(no subject)
Вчера, в пути домой после работы "кисло" стало. Музыка не помогала. Не мог отвлечься. "Гвоздик" в сознании от отца: "близкие важней всего, с тобой у них проблем не должно быть", помог мне не забыть, и ещё до ужина, снять, разобрать, смазать и затем опять собрать, привинтить назад замок с входной двери.
С утра рассудок, словно извиняясь предо мной за то, что он позволил "изменённому" сознанию "вылить" вчера ненужные признаний строчки, услужливо крутил в мозгу цитату из Ремарка. Не помогало. Снова и снова доставала вчерашняя "активность речевых центров" после алкоголя - грузинского вина. Что для меня не типично. Уж лучше бы по-прежнему, как обычно после водки, - двигательных. Чтобы сцепиться с кем-то. И может, даже, в морду получить.
Четыре дня уже встаю на час раньше. И ничего. Видимо дело в фазах сна. Дорожки в лесопарке высохли. Трусцой тряся "каркас" сегодня обомлел, когда обогнала Она. Светловолосая. До плеч. Как раньше. Присмотревшись лучше к заднице пробежавшей мимо тётки, подумал как же всё-таки чудна работа моего воображения.
Возможно, это только кажется, что понимание собственных ошибок делает умней. И мудрость - не совокупность своих осознанных "косяков", когда "поцеловался" со всем ассортиментом у "граблей" разного калибра. Имхо, когда целуешься с предназначенными именно тебе, - быстрей мудреешь. Да и живёшь уже не только вверх, но и вширь и в глубь. Растёшь в себе.
Сегодня по дороге Сашка неожиданно напомнил про себя мелодией звучащей сейчас здесь. У "пьяных пацанов", как он называл "The Piano Guys" эта вещь звучит оптимистично, с вызовом и уверенностью в исходе. В отличие от Бетховенских стенаний вроде печальной констатации обречённости в своей любви. Последней. Которая, наверное, не чище самой первой, но, думается, в сто крат сильнее и острей. И, скорей всего, - печальней.