Каково болеть в Российской/Советской Армии
В январе исполнился год со дня смерти одного из моих племянников. Прапорщик РА, командир автовзвода, 29 лет, 2 детей, из которых один грудничок. Умер не в бою, а от мирной болезни. Геморрагическая (мышиная) лихорадка. Заболел в конце декабря 2013 на полигоне. Поначалу думал, простуда, само пройдет, тем более, что Новый год на носу. Пару дней ходил, потом таки обратился в медсанчасть. Там, видимо, тоже уже начали готовится к празднованию НГ, поэтому полноценного лечения сразу не получил. Время шло, болезнь стремительно развивалась, мать и жена начали бить в колокола. Договорились с гражданской больницей, хорошо оснащенной и с опытными врачами, что они его примут. Военный госпиталь отказался отдавать, "потому что он военный", и по принадлежности должен лечиться в военном госпитале (пишу со слов моей сестры - его матери), хотя и возможностей для лечения недостаточно. Время шло, ему все хуже и хуже. Договорились с Окружным госпиталем в Самаре, что они его примут. Гражданская больница согласилась выделить хорошо оснащенный реанимобиль. И снова военные отказались отдавать его. Во-первых, военный должен ездить на военной скорой помощи, и во-вторых, "Кто будет платить?". Время идет, состояние ухудшается.
Совершенно случайно командир части в это время оказался в Самаре, позвонили ему, все объяснили, он договорился с окружным госпиталем, оттуда выслали военный реанимобиль. Часть расположена в Оренбургской области, 500 км от Самары. Пока доехали, пока все оформили, пока привезли в Самару, племянник впал в кому. В нормальный госпиталь попал слишком поздно. После 10 дней в коме умер.
Самое поразительное- НИКТО ни за что не ответил. Списали как несчастный случай. Дали жене и детям по 1 мил 200 тыс на каждого, плюс какая-то единовременная компенсация около миллиона, плюс "содержание детей до 18 лет" в размере 24 тыр в месяц. Все.
Когда я служил срочную, у меня начала гнить голень правой ноги. Нога покрылась язвами, начала опухать, так что нога в сапог не лезла. Всем было пофигу, от нарядов-караулов не освободили, к врачу не отправили. Да и не было в части настоящего медика. Старый доктор ушел на повышение, а нового не прислали. Был срочник-фельдшер-туркмен, до армии учившийся на зубного техника. Он мазал мне ногу первой попавшейся мазью, оставшейся от старого доктора, которая не так сильно воняла (этот туркмен брезглив был), перевязывал кое-как и выгонял дальше служить. Пока после суточного наряда по кухне нога моя от сырости так не раздулась, что сапоги с меня стаскивали несколько человек- двое-трое тянут за подмышки, двое за сапоги. Командиры поняли, что наверно пора меня в медсанбат показать, настоящим врачам. Но поскольку ради меня одного машину в санбат никто гонять не даст, то решили ждать, пока еще больные не накопятся. Так и ходил я несколько дней в тапочке на одной ноге, и в сапоге на другой.
В медсанбате офицер-врач, увидев мою ногу, начал на меня орать, что он меня посадит за членовредительство, типа я специально довел ногу до такого состояния. Что еще немного, и гниение перейдет на кость, а это уже инвалидность.
В итоге мне пришлось снова возвращаться в свою часть, чтобы сняться с довольствия, и еще 3 дня ждать новой оказии (попутной машины), чтобы наконец лечь в госпиталь и начать лечение.
В госпитале мне повезло, что я был кожник, поэтому я лежал в одной палате с чесоточными, буквально на соседних койках. В терапевтическом отделении была жуткая дедовщина, там каждую ночь строили и избивали больных молодых. По утрам умывальники и туалеты были забрызганы кровью. К нам из-за чесоточных хулиганы ("деды") боялись соваться.
Вроде бы все из разных частей, незнакомые, с чего дедовщине взяться? Однако же....
Был один чеченец, только месяц в армии, и сразу сильную простуду схвативший, по-русски плохо говоривший. Среднего роста, среднего сложения, ничего особенного. Но никто (из "дедов") ни разу его не то что не тронул, даже голос на него не повысил. Видимо, сумел что-то внушить.... Сам он никого не трогал.
Совершенно случайно командир части в это время оказался в Самаре, позвонили ему, все объяснили, он договорился с окружным госпиталем, оттуда выслали военный реанимобиль. Часть расположена в Оренбургской области, 500 км от Самары. Пока доехали, пока все оформили, пока привезли в Самару, племянник впал в кому. В нормальный госпиталь попал слишком поздно. После 10 дней в коме умер.
Самое поразительное- НИКТО ни за что не ответил. Списали как несчастный случай. Дали жене и детям по 1 мил 200 тыс на каждого, плюс какая-то единовременная компенсация около миллиона, плюс "содержание детей до 18 лет" в размере 24 тыр в месяц. Все.
Когда я служил срочную, у меня начала гнить голень правой ноги. Нога покрылась язвами, начала опухать, так что нога в сапог не лезла. Всем было пофигу, от нарядов-караулов не освободили, к врачу не отправили. Да и не было в части настоящего медика. Старый доктор ушел на повышение, а нового не прислали. Был срочник-фельдшер-туркмен, до армии учившийся на зубного техника. Он мазал мне ногу первой попавшейся мазью, оставшейся от старого доктора, которая не так сильно воняла (этот туркмен брезглив был), перевязывал кое-как и выгонял дальше служить. Пока после суточного наряда по кухне нога моя от сырости так не раздулась, что сапоги с меня стаскивали несколько человек- двое-трое тянут за подмышки, двое за сапоги. Командиры поняли, что наверно пора меня в медсанбат показать, настоящим врачам. Но поскольку ради меня одного машину в санбат никто гонять не даст, то решили ждать, пока еще больные не накопятся. Так и ходил я несколько дней в тапочке на одной ноге, и в сапоге на другой.
В медсанбате офицер-врач, увидев мою ногу, начал на меня орать, что он меня посадит за членовредительство, типа я специально довел ногу до такого состояния. Что еще немного, и гниение перейдет на кость, а это уже инвалидность.
В итоге мне пришлось снова возвращаться в свою часть, чтобы сняться с довольствия, и еще 3 дня ждать новой оказии (попутной машины), чтобы наконец лечь в госпиталь и начать лечение.
В госпитале мне повезло, что я был кожник, поэтому я лежал в одной палате с чесоточными, буквально на соседних койках. В терапевтическом отделении была жуткая дедовщина, там каждую ночь строили и избивали больных молодых. По утрам умывальники и туалеты были забрызганы кровью. К нам из-за чесоточных хулиганы ("деды") боялись соваться.
Вроде бы все из разных частей, незнакомые, с чего дедовщине взяться? Однако же....
Был один чеченец, только месяц в армии, и сразу сильную простуду схвативший, по-русски плохо говоривший. Среднего роста, среднего сложения, ничего особенного. Но никто (из "дедов") ни разу его не то что не тронул, даже голос на него не повысил. Видимо, сумел что-то внушить.... Сам он никого не трогал.