Черчилль о большевизме
Из книги Ф. Бедарида "Черчилль" (рус. пер. - М., 2003): "На протяжении всего 1919 и в начале 1920 г. Черчилля больше всего беспокоила ситуация в большевистской России... Позиция, которую занял пылкий глава военного ведомства, была проста. Ссылаясь на достойные конца света ужасы, совершённые большевиками, он настоятельно советовал Ллойд-Джорджу, невзирая на ожесточённое сопротивление последнего, начать широкомасштабную военную интервенцию в Россию...
...Около 30 тысяч британских солдат было сосредоточено на севере, в районе Мурманска и Архангельска, другая часть британского контингента переправилась во Владивосток. По мысли Черчилля, эти силы следовало использовать для стремительной интервенции, согласовав свои действия с русской контрреволюционной армией, и свергнуть диктатуру большевиков. Однако в своём страстном порыве Черчилль не нашёл поддержки у министров... И тогда Уинстон сосредоточил свои усилия в другом направлении. Раз англичане не желали огнём и мечом уничтожить большевистскую гидру, это надлежало сделать белой армии. Следовательно, нужно было поддержать царских офицеров, оказать им всестороннюю помощь - оружием, деньгами и техникой. В Гражданской войне, бушевавшей в России, необходимо было оказать содействие, прежде всего генералу Деникину на юге и адмиралу Колчаку на востоке, отправив им на выручку британских добровольцев. Однако премьер-министр и другие члены правительства вновь остались глухи к доводам Уинстона. Напрасно он метал громы и молнии, пытаясь растопить флегму своих коллег. Черчилль никак не мог понять, что война с Германией отняла у британцев все силы и что расшевелить их теперь не было никакой возможности. Поэтому-то брошенный тогда клич "Kill the Bolshie, kiss the hun" не нашёл отклика в сердцах англичан.
Тем более что британские рабочие с большим сочувствием отнеслись к революции в России, в Англии даже был создан комитет "Hands off Russia". Заря, занимавшаяся на Востоке, заворожила левые силы Соединённого Королевства. Ведь там утопия становилась явью... Лейбористская пресса во главе с "Дейли Геральд" усердно клеймила Черчилля, выставляя его агентом и, более того, образцовым воплощением капитализма, милитаризма и империализма. В конечном счёте, воинственная позиция Уинстона вкупе с его отчаянным неприятием коммунизма...крепко поссорили его с лейбористами и тред-юнионами. За ним на долгие годы закрепился образ врага рабочего класса.
Как бы то ни было, в середине 1920 г. стало ясно, что Гражданская война в России близится к концу. Красная армия победила. Тогда донкихотствующий потомок Мальборо, возмущённый предательством своих соотечественников по отношению к союзнической белой армии, посвятил последней пятый том "Мирового кризиса": "Нашим верным союзникам и товарищам, воинам Российской императорской армии".
Черчилль был заклятым врагом большевизма. За два с небольшим года он исчерпал все запасы красноречия, пытаясь открыть окружающим глаза на опасность, которую нёс в себе большевизм. Черчилль старался донести до современников мысль о том, что зло, надвигавшееся с Востока, непременно приведёт к гуманитарной катастрофе. Он никогда ещё не говорил так страстно, не сдабривал свою речь такими страшными метафорами. Чтобы внушить соотечественникам ужас и отвращение к режиму Советов, Черчилль не скупился на грозные и пугающие эпитеты. "Действительность такова, - возмущался он, - что в железной деснице горстки врагов рода человеческого, избравших путём своего правления массовые убийства, Россия вот-вот превратится в варварскую страну со скотоподобным населением. На огромной территории исчезает цивилизация, и на развалинах городов, посреди гор трупов большевики скачут и беснуются, подобно отвратительным бабуинам". Ленина же Уинстон называл "чудовищем, карабкающимся по пирамиде, сложенной из черепов". "В конечном счёте, - грозил Черчилль, - коммунистический нигилизм ведёт к тому, что большевики разрушают всё, что попадается на их пути (...), как вампиры, высасывающие кровь из своих жертв".
