Что меня больше всего поразило у Редлиха

[64vlad]

Что меня больше всего поразило у Р.Н. Редлиха - это сочувствие простому советскому человеку. Сколько ума и тонкой наблюдательности в этих словах: "Было бы величайшей ошибкой полагать, что идеей служения русский народ обязан большевикам. Просто тут ранний большевизм перекликается с исконной русской традицией... Советское право советский человек презирает, ибо ясно видит его безнравственную природу. Не слишком высоко ставит он и нормы внешней нравственности: что прикажете делать с заповедью "не укради", если не воровать (у государства) значит погибнуть? Но зато, когда заговорит сердце, тогда нормой от голоса совести не отделаешься. Ибо норма - одно, а чрезвычайный случай - другое, а под солнцем сталинской конституции жизнь состоит из чрезвычайных случаев, и чтобы помочь человеку по-настоящему, нужно и себя подвергнуть немалому риску и не одну норму нарушить... Советский человек не боится греха и совершает его чрезвычайно легко...Но греху советский человек не служит. Злое он творит без наслаждения грехом... Зато добро советский человек творит без мысли о заслуге, просто по влечению сердца... При этом советский человек не просто творит добро, он творит его с большим мастерством. Он не облегчает себе задачи, не отмахивается от неё наиболее для себя лёгким жестом благожелательности, он любит разрешить трудную задачу, он равняется по чужой беде, а не по своему удобству... Любопытно, что советский человек лишён психологии завоевателя. Стоит только сравнить победителя француза или немца с русским, чтобы в глаза бросилась огромная разница. Те горды победой, смотрят на занятие чужой страны как на добычу... Конечно, советский солдат не образец гражданских добродетелей и отнюдь не прочь поживиться трофеями... Но даже набезобразничав, он же потом ворчит на начальство: "Вот безобразие какое, дисциплины мало. А начальство, чем бы смотреть, само теми же делами занимается. Непорядок"... Под сознательным хамством и внешней грубостью в глубине советской души живёт лирическая нежность... Едва ли какой-нибудь другой народ способен создать подобную военную лирику... Не бранная слава, не подвиги, не ненависть к врагу, не опьянение битвой составляют содержание русской военной лирики... Но "в холодной землянке тепло" не от забот партии и великого Сталина, а лишь от мысли о глазах далёкой возлюбленной... Он остро переживает унизительность нищеты и, протягивая руку к комфорту, видит в нём не столько материальное удобство, сколько спасение от унижения... Комфорт воспринимается не как личная, а как национальная проблема. "Наладить бы массовое производство, для народа необходимо. И стоило бы пустяки"... С жаждой комфорта у советского человека сочетается удивительная свобода от власти вещей... Обозначить как "барахло" он может и золото и бриллианты: "погиб человек из-за барахла", с оттенком неодобрения к погибшему. Ещё больше он презирает людей, рабствующих вещам... Патриотизм его, в своей основе просто российский, обременён большим или меньшим количеством советских элементов... Советский человек знает, что вместо Норильского медно-никелевого комбината можно было бы построить добрый десяток текстильных фабрик, и гордится тем, что только Советский Союз имеет металлургические предприятия за Полярным кругом. Материально никакой никель не в состоянии компенсировать пары штанов, но психологически такая компенсация вполне возможна. Гордость советскими достижениями и есть эта компенсация... В период немецкой оккупации легко было наблюдать, как миллионы советских людей, ненавидящих большевизм и в своей среде открыто его осуждающих, защищали советские достижения перед лицом не только иностранцев, но и старых русских эмигрантов...не потому, что они совершены под мудрым водительством партии, правительства и лично товарища Сталина, но потому, что они совершены силами русского народа... Советский патриотизм в своей основе не что иное, как российский патриотизм, изуродованный элементами компенсации собственного рабства у советской системы... Он истосковался по доверию, дружбе, любви... Особенно священна дружба в армии: "мы с ним от Сталинграда до Берлина вместе прошли, последний кусок делили..". И верит другу как себе. В царстве МГБ такие факты дружбы - явление национального значения" (Р.Н. Редлих. Очерки большевизмоведения. Т. 1. Франкфурт-на-Майне, 1955. Выдержки из главы "Нравственность советского человека", с. 224-242). ---------------- Сколько здесь любви и сострадания русского эмигранта к простому советскому человеку, веры в него, а главное - мысль о том, что это тот же самый русский человек, только искалеченный советской властью, но сохранивший лучшие стороны русского характера. И как это непохоже на чванливое брюзжание через губу иных современных эмигрантских образованцев и их отечественных подпевал о "гомо советикусах" и "совках". (И ладно бы если сами были "титанами мысли и духа". Но когда мнящий себя специалистом по Белой эмиграции патентованный, но безграмотный "пастырь" с нумерованной фамилией не читал "Ответа генералу Кириенко", а наиболее убойным доказательством Февральской революции как "заговора" считает цитату Милюкова 1917 года - того года, когда каждый политик наперебой хвастал, что это именно его партия устроила революцию (и так же потом со стыдом открещивался), - когда не менее чванливый истеричный публицист, горе-поклонник Каминского и Воскобойника и борец с ветряными мельницами "совками" десятки раз уличается собственными единомышленниками в фантазиях и в ответ брызжет слюной о "провокаторах ФСБ" - остаётся развести руками. И эти люди ещё обзывают кого-то совками??