Рукописи...
В предболезненном состоянии все чувства обостряются, да и вообще давно хотела об этом написать...
Есть у меня "в друзьях" один человек, лично с ним не знакома, но одно знаю точно - он сын очень и очень хорошего солдата-минометчика Лисицына Леонида Николаевича. Своему сыну paleolis (все забываю спросить, как его лично зовут) в наследство он оставил дневники и записи Великой Отечественной войны, которую прошел практически от начала и до самого конца. Теперь сын разрывом в 66 лет без правки, редакции и каких-либо изменений публикует в ЖЖ записи отца Леонида Николаевича.
Иногда это простая хронология, иногда воспоминания, письма, иногда что-то живое, надрывное, трепетное и даже ужасающее. Намного страшнее понимать, что это НЕ художественное произведение, приукрашенные мемуары, исторические факты и сухая документация, это жизнь, которая 66 лет назад выпала на долю наших дедушек, бабушек.
7 ноября 1943 года.
"Здравствуйте, дорогие папа и мама, Юля и Вовик!
Пишу в день 26-й годовщины Отябрьской революции. 22 дня был в боях, с 14 октября по 5 ноября. Навидался всего, так что писать нужно не один день. Представлен к награде - медали "За отвагу". Что же ещё написать? Били и гнали фрицев так, что просто удивительно. Они не успели угнать население Украны, проклятым немцам было только до самих себя. Сотни машин, танков, самоходных орудий, много "тигров", эшелоны, склады - всё побросали. На передовой о еде не думаешь, особенно в наступлении. Но и доставалось тоже - итти с матчастью за пехотой.
Меня дважды царапнуло, один раз на переправе, а второй раз у ст. Гейковка, всё в левую ногу, в бедро. Но так лекго отделался, что нисколько не мешает. Здоров по-прежнему, не мешает достать только очки, ибо одни достал, но потерял."
17 декабря 1943 г.
В полночь - тревога, сборы, выступление. Шли колонной по степи километров девять и на рассвете вышли к посадке. Голые акации не укрывали, сиротливо тянулись в небо их ветви.
Рассвело. Всюду, куда ни посмотришь - унылая, заснеженная, заросшая сорняками степь. Изредка возвышаются курганы - память о скифах, две тысячи лет назад владевших степями.
13 января 1944 г.
Колонна машин и пушек с солдатами в сопровождении танков медленно двигалась по дороге, когда случилась неполадка в танке, механиком-водителем которого был Ким Шатило. Танк остановился и экипаж стал устранять неисправность. Колонна далеко ушла вперед. Устранив неисправность, танкисты завели двигатель и тронулись догонять своих. Скоро они догнали колонну и пристроились к ней в хвост. Начинало сереть, настало утро. Совсем неожидано для экипажа оказалось, что это колонна немцев в сопровождении танков движется вслед за вперед ушедшей нашей бригадой. Думать не было времени - отстать? - немцы обязательно спросят по радио, что случилось? Единственное решение - на полной скорости бросить танк вперед - на колонну автомашин. Так танкисты и сделали. Огнем из пушки расстреляв ближайшие три танка, тридцатьчетверка протаранила всю колонну и уничтожила 51 автомашину вместе с солдатами, офицерами и шофёрами. Непрерывно стреляя из пушки, почти в упор подбили ещё четыре танка, но и в их танк попал снаряд и машина вспыхнула.
Примерно в километре впереди шел хвост нашей бригады. Горящий танк на полной скорости вошел в расположение бригады. Кима Шатило, тяжело раненого и обгоревшего, удалось спасти. Все остальные члены экипажа погибли.
8-20 мая 1944 г.
Вместе с нами был молодой сержант Свиридов - небольшого роста, черноволосый, 18 лет. Он сразу исчез в кустарнике и больше не появился. Поздно ночью спохватились - где Свиридов? Искали, ходили по кустарнику и лесу, кричали, нo нигде не нашли. Поиски продолжались с неделю, но никаких результатов не дали. Чего только не придумали: и немцы его украли, и убили его диверсанты, и многое другое. Только через два месяца стало известно, что его поймали в деревне Митрофановка, куда он ушел к любимой девушке. Больше о нём ничего не было известно.
22-30 сентября 1944 г.
Мы снова петляем по гороной лесной дороге, всё выше и выше поднимается колонна наших машин. Перед нами открываются необозримые дали. Далеко на горизонте выделяются горные хребты Динарских Альп. В лучах заходящего солнца их вершины сверкают, словно гигантские драгоценные камни, всем спектром солнечных лучей. Ещё ближе малахитовая зелень поросших лесом гор окаймляет золотистый поток Дуная. Тёмно-синяя и фиолетовая дымка окутала долины и ярко-оранжевые лучи солнца бегут по живописным склонам гор.
Ничего подобного по красоте и великолепию мне не приходилось раньше видеть.
29 октября 1944 г.
Наступил вечер. Последний артналет как бы салютовал заходящему солнцу. Сразу стало темно. Быстро приводим себя в порядок. В темноте привозят ужин и мины. Весь день ничего не ели, но после всего пережитого есть не хотелось. Только поздно вечером вместе с тишиной и прохладой приходит аппетит.
