Что-то общее
Наш класс не был дружным. Но Наташу Барак любили все, мне кажется, плохо к ней относиться было невозможно. Она из-за полноты была похожа на большую тетю, и эмоционально она была чуткой, как взрослая. С ней было легко, я точно знала, что она не обсуждает за углом мою внешность или мои брекеты, или кличку, которую дали мне одноклассники. Она была бесконечно доброй.
Она красиво рисовала, а мне очень нравилось рисовать, и это сближало нас. Я хорошо помню, как пыталась в открытках копировать буквы на доске, когда Наташа писала поздравления. Мы вместе участвовали в школьном спектакле "Про Федота стрельца...", я была бабой Ягой, а она царевной, которая "тоща, как пол-весла". Мне выбор руководителя показался странным: на это все шутили, что весла разные бывают, и Наташа тоже шутила. У меня в такие моменты что-то царапало внутри.
В девятом классе она ушла в техникум, потом приходила к нам на урок и рассказывала про свои двойки, мне казалось, чтобы поддеть Людмилу Тимофеевну, нашего классного руководителя. Потом долго о ней не слышала.
Уже учась в университете, я как-то встретила ее и не узнала. Наташа сильно похудела. Следующая встреча была с ее мамой на станции переливания крови. Я понимаю, откуда у моей одноклассницы было столько доброты. Все, кто здесь работают, имеют большое сердце. Мама Наташи рассказала о свадьбе дочери с бурятом, о рождении ребенка. Это же такая радость, мне было тепло от этих слов. Я не заметила, что у меня за разговором все начало плыть перед глазами, мне помогли прилечь на кушетку.
Как-то Таня сказала, что в новостям передавали про смерть Наташи Барак. Переспросить у кого-то тогда было страшно, а вдруг это другая Наташа Барак, а я накличу несчастье.
И вот прошло еще несколько лет. Женя выкладывает пост о сборе денег для лечения Наташиного сына Вовы. Ему поставили рак, оказывается, от этой болезни умерла и моя одноклассница. Беда эта слишком близкой, чтобы от нее отмахнуться. Я думала, что не очень люблю свой класс, что многие мне давно как чужаки. А это неправда. У нас есть что-то общее. У нас есть прошлое, и много хороших лет, и много хороших дел.
Она красиво рисовала, а мне очень нравилось рисовать, и это сближало нас. Я хорошо помню, как пыталась в открытках копировать буквы на доске, когда Наташа писала поздравления. Мы вместе участвовали в школьном спектакле "Про Федота стрельца...", я была бабой Ягой, а она царевной, которая "тоща, как пол-весла". Мне выбор руководителя показался странным: на это все шутили, что весла разные бывают, и Наташа тоже шутила. У меня в такие моменты что-то царапало внутри.
В девятом классе она ушла в техникум, потом приходила к нам на урок и рассказывала про свои двойки, мне казалось, чтобы поддеть Людмилу Тимофеевну, нашего классного руководителя. Потом долго о ней не слышала.
Уже учась в университете, я как-то встретила ее и не узнала. Наташа сильно похудела. Следующая встреча была с ее мамой на станции переливания крови. Я понимаю, откуда у моей одноклассницы было столько доброты. Все, кто здесь работают, имеют большое сердце. Мама Наташи рассказала о свадьбе дочери с бурятом, о рождении ребенка. Это же такая радость, мне было тепло от этих слов. Я не заметила, что у меня за разговором все начало плыть перед глазами, мне помогли прилечь на кушетку.
Как-то Таня сказала, что в новостям передавали про смерть Наташи Барак. Переспросить у кого-то тогда было страшно, а вдруг это другая Наташа Барак, а я накличу несчастье.
И вот прошло еще несколько лет. Женя выкладывает пост о сборе денег для лечения Наташиного сына Вовы. Ему поставили рак, оказывается, от этой болезни умерла и моя одноклассница. Беда эта слишком близкой, чтобы от нее отмахнуться. Я думала, что не очень люблю свой класс, что многие мне давно как чужаки. А это неправда. У нас есть что-то общее. У нас есть прошлое, и много хороших лет, и много хороших дел.