МОИ ПЯТЬ ДЮЖИН ЛЕТ
Я родилась, о чём потом не пожалела.
Я появилась на свет в военном госпитале под Магдебургом, но родителям посоветовали записать, что родилась в Москве. Так началась моя двойная жизнь.
Сначала мы жили в Куйбышеве. Ни братьев, ни сестёр у меня не было. Но в нашей семье, ожидая места в общежитии, жил сын маминых земляков Витя, которого все называли Стручок. Представляете, он был стилягой! Разумеется, я его любила и имела на него виды. По дороге из детсада уговаривала Стручка вместе со мной выступать в цирке, когда я вырасту. К счастью, Витя съехал от нас, с ним ушла идея стать акробаткой.
Потом мы перебрались в Чернигов, на Украину (именно «на», а не «в»). В моём классе треть девочек звали Наташами! Популярное имя взывало к самоопределению, мне хотелось чем-то отличаться от других. Ну, отличница (ещё одна Наташа - тоже). Ну, учусь в музыкалке (опять не одна). Ну, стихи сочиняю. Вот оно, вот! Умение рифмовать выделило меня из тёзок.
«Я хочу, чтоб мир был на свете!
Я хочу, чтоб не было войны!
Я хочу, чтоб дети на планете
Не были никем угнетены!»
Из первой дюжины лет мне посчастливилось пронести через жизнь, кроме способности к стихосложению, дружбу с одноклассницами Валей и Таней. Эти, теперь совсем взрослые, девчонки живут в разных городах, но связь между нами никогда не прерывалась. Мы крестили детей друг у друга. Даже наши мужья чем-то похожи.
Я так скромна, что это надо видеть!
А в четырнадцать лет поэты из черниговского литобъединения нарекли меня «восходящей звездой». В областной газете напечатали мой стих «Подснежник». В школе же я была редактором стенгазеты. Три мальчика рисовали карикатуры, а я придумывала к ним стишки. И решила стать поэтом. Так что мой путь был предрешён: в Москву! В МГУ на журфак! Однако при подсчёте набранных баллов у меня обнаружилось два серьёзных недостатка: я не мальчик и не москвичка. И полупроходной балл обернулся непроходным...
Поэтому мне пришлось встать на трудовой путь. Работала в редакции газеты в качестве стажёра, где окунулась в журналистскую жизнь и призадумалась... Тот год я прожила не зря! Много занималась, после чего таки поступила в МГУ! Но - на физфак, зачем повторяться? Прощай, журналистика! Моя звезда зависла на горизонте.
Во время обучения точным наукам я успела выйти замуж, обзавестись сыном, познакомиться со вторым мужем, будущим отцом дочери, и получить диплом физика. Мой сын - это моё первое удачное произведение. Хотя и в нём есть опечатки, но - мало. Он никогда не был послушным, и это мне нравилось, потому что с первых дней жизни я относилась к нему, как к взрослому человеку. Меня долго принимали за его старшую сестру. Теперь же Антоша ведёт себя как старший брат и призывает меня остепениться.
А ещё университет подарил Олю. На первом курсе мне дали место в общаге. Войдя в комнату 501, я встретила печоринскую Бэлу, полную свою противоположность. Мы до сих пор разные с нею, но мы очень близки.
Да, забыла рассказать, что класса с седьмого я собирала афоризмы. Записывала их в тетрадочку. Одна из первых: «Не всё то, что торчит над водой, бывает лебедем». Её автора, увы, не знаю... Стена рядом с моей общежитской кроватью была завешана не фоками актёров, а листиками с афоризмами. Что интересно, я никогда не пользовалась в разговорах собранными сокровищами. Теперь понимаю почему: количество чужого перерастало в своё качество.
Я всё могу! Умею меньше.
После вуза я попала в академический институт и застряла там на всю оставшуюся жизнь. Среднюю дюжину моих лет заняли постижение электрохимии и защита диссертации, семейные пертурбации, взращивание потомства и прочие женские развлечения. Протекала стадия накопления.
Стоит заметить, что у меня более сорока лет непрерывного семейного стажа! От первого мужа я перебежала ко второму. По сути, не помню себя вне брака. Оба моих мужа - неординарные и щедрые мужчины. В подарок от первого я получила родную душу - его вторую жену Нину. А у второго мужа был сын Петя, который вырос и стал мне совсем родным.
