2. Концепция «государства благоденствия» и «государство ночного сторожа»
Для выяснения основных принципов концепции «государства благоденствия» определенное значение может, по-видимому, иметь происхождение самого этого термина. Чаще всего считают, что, хотя зачатки концепции «государства благоденствия» проявлялись гораздо раньше [1], сам термин стал употребляться в Англии лишь после второй мировой войны.
Думается, что это не вполне так. Хотя термин «государство благоденствия» действительно получил распространение в Англии после второй мировой войны, его применяли значительно раньше в Германии («Wohlfahrsstaat» «государство благоденствия») [2]. Трудно установить, когда он проявился, во всяком случае уже в межвоенный период можно было встретиться с определением, что это «государство, деятельность которого не ограничивается охраной порядка (армия, юстиция), а которое старается посредством положительной деятельности поддерживать благосостояние своих подданных» [См. Der Grosse Brockhaus, Leipzig, 1935, S. 418.]. Этим термином пользовались прежде всего для противопоставления либерального государства («государства ночного сторожа», «правового государства») предшествовавшему ему государству конца феодальной эпохи, основывавшему свою политику на принципах меркантилизма. Это государство XVIII в., периода абсолютной монархии, в настоящее время в Западной Германии часто называют «старшим государством благоденствия» [3] в отличие от современного «государства благоденствия» [См. Der Grosse Brockhaus, Wiesbaden. 1957, B. XII, S. 567.], которое заняло место «государства ночного сторожа» XIX в.
Полицейское государство
Таким образом, пытаясь установить основные принципы концепции «государства благоденствия», необходимо прежде всего заметить, что она является противопоставлением появившейся в XIX в. теории «государства ночного сторожа».
Это нашло выражение во всех определениях «государства благоденствия», с которыми мы встретились. Относится это как к аналитическим определениям цели государства, так и к описательным определениям, сосредоточивающим внимание на направлении общественной деятельности, на мероприятиях, проводимых государством, и т. д. [См. М. Нirszоwiсz, Problemy panstwa brytyjskiego, «Studia socjologiczno-polityczne», 1960, № 7, с. 267.]. С этим согласны как авторы, выдвигающие на первый план критерий благосостояния или социальных услуг, так и авторы, которые прежде всего акцентируют вмешательство государства в экономическую жизнь, его роль в предотвращении экономических кризисов или в распределении национального дохода. В этом отношении нет различий между теми, кто рассматривает «государство благоденствия» как нечто уже реально существующее, и теми, кто видит в нем главным образом политическую программу, находящуюся на зачаточной стадии реализации [4].
С. Файн представляет различия во взглядах между сторонниками «laissez-faire» и теоретиками «государства благоденствия» следующим образом.
Первые считали, что «государство должно защищать жизнь и собственность, а также оказывать обществу немногочисленные услуги, как, например, заботиться о просвещении, но в принципе они рассматривали государство в негативных категориях и неохотно признавали за ним позитивные обязанности, выполняемые в интересах «общего благосостояния». Напротив, теоретики «государства благоденствия» считают, что «...государство может расширить свою положительную деятельность в пользу общества и что оно должно действовать, если только его вмешательство послужит общему благосостоянию» [5].
Мы оставляем в стороне весьма характерное для вышеприведенного высказывания рассмотрение концепции государства в надклассовых категориях; в обоих случаях государство трактуется как слуга общества в целом. В то же время мы обращаем внимание «на первый характерный для концепции «государства благоденствия» момент, а именно - на отказ от понимания роли государства как «негативного государства», ограничивающего свою деятельность только ролью стража индивидуальных прав личности, и на признание необходимости развития государством «положительной деятельности» в интересах «общего благосостояния».
Эта точка зрения находит выражение в утверждении, что неправильно ограничивать деятельность государства чисто военно-политическими функциями и что следует признать необходимым расширение деятельности государства, распространив ее на сферу экономической и социальной жизни [6]. В противоположность стоящему на страже частной собственности «ночному сторожу» (снабженному армией, полицией, аппаратом правосудия) «государство благоденствия» должно быть активным участником экономической и общественной жизни. С этим связано рождение мифа о личности, находящейся на попечении государства «от колыбели до могилы».
Рассматривая с марксистской точки зрения вопрос об отношении концепции «государства благоденствия» к концепции «государства ночного сторожа», следует предупредить против неправильных тенденций: одна из них, которая господствует в буржуазной и социал-демократической литературе, состоит в трактовке концепции «государства благоденствия» как принципиально противоположной взглядам XIX в. на роль государства в обществе; вторая тенденция, проявляющаяся время от времени, выражается в затушевывании различий между этими двумя концепциями.