Есть у меня "в друзьях" один человек, лично с ним не знакома, но одно знаю точно - он сын очень и очень хорошего солдата-минометчика Лисицына Леонида Николаевича. Своему сыну paleolis (все забываю спросить, как его лично зовут) в наследство он оставил дневники и записи Великой Отечественной войны, которую прошел практически от начала и до самого конца. Теперь сын разрывом в 66 лет без правки, редакции и каких-либо изменений публикует в ЖЖ записи отца Леонида Николаевича.
Иногда это простая хронология, иногда воспоминания, письма, иногда что-то живое, надрывное, трепетное и даже ужасающее. Намного страшнее понимать, что это НЕ художественное произведение, приукрашенные мемуары, исторические факты и сухая документация, это жизнь, которая 66 лет назад выпала на долю наших дедушек, бабушек.
7 ноября 1943 года.
"Здравствуйте, дорогие папа и мама, Юля и Вовик!
Пишу в день 26-й годовщины Отябрьской революции. 22 дня был в боях, с 14 октября по 5 ноября. Навидался всего, так что писать нужно не один день. Представлен к награде - медали "За отвагу". Что же ещё написать? Били и гнали фрицев так, что просто удивительно. Они не успели угнать население Украны, проклятым немцам было только до самих себя. Сотни машин, танков, самоходных орудий, много "тигров", эшелоны, склады - всё побросали. На передовой о еде не думаешь, особенно в наступлении. Но и доставалось тоже - итти с матчастью за пехотой.
Меня дважды царапнуло, один раз на переправе, а второй раз у ст. Гейковка, всё в левую ногу, в бедро. Но так лекго отделался, что нисколько не мешает. Здоров по-прежнему, не мешает достать только очки, ибо одни достал, но потерял."
17 декабря 1943 г.
В полночь - тревога, сборы, выступление. Шли колонной по степи километров девять и на рассвете вышли к посадке. Голые акации не укрывали, сиротливо тянулись в небо их ветви.
Рассвело. Всюду, куда ни посмотришь - унылая, заснеженная, заросшая сорняками степь. Изредка возвышаются курганы - память о скифах, две тысячи лет назад владевших степями.
13 января 1944 г.
Колонна машин и пушек с солдатами в сопровождении танков медленно двигалась по дороге, когда случилась неполадка в танке, механиком-водителем которого был Ким Шатило. Танк остановился и экипаж стал устранять неисправность. Колонна далеко ушла вперед. Устранив неисправность, танкисты завели двигатель и тронулись догонять своих. Скоро они догнали колонну и пристроились к ней в хвост. Начинало сереть, настало утро. Совсем неожидано для экипажа оказалось, что это колонна немцев в сопровождении танков движется вслед за вперед ушедшей нашей бригадой. Думать не было времени - отстать? - немцы обязательно спросят по радио, что случилось? Единственное решение - на полной скорости бросить танк вперед - на колонну автомашин. Так танкисты и сделали. Огнем из пушки расстреляв ближайшие три танка, тридцатьчетверка протаранила всю колонну и уничтожила 51 автомашину вместе с солдатами, офицерами и шофёрами. Непрерывно стреляя из пушки, почти в упор подбили ещё четыре танка, но и в их танк попал снаряд и машина вспыхнула.
Примерно в километре впереди шел хвост нашей бригады. Горящий танк на полной скорости вошел в расположение бригады. Кима Шатило, тяжело раненого и обгоревшего, удалось спасти. Все остальные члены экипажа погибли.
8-20 мая 1944 г.
Вместе с нами был молодой сержант Свиридов - небольшого роста, черноволосый, 18 лет. Он сразу исчез в кустарнике и больше не появился. Поздно ночью спохватились - где Свиридов? Искали, ходили по кустарнику и лесу, кричали, нo нигде не нашли. Поиски продолжались с неделю, но никаких результатов не дали. Чего только не придумали: и немцы его украли, и убили его диверсанты, и многое другое. Только через два месяца стало известно, что его поймали в деревне Митрофановка, куда он ушел к любимой девушке. Больше о нём ничего не было известно.
22-30 сентября 1944 г.
Мы снова петляем по гороной лесной дороге, всё выше и выше поднимается колонна наших машин. Перед нами открываются необозримые дали. Далеко на горизонте выделяются горные хребты Динарских Альп. В лучах заходящего солнца их вершины сверкают, словно гигантские драгоценные камни, всем спектром солнечных лучей. Ещё ближе малахитовая зелень поросших лесом гор окаймляет золотистый поток Дуная. Тёмно-синяя и фиолетовая дымка окутала долины и ярко-оранжевые лучи солнца бегут по живописным склонам гор.
Ничего подобного по красоте и великолепию мне не приходилось раньше видеть.
29 октября 1944 г.
Наступил вечер. Последний артналет как бы салютовал заходящему солнцу. Сразу стало темно. Быстро приводим себя в порядок. В темноте привозят ужин и мины. Весь день ничего не ели, но после всего пережитого есть не хотелось. Только поздно вечером вместе с тишиной и прохладой приходит аппетит.