И вот увидело свет моё второе удачное произведение - дочка. Первое время она казалась мне неземным существом, до того была весела и нежна. До того, что я пребывала в страхе, а выживет ли? Но в три года Аришка ободрала нос об асфальт - это меня успокоило: нормальная девочка! А к восемнадцати ни пёрышка ангельского на ней уже не наблюдалось. Теперь дочка неожиданно становится внешне всё больше похожей на меня. А внутри мы одинаковые.
Мне всегда нравилось то, чем я занималась в институте. Правда, и здесь не обошлось от удвоения: удрала от замечательного научного руководителя во вновь созданную лабораторию. Моим начальником стал Слава Луковцев, муж Нины, с которой мы приятельствовали с первых дней работы в ИЭЛАН. Вскоре и Кирилл начал сотрудничать со Славой. С той поры наши семьи связывают не только трудовые порывы, но и мирные передышки.
Нет, я не против, только не согласна!
Как-то к 8 Марта Вишневский обнародовал в «МК» с десяток «женских» одностиший. Всё, кроме глагольных окончаний, показалось мне в них вопиюще мужским! И вдруг в моей голове возникла строчка «Забудь о прошлом, наживём другое!», с которой, собственно, и начались «Мины Фемины». Но новый жизненный виток - а вернее, возвращение к себе - случился позже. А тогда мою читательскую аудиторию составляло близкое окружение. Смеялись, нравилось. Валера, муж моей подруги Оли, посоветовал придумать себе ник - Валера был вхож в Интернет и знал много загадочных слов. Я соорудила ник из своего дня рождения: Четвёртова Майя.
Примерно тогда же благодаря сыну я влилась в многочисленный клан Молчановых-Маняхиных. Рядом со мной возникла прекрасная юная Наташа Хозяинова, а её мама стала мне названной сестрой.
Та-та-та-там! В сентябре 99-го институты РАН подключили к всемирной паутине. Едва войдя в Интернет, я наткнулась на объявление о литературном конкурсе - и послала на него свои «нетленки», подписавшись ником. Незнакомые (!!!) читатели не замедлили восхититься. В том конкурсе мне присудили какое-то место, но не это главное. Главное то, что границы моего мира распахнулись! В нём обитали люди, которым нравились мои однострочия! Появились новые друзья. Самый первый - Михаил Бару. «Даже обидно, что не я всё это написал!» - сообщил он. Спасибо Мише! Он мастерски исполнил роль моего провожатого. С его лёгкой руки я в последний день приёма отослала подборку одностиший на конкурс «Неизвестные поэты России» (его проводил ПЕН-Клуб) и удостоилась звания лауреата. Юмористических сайтов тогда было мало, на каждом появились мои строчки. Их заметил писатель-юморист Василий Шимберев и поинтересовался в письме ко мне: «Можно ли отослать это для публикации в разделе юмора газеты, где у меня знакомый редактор?» С тех пор мы дружим. Именно Вася потребовал от меня писать рассказы. И закрутилось! Газеты и журналы печатали мои однострочия и рассказцы, читатели присылали восторженные письма... Вот питерским «Геликоном Плюс» издана моя первая книжечка. Вот я уже в жюри сетевых конкурсов.
А Василий никогда меня особенно и не хвалил. Но вот как-то получилось же у него заставить меня поверить в свою звезду! Василий меня «сделал». И заразил желанием кому-то помочь так же, как он помог мне. Очень скоро я набрела на одностишья Тани К. И отправила ей письмо с вопросом: «А не хотите ли, чтобы ваши произведения были опубликованы в газете, где у меня знакомый редактор?» Кто тогда знал, что Танюша станет мне не просто подругой - а сестрёнкой?
Сегодня у меня три «литературных крестника»! Я горжусь их успехами и надеюсь, что их ряд пополнится.
Идут года, мне всё ещё за тридцать...
