Все-таки иногда лучше не читать книгу до спектакля
Сегодня была на спектакле, который поообещала себе посетить еще в 2012 году, но дошла только сейчас. Кажется, любое мое начинание обречено стать "долгостроем". Постановка по мотивам романа Меира Шалева "Как несколько дней" - "Заходите-заходите" в Мастерской Петра Фоменко.
Поправьте меня, если я ошибаюсь, но в книге Яков Шейнфельдт никогда не рассказывал Зейделе о своих чувствах к его матери (о физиологических ее проявлениях) через "ты меня извини" (контекст: "ты меня извини, но в этот момент ее соски были напротив моих сосков"). Вот не было у него вины и смущения за свою любовь к женщине во всех ее проявлениях. А в театральной постановке есть вот эта вот оглядка (?) на публику, боязнь, что она будет оглушена откровенностью блаженого Якова Шейнфельда ("И когда я проснулся с утра у меня ТАМ было мокро", - говорит, по своему расставляя акценты, актер. наверно от того, что думает: если не акцентирую слово "ТАМ", зрители, наверно, не догадаются, что я об эакуляции). Какая-то попытка невротизации взрослой публики, которая давным-давно не стесняется "говорить вслух слово "попа" (цитата из одной анонимной детской постановки). :)
Книга Меира Шалева вселяет доверие к своему телу. да что там "доверие"! Мне она когда-то будто б "подарила" ощущение своего тела, которое _может_ хотеть, которое _может_ жить. "Подарила" ощущение ,что можно жить и можно ошибаться, и все это станет частью великой истории (насколько она будет настоящей не так уж важно, хотя хотелось бы для счастья). Ну как у Якова.
Очень благодарна Юрию Буторину, что он прочитал книгу и создал эту постановку. Благодаря ей, наверное, многие добрели и до Меира Шалева (если кто еще не), и до его "Как несколько дней". Но я не понимаю, зачем они назвали пьесу "Заходите-заходите!"??? Чтоб потом повторять ни к селу ни к городу это фразу, чтоб хоть как-то оправдать название пьесы? СмыслЬ?
Мне вот запомнилось, что в книге Яков повторял постоянно совсем не "заходите-заходите", а другую фразу: "Ты должен написать об этом, Зейделе, иначе зачем я это тебе рассказываю". И, кажется, (поправьте меня, если я ошибаюсь) так говорит не только Яков, но и два других "отца" главного героя. Вот есть почти в во всех персонажах в ближайшем окружении Зейделе это желание остаться в истории, чтобы о них написали, чтобы все их истории о несостоявшихся свадьбах, канарейках, тухес и цицес, утонувших женах и заснешенных эвкалиптах были пересказаны и продолжали жить в пере-пересказах.
Здесь же - попытка спектакля-соучастия, чтобы голодные зрители, наблюдающие за приготовлением еды и чующие аромат кубика "магги", почувствовали себя частью происходящего. Да с б_о_льшим успехом можно сходить на кулинарное шоу...
И все же текст романа пусть обрывками, но звучащий со сцены - это мощный поток жизни. (Получился небольшой оксюморон, так как все спектакль не обычная трапеза. а скорее тризна: Шейнфельд-то умер.) И просто ради текста - приходить и слушать.