По словам Черчилля, беда России, стонавшей от горя и нищеты по вине своих новых хозяев, "сумасшедших извращенцев", была в том, что надеяться ей было не на что, пока эта "гнусная шайка фанатиков-космополитов" продолжала "держать за волосы и тиранить русский народ". Одним словом, безапелляционный вердикт Уинстона был таков: "Большевистская тирания - самая страшная в истории человечества, самая разрушительная и постыдная".
..."Они ведут бесконечную войну против цивилизации, - писал он. - Их цель - уничтожить все институты власти, все правительства, все государства, существующие в мире. Они стремятся создать международный союз нищих, преступников, бездарностей, бунтовщиков, больных, дебилов и дураков, который охватит весь мир. В этой войне, как Ленин справедливо заметил, не может быть ни перемирий, ни компромиссов". В самом деле, речь шла - и здесь Черчилль продемонстрировал замечательную интуицию в постижении закономерностей XX века - не больше не меньше как о будущем европейского общества. Оттого-то предупреждения Черчилля звучали как пророчества: "Теории Ленина и Троцкого (...) положили конец человеческим отношениям, разрушили связи, объединявшие рабочих и крестьян, город и деревню. (...) Они стравили классы, народы в братоубийственной войне. (...) Они отбросили человека, этот венец цивилизации XX столетия, в каменный век, сделали его варваром. (...) Вот он прогресс! Вот она свобода! Вот она утопия!...".
...Оглядываясь назад, нельзя не отдать должное определённой последовательности Черчилля. Он был ярым антикоммунистом и пытался предупредить своих недальновидных современников о грозившей им опасности... Впрочем, поразительная логика его мысли и выбранной им политической линии становится очевидной, когда мы понимаем, что сразу же после окончания Второй мировой войны старый лев взял на себя роль глашатая "свободного мира" в тогда ещё едва обозначившейся холодной войне. В 1949 г. он заявил: "Если бы мы задушили большевизм при его рождении, человечество было бы бесконечно счастливо".
Взято отсюда: http://www.modernlib.ru/books/bedarida_fransua/cherchill/read/
...Около 30 тысяч британских солдат было сосредоточено на севере, в районе Мурманска и Архангельска, другая часть британского контингента переправилась во Владивосток. По мысли Черчилля, эти силы следовало использовать для стремительной интервенции, согласовав свои действия с русской контрреволюционной армией, и свергнуть диктатуру большевиков. Однако в своём страстном порыве Черчилль не нашёл поддержки у министров... И тогда Уинстон сосредоточил свои усилия в другом направлении. Раз англичане не желали огнём и мечом уничтожить большевистскую гидру, это надлежало сделать белой армии. Следовательно, нужно было поддержать царских офицеров, оказать им всестороннюю помощь - оружием, деньгами и техникой. В Гражданской войне, бушевавшей в России, необходимо было оказать содействие, прежде всего генералу Деникину на юге и адмиралу Колчаку на востоке, отправив им на выручку британских добровольцев. Однако премьер-министр и другие члены правительства вновь остались глухи к доводам Уинстона. Напрасно он метал громы и молнии, пытаясь растопить флегму своих коллег. Черчилль никак не мог понять, что война с Германией отняла у британцев все силы и что расшевелить их теперь не было никакой возможности. Поэтому-то брошенный тогда клич "Kill the Bolshie, kiss the hun" не нашёл отклика в сердцах англичан.
Тем более что британские рабочие с большим сочувствием отнеслись к революции в России, в Англии даже был создан комитет "Hands off Russia". Заря, занимавшаяся на Востоке, заворожила левые силы Соединённого Королевства. Ведь там утопия становилась явью... Лейбористская пресса во главе с "Дейли Геральд" усердно клеймила Черчилля, выставляя его агентом и, более того, образцовым воплощением капитализма, милитаризма и империализма. В конечном счёте, воинственная позиция Уинстона вкупе с его отчаянным неприятием коммунизма...крепко поссорили его с лейбористами и тред-юнионами. За ним на долгие годы закрепился образ врага рабочего класса.