В 2001-м году Миша, бывший тогда в американской командировке, прислал мне письмо с наказом разыскать в Москве «какой-то клуб афористов». Дескать, сходи, разведай. Я долго копалась в Интернете, писала всем найденным авторам афоризмов, а их, заметьте, тогда там почти и не было. И вдруг мне из Германии ответил Геннадий Малкин! Это который: «Мы надеемся на лучшее, а оно - на нас»! В письме - телефон Тамары Клейман, которая должна знать о Московском Клубе Афористики. Я тотчас же набрала номер - и Тамара сказала, что заседание клуба состоится.... сегодня! Именно сегодня, там-то, приходите... Я примчалась в указанное место. Сижу, поражаюсь. Обсуждался какой-то концерт. Звучали известные фамилии: Колечицкий, Сумбатов... Наконец меня спросили, с чем пришла. Я: вот, пишу одностишья... «А что это такое? Такого жанра нет!» - величественно изрёк Федор Филиппов, впоследствии ставший мне добрым приятелем. Всё же меня выслушали и приняли в МКА. Редкое заседание этого Клуба проходит спокойно, ведь все участвующие в нём - мудрецы. Незаметно и я втянулась в дискуссии и однажды выдала: «Путь к сердцу вегетарианца усеян кожурой и огрызками». Это первая фраза, которую сочли достойной и включили в ежегодный альманах. А сейчас у меня несколько десятков приличных афоризмов!
Саша Галаганов, один из первых моих знакомцев по МКА, привёл меня в Клуб юмористов и сатириков «Чёртова Дюжина» (а ещё он подарил свои рисунки к двум моим книжицам!).
Так вот, этот весёлый Клуб стал совсем моим: второй работой, второй семьёй. Он наполнил мою жизнь открытиями, переживаниями, замечательными друзьями, радостью. Поначалу я считала, что однострочия вовсе нельзя читать вслух - только глазами. И ошибалась. Ещё как можно и даже со сцены! Выступая во второй раз, я придумала бросать листики с зачитанными строчками в сумочку. Реакция зрителей, их смех и аплодисменты - фантастическое удовольствие! А потом я почти перестала выступать, потому что председатель «ЧД» чудесная Инна Савельева увидела во мне свою преемницу, и в 2007-м году Клуб за меня проголосовал. А в Клубе столько народа! (Да, и графоманы среди них есть - как же без них?) Ежемесячно по 13-м числам самые разные по возрасту и образованию, но пишущие ЮМОР бессребреники собираются на заседания. Случалось, что проводить эти заседания было негде! Всяких сложностей было ох как много. Организация каждого концерта - трабл! Ну все хотят выступать и насмерть стоять у микрофона! Никакой рекламы наших концертов нет - а в зале откуда-то должна появиться публика! Но, знаете, все задачи как-то решались, происходили преобразования, наш народец привык к нововведениям. В Клуб пришли новые талантливые авторы - а теперь к нам просто так даже кандидатом не вступишь. Когда-то я почти насильно притащила в Клуб Вадима Зверева, автора блестящих афоризмов. А моя дорогая Таня К. сразу стала здесь примой. Но - моя вина - Танюша попала! Недавно ей, умнице-красавице, я передала бразды правления Клубом. Зато теперь я спокойна за сотню «дюжинцев».
Примерно в середине этой дюжины лет дочка внесла свой вклад в мою склонность к удвоению. Точнее, ввела в семью второго Антона и... очередную Наталию. Говорю это и удивляюсь: оказывается, мы недавно вместе. А уже крепко переплелись жизнями, сроднились.
Вскоре после моего пятидесятилетия у меня появились вторые производные - внучата, вследствие чего я сама себя переименовала. Но баНаной меня зовут не только детишки. Повышенная концентрация Наташ в нашем семействе и взрослым помогает выделять меня из остальных.
Вот как много всего у меня сегодня! Дома - мама и муж; неподалёку - дети и внуки; под столом - кошка и собака; во многих городах - родичи, в Интеренете - зачастую утратившие авторство разлетевшиеся по русскоязычному миру мои однострочия, в Клубах - единомышленники, в реале - друзья, в сердце - любовь ко всему перечисленному.
Нет перспектив у первой скрипки...
Я появилась на свет в военном госпитале под Магдебургом, но родителям посоветовали записать, что родилась в Москве. Так началась моя двойная жизнь.