Что касается первой из этих тенденций, то наиболее характерны для нее формулировки западногерманского социал-демократа П. Серинга, а также одного из ведущих деятелей лейбористской партии - Стрэчи (недавно умершего). Как Серинг, так и Стрэчи характеризуют государство XIX в. как государство классовое. В связи с этим они считают марксистскую критику классового государства полностью справедливой. Однако они считают, что в настоящее время, особенно после второй мировой войны, эта характеристика перестала быть актуальной. В своей работе «Современный капитализм» Стрэчи писал: «Государство - как заявляют марксисты- является не чем иным, как только орудием крупных капиталистов. В действительности в условиях современной демократии государство и его обширная власть представляют собой заманчивую добычу, за которую борются и ради которой соревнуются всякого рода „интересы„» [См. J. Strachey, Contemporary Capitalism..., p. 246.].
Правда, Стрэчи не заходит настолько далеко, чтобы утверждать, что объект, якобы являющийся предметом свободной конкурентной игры, каким, по его мнению, есть государство, уже оказался в руках рабочего класса. Однако тезис, что в современный период целью государства является забота о благоденствии всего общества, нашел широкое распространение.
Два английских автора - Т. Дэрри и Т. Джермэн - дошли до того, что предложили заменить термин «государство благоденствия» определением «народное государство» («people's state»). Они пишут, что «...народное государство, видимо, является лучшим определением, поскольку новое состоит не в том, что целью государства является достижение благосостояния. Уже государство королевы Виктории поступало со своей точки зрения точно так же, когда оно сосредоточивало свои усилия на том, чтобы предоставить личности возможно большую свободу в борьбе за свое благосостояние». Новое, по мнению этих авторов, состоит в том, что в настоящее время «весь народ контролирует государство и сознательно использует этот контроль для того, чтобы повысить жизненный уровень тех 20-30% притесняемого и подчиненного населения, судьбы которого во времена королевы Виктории почти полностью игнорировались» [Т. К. Derry and Т. L. Jarman, The Making of Modern Britain, N. Y., 1962, p. 282.].
При этом весьма характерно, что даже буржуазные теоретики считают, что в отношении оценки классового содержания государства XIX в. К. Маркс был прав. Они это делают для того, чтобы больше подчеркнуть надклассовость современного буржуазного государства и концепции «государства благоденствия».
Ни в коей мере не уменьшая различий между «государством благоденствия» и либеральной теорией государства, следует все же сказать, что концепция «государства благоденствия» означает не только отрицание, но и продолжение либеральной теории. Это продолжение выражается в следующих моментах.
1. Обе концепции находятся под определяющим влиянием буржуазной идеологии, обе защищают (хотя каждая из них делает это по-своему) тезис о надклассовости государства.
2. Отказ представителей теории «государства благоденствия» от принципов экономического либерализма нисколько не означает, что они порывают с принципами капиталистического строя. Тезис Локка, одного из предшественников либерализма, что целью государства является сохранение частной собственности, остается для них актуальным. Правда, эти представители понимают право собственности более гибко, тем не менее, согласно той и другой теории, государство должно защищать частную собственность и свободу частного предпринимательства как основные права личности. Именно интересы частного собственника определяют границы вмешательства государства, и это вмешательство не только не должно тормозить, а, наоборот, должно способствовать развитию частной собственности.
3. Третьим общим элементом является признание в обоих случаях политического либерализма как доктрины, определяющей форму государства, и как регулятора отношений между государством и личностью.
Указывая на эти общие для обеих концепций моменты, нельзя, однако, согласиться с другой тенденцией, которая стирает проявляющиеся между ними различия. Сторонники этой тенденции стараются показать, что XIX в. ни в коей мере не был свободен от вмешательства государства в экономическую жизнь, что принцип «laissez-faire» был, собственно говоря, мифом и что, таким образом, изменилось немногое. В основе этой тенденции чаще всего лежит стремление сломить сопротивление представителей крайнего крыла либералов и показать, что концепция «государства благоденствия» является всего лишь обобщением того опыта в понимании роли государства, корни которого уходят далеко в прошлое.