Как бы то ни было, в середине 1920 г. стало ясно, что Гражданская война в России близится к концу. Красная армия победила. Тогда донкихотствующий потомок Мальборо, возмущённый предательством своих соотечественников по отношению к союзнической белой армии, посвятил последней пятый том "Мирового кризиса": "Нашим верным союзникам и товарищам, воинам Российской императорской армии".
Черчилль был заклятым врагом большевизма. За два с небольшим года он исчерпал все запасы красноречия, пытаясь открыть окружающим глаза на опасность, которую нёс в себе большевизм. Черчилль старался донести до современников мысль о том, что зло, надвигавшееся с Востока, непременно приведёт к гуманитарной катастрофе. Он никогда ещё не говорил так страстно, не сдабривал свою речь такими страшными метафорами. Чтобы внушить соотечественникам ужас и отвращение к режиму Советов, Черчилль не скупился на грозные и пугающие эпитеты. "Действительность такова, - возмущался он, - что в железной деснице горстки врагов рода человеческого, избравших путём своего правления массовые убийства, Россия вот-вот превратится в варварскую страну со скотоподобным населением. На огромной территории исчезает цивилизация, и на развалинах городов, посреди гор трупов большевики скачут и беснуются, подобно отвратительным бабуинам". Ленина же Уинстон называл "чудовищем, карабкающимся по пирамиде, сложенной из черепов". "В конечном счёте, - грозил Черчилль, - коммунистический нигилизм ведёт к тому, что большевики разрушают всё, что попадается на их пути (...), как вампиры, высасывающие кровь из своих жертв".
По словам Черчилля, беда России, стонавшей от горя и нищеты по вине своих новых хозяев, "сумасшедших извращенцев", была в том, что надеяться ей было не на что, пока эта "гнусная шайка фанатиков-космополитов" продолжала "держать за волосы и тиранить русский народ". Одним словом, безапелляционный вердикт Уинстона был таков: "Большевистская тирания - самая страшная в истории человечества, самая разрушительная и постыдная".
..."Они ведут бесконечную войну против цивилизации, - писал он. - Их цель - уничтожить все институты власти, все правительства, все государства, существующие в мире. Они стремятся создать международный союз нищих, преступников, бездарностей, бунтовщиков, больных, дебилов и дураков, который охватит весь мир. В этой войне, как Ленин справедливо заметил, не может быть ни перемирий, ни компромиссов". В самом деле, речь шла - и здесь Черчилль продемонстрировал замечательную интуицию в постижении закономерностей XX века - не больше не меньше как о будущем европейского общества. Оттого-то предупреждения Черчилля звучали как пророчества: "Теории Ленина и Троцкого (...) положили конец человеческим отношениям, разрушили связи, объединявшие рабочих и крестьян, город и деревню. (...) Они стравили классы, народы в братоубийственной войне. (...) Они отбросили человека, этот венец цивилизации XX столетия, в каменный век, сделали его варваром. (...) Вот он прогресс! Вот она свобода! Вот она утопия!...".
...Оглядываясь назад, нельзя не отдать должное определённой последовательности Черчилля. Он был ярым антикоммунистом и пытался предупредить своих недальновидных современников о грозившей им опасности... Впрочем, поразительная логика его мысли и выбранной им политической линии становится очевидной, когда мы понимаем, что сразу же после окончания Второй мировой войны старый лев взял на себя роль глашатая "свободного мира" в тогда ещё едва обозначившейся холодной войне. В 1949 г. он заявил: "Если бы мы задушили большевизм при его рождении, человечество было бы бесконечно счастливо".
Взято отсюда: http://www.modernlib.ru/books/bedarida_fransua/cherchill/read/