Сначала мы жили в Куйбышеве. Ни братьев, ни сестёр у меня не было. Но в нашей семье, ожидая места в общежитии, жил сын маминых земляков Витя, которого все называли Стручок. Представляете, он был стилягой! Разумеется, я его любила и имела на него виды. По дороге из детсада уговаривала Стручка вместе со мной выступать в цирке, когда я вырасту. К счастью, Витя съехал от нас, с ним ушла идея стать акробаткой.
Потом мы перебрались в Чернигов, на Украину (именно «на», а не «в»). В моём классе треть девочек звали Наташами! Популярное имя взывало к самоопределению, мне хотелось чем-то отличаться от других. Ну, отличница (ещё одна Наташа - тоже). Ну, учусь в музыкалке (опять не одна). Ну, стихи сочиняю. Вот оно, вот! Умение рифмовать выделило меня из тёзок.
«Я хочу, чтоб мир был на свете!
Я хочу, чтоб не было войны!
Я хочу, чтоб дети на планете
Не были никем угнетены!»
Из первой дюжины лет мне посчастливилось пронести через жизнь, кроме способности к стихосложению, дружбу с одноклассницами Валей и Таней. Эти, теперь совсем взрослые, девчонки живут в разных городах, но связь между нами никогда не прерывалась. Мы крестили детей друг у друга. Даже наши мужья чем-то похожи.
Я так скромна, что это надо видеть!
А в четырнадцать лет поэты из черниговского литобъединения нарекли меня «восходящей звездой». В областной газете напечатали мой стих «Подснежник». В школе же я была редактором стенгазеты. Три мальчика рисовали карикатуры, а я придумывала к ним стишки. И решила стать поэтом. Так что мой путь был предрешён: в Москву! В МГУ на журфак! Однако при подсчёте набранных баллов у меня обнаружилось два серьёзных недостатка: я не мальчик и не москвичка. И полупроходной балл обернулся непроходным...
Поэтому мне пришлось встать на трудовой путь. Работала в редакции газеты в качестве стажёра, где окунулась в журналистскую жизнь и призадумалась... Тот год я прожила не зря! Много занималась, после чего таки поступила в МГУ! Но - на физфак, зачем повторяться? Прощай, журналистика! Моя звезда зависла на горизонте.
Во время обучения точным наукам я успела выйти замуж, обзавестись сыном, познакомиться со вторым мужем, будущим отцом дочери, и получить диплом физика. Мой сын - это моё первое удачное произведение. Хотя и в нём есть опечатки, но - мало. Он никогда не был послушным, и это мне нравилось, потому что с первых дней жизни я относилась к нему, как к взрослому человеку. Меня долго принимали за его старшую сестру. Теперь же Антоша ведёт себя как старший брат и призывает меня остепениться.
А ещё университет подарил Олю. На первом курсе мне дали место в общаге. Войдя в комнату 501, я встретила печоринскую Бэлу, полную свою противоположность. Мы до сих пор разные с нею, но мы очень близки.
Да, забыла рассказать, что класса с седьмого я собирала афоризмы. Записывала их в тетрадочку. Одна из первых: «Не всё то, что торчит над водой, бывает лебедем». Её автора, увы, не знаю... Стена рядом с моей общежитской кроватью была завешана не фоками актёров, а листиками с афоризмами. Что интересно, я никогда не пользовалась в разговорах собранными сокровищами. Теперь понимаю почему: количество чужого перерастало в своё качество.
Я всё могу! Умею меньше.
После вуза я попала в академический институт и застряла там на всю оставшуюся жизнь. Среднюю дюжину моих лет заняли постижение электрохимии и защита диссертации, семейные пертурбации, взращивание потомства и прочие женские развлечения. Протекала стадия накопления.
Стоит заметить, что у меня более сорока лет непрерывного семейного стажа! От первого мужа я перебежала ко второму. По сути, не помню себя вне брака. Оба моих мужа - неординарные и щедрые мужчины. В подарок от первого я получила родную душу - его вторую жену Нину. А у второго мужа был сын Петя, который вырос и стал мне совсем родным.