Хотя в утверждениях представителей этой тенденции содержатся и правильные элементы (особенно это относится к положению, что государство при капитализме периода свободной конкуренции по-своему вмешивалось в экономическую жизнь), тем не менее стирание границ между интервенционизмом XIX в. и интервенционизмом XX в. означает стирание специфических черт политико-правовой надстройки государственно-монополистического капитализма по сравнению с надстройкой капитализма периода свободной конкуренции.
Концепция «государства благоденствия» отводит государству роль постоянного фактора в экономической жизни. В условиях усиливающихся противоречий капитализма спорадическое вмешательство оказывается недостаточным, необходимо постоянное участие государства в разрешении экономических проблем. Масштаб вмешательства государства, его глубина, набор средств теперь неизмеримо более широки, чем в условиях капитализма периода свободной конкуренции.
В условиях соревнования двух систем и растущей силы рабочего класса представители концепции «государства благоденствия» иначе понимают также роль государства в социальной сфере; в противоположность представителям либеральной теории государства, рассматривающим социальную нужду как неизбежное явление и признающим частную добровольную благотворительную деятельность наиболее адекватной формой разрешения этой проблемы, теоретики «государства благоденствия» считают, что существование нужды и связанного с ней обострения классовых отношений угрожает самим основам системы; в связи с этим они акцентируют роль государства в проведении общественных реформ, ставящих целью не допустить обострения противоречий капиталистического общества.
Таким образом, концепция «государства благоденствия» отводит государству значительно более активную роль в экономической и общественной жизни, она видит необходимость значительного расширения арсенала средств, необходимых для защиты клонящейся к упадку системы.
_________________________________
1 Раньше, так как перед первой мировой войной в Англии имел хождение термин «социальное государство» (Гобхауз), в межвоенный период «государство социального обслуживания» (Г. Ласки). Файн утверждает, что в Соединенных Штатах Америки термин «государство благоденствия» впервые был употреблен в 1950 г. в книге Э. Дорси «The Evolution of the Concept of the Welfare State in the United States since 1899» (см. S. Fine, Laissez-Faire and the General - Welfare State, N. Y., 1956, p. VII). Брюс замечает, что термин «государство благоденствия» впервые был употреблен в Англии в 1941 г. для того, чтобы отмежеваться от «power state» как фашистского государства. Лишь после доклада Бевериджа этот термин стал употребляться в современном значении и в конце войны получил широкое распространение (см. М. Bruce, The Coming of the Welfare State, London, 1961, p. IX).
2 На немецкое происхождение термина «государство благоденствия» указывает Ф. Хаек в «Constitution of Liberty», Chicago 1950, p. 502.
3 Синонимом этого выражения в Германии является также название «полицейское государство» («Polizeistaat»), выводимое из того, что слово «полиция» в широком смысле слова означало, кроме обороны и правосудия, и всю остальную деятельность администрации. Иной смысл имеет термин «police state» в Англии, где он отождествляется с термином «тоталитарное государство».
4 См. замечания по этому вопросу З. Баумана в дискуссии на тему «государство благоденствия» в «Dialogu о filozofii marksistowskiej», Warszawa, 1961, s. 415-417.
5 S. Fine, Laissez-faire and the General Welfare State, N. Y., 1956, p. VII. Точно так же сущность преобразований представляет К. Мангейм, когда он пишет, что она состоит в переходе от «негативного обеспечения свободы и собственности к распространению позитивного влияния на процесс производства и распределение богатств, примером чего являются социальные услуги» (К. Mannheim, In an Age of Reconstruction, N. Y., 1954, p. 336).
6 «Развитие исторических событий привело к гибели старой концепции о границах между сферой экономики и правительством» (см. J. М. Сlаrk, American's Changing Capitalism» в сборнике «Freedom and Control in Modern Society», N. Y., 1954, p. 192). Стало обычным явлением, пишет Дж. Фильд, принятие на себя государством как основной обязанности «...вмешательства, когда это необходимо, во все фазы общественной жизни, чтобы восстановить прежнее равновесие, поколебленное политическим недовольством, а особенно, чтобы обеспечить умеренное и плавное развитие экономических процессов» (G. L. Field, Government in Modern Society, New York - Toronto - London, 1951, p. 60).
ОГЛАВЛЕНИЕ
Полезные ссылки:
Для очень ленивых занятых: квалифицированная помощь с курсовыми и дипломными работами
Для очень умных: новинки и бестселлеры alpinabook.ru и Читай-город
Доучиваемся онлайн со sky.pro и Нетологией
Спасаем деревья и климат с б/у электронными книгами