться и делать все, чтобы этому помешать. День за днем, неведомо зачем и для какой цели, люди создают себе одни призраки за другими, строят нелепые замыслы, запутываются в них, затем наконец разбираются, а потом вновь строят; время идет, и в суете, без смысла, без пользы, без радостей, без удовлетворения, под гнетом безысходной и глухой тоски они влачат свои дни предаваясь нелепой забаве.«Жизнь невежественного человека, которого существование и дух одинаково объяты ленью, проходит ночью во сне, а днем в деяниях бесполезных».^ Бхагавата пурана.1
Рано или поздно в человеке, наконец, пробуждается протест, его начинает тяготить и давить безысходность печали этой бессмысленной суеты. Он начинает отходить от людей, и чем больше он отходит, тем больше он начинает сознавать себя самого, и чем больше себя сознает, тем все дальше отходит. И вот наступает пора одиночества; жутка и страшна она вначале, недаром так люди боятся ее! После стихнувшего громкого хаоса, он чувствует лишь гулкую пустоту вокруг себя, он начинает суетиться в ней, его душа охватывается томлением, и чашу горькую страданий выпьет прежде человек, чем эта пустота вокруг него перестанет тяготить его столь тяжко.С момента рождения одиночества в человеке начинает впервые проявляться, сознаваемым для него образом, индивидуальность. Лишь с этого времени он действительно начинает чувствовать, что он представляет из себя личность, имеющую самодовлеющую ценность, вовсе не являющуюся лишь определенной особью человеческого стада.«Преклонитесь перед останками великого, отверженного Спинозы, Его проникал Высокий Мировой ДУХ, Бесконечное было для него началом и концом, вселенная была его единственной и вечной любовью; он был исполнен религии и Святого ДУХА, и потому он остался одиноким и недостижимым, мастером своегоискусства, но выше обычного цеха, без учеников и без права гражданства».Шлейермахер.2Таков неизменный удел истинных аристократов духа на пути всех веков, среди всех народов; все они бежали от людей, уходя в глубь своего собственного существа, а потому оставались неведомыми и непонятыми.