(no subject)
Кто захочет, пойдёт и проверит:
Всё по-честному, без дураков.
Ты вернулся, и вышел Киннерет
Из широких своих берегов.
Вновь почувствовать Тверию портом!
От волны по асфальту лучи.
Было так девяносто четвертом,
На исходе Большой Алии.
Проливались дожди, промывая
Пыльный сумрак в проточной воде,
И смеялась земля, принимая
Ошалелых и смутных людей.
Ты не веришь? Пойми - что такого,
Ведь Рахель выпасала стада,
И навстречу шагам Яакова
Наполняла колодцы вода…
Весь в сплетеньях узлов и котомок,
Ехал в новый свой дом ты во мгле.
Яакова далёкий потомок,
Снова ходишь по этой земле.
Столько лет мы идём по пустыням,
Вверх, к горам, вниз - к далёким морям.
Но река ниспадает в долину,
В темень, в глубь, где колодец Мирьям.
Оставайся, с любовью немою
След твой примет земля, раз ты тут!
И дождём эту землю омоет,
И иные цветы расцветут.
Всё по-честному, без дураков.
Ты вернулся, и вышел Киннерет
Из широких своих берегов.
Вновь почувствовать Тверию портом!
От волны по асфальту лучи.
Было так девяносто четвертом,
На исходе Большой Алии.
Проливались дожди, промывая
Пыльный сумрак в проточной воде,
И смеялась земля, принимая
Ошалелых и смутных людей.
Ты не веришь? Пойми - что такого,
Ведь Рахель выпасала стада,
И навстречу шагам Яакова
Наполняла колодцы вода…
Весь в сплетеньях узлов и котомок,
Ехал в новый свой дом ты во мгле.
Яакова далёкий потомок,
Снова ходишь по этой земле.
Столько лет мы идём по пустыням,
Вверх, к горам, вниз - к далёким морям.
Но река ниспадает в долину,
В темень, в глубь, где колодец Мирьям.
Оставайся, с любовью немою
След твой примет земля, раз ты тут!
И дождём эту землю омоет,
И иные цветы расцветут.