И вот увидело свет моё второе удачное произведение - дочка. Первое время она казалась мне неземным существом, до того была весела и нежна. До того, что я пребывала в страхе, а выживет ли? Но в три года Аришка ободрала нос об асфальт - это меня успокоило: нормальная девочка! А к восемнадцати ни пёрышка ангельского на ней уже не наблюдалось. Теперь дочка неожиданно становится внешне всё больше похожей на меня. А внутри мы одинаковые.
Мне всегда нравилось то, чем я занималась в институте. Правда, и здесь не обошлось от удвоения: удрала от замечательного научного руководителя во вновь созданную лабораторию. Моим начальником стал Слава Луковцев, муж Нины, с которой мы приятельствовали с первых дней работы в ИЭЛАН. Вскоре и Кирилл начал сотрудничать со Славой. С той поры наши семьи связывают не только трудовые порывы, но и мирные передышки.
Нет, я не против, только не согласна!
Как-то к 8 Марта Вишневский обнародовал в «МК» с десяток «женских» одностиший. Всё, кроме глагольных окончаний, показалось мне в них вопиюще мужским! И вдруг в моей голове возникла строчка «Забудь о прошлом, наживём другое!», с которой, собственно, и начались «Мины Фемины». Но новый жизненный виток - а вернее, возвращение к себе - случился позже. А тогда мою читательскую аудиторию составляло близкое окружение. Смеялись, нравилось. Валера, муж моей подруги Оли, посоветовал придумать себе ник - Валера был вхож в Интернет и знал много загадочных слов. Я соорудила ник из своего дня рождения: Четвёртова Майя.
Примерно тогда же благодаря сыну я влилась в многочисленный клан Молчановых-Маняхиных. Рядом со мной возникла прекрасная юная Наташа Хозяинова, а её мама стала мне названной сестрой.
Та-та-та-там! В сентябре 99-го институты РАН подключили к всемирной паутине. Едва войдя в Интернет, я наткнулась на объявление о литературном конкурсе - и послала на него свои «нетленки», подписавшись ником. Незнакомые (!!!) читатели не замедлили восхититься. В том конкурсе мне присудили какое-то место, но не это главное. Главное то, что границы моего мира распахнулись! В нём обитали люди, которым нравились мои однострочия! Появились новые друзья. Самый первый - Михаил Бару. «Даже обидно, что не я всё это написал!» - сообщил он. Спасибо Мише! Он мастерски исполнил роль моего провожатого. С его лёгкой руки я в последний день приёма отослала подборку одностиший на конкурс «Неизвестные поэты России» (его проводил ПЕН-Клуб) и удостоилась звания лауреата. Юмористических сайтов тогда было мало, на каждом появились мои строчки. Их заметил писатель-юморист Василий Шимберев и поинтересовался в письме ко мне: «Можно ли отослать это для публикации в разделе юмора газеты, где у меня знакомый редактор?» С тех пор мы дружим. Именно Вася потребовал от меня писать рассказы. И закрутилось! Газеты и журналы печатали мои однострочия и рассказцы, читатели присылали восторженные письма... Вот питерским «Геликоном Плюс» издана моя первая книжечка. Вот я уже в жюри сетевых конкурсов.
А Василий никогда меня особенно и не хвалил. Но вот как-то получилось же у него заставить меня поверить в свою звезду! Василий меня «сделал». И заразил желанием кому-то помочь так же, как он помог мне. Очень скоро я набрела на одностишья Тани К. И отправила ей письмо с вопросом: «А не хотите ли, чтобы ваши произведения были опубликованы в газете, где у меня знакомый редактор?» Кто тогда знал, что Танюша станет мне не просто подругой - а сестрёнкой?
Сегодня у меня три «литературных крестника»! Я горжусь их успехами и надеюсь, что их ряд пополнится.
Идут года, мне всё ещё за тридцать...
В 2001-м году Миша, бывший тогда в американской командировке, прислал мне письмо с наказом разыскать в Москве «какой-то клуб афористов». Дескать, сходи, разведай. Я долго копалась в Интернете, писала всем найденным авторам афоризмов, а их, заметьте, тогда там почти и не было. И вдруг мне из Германии ответил Геннадий Малкин! Это который: «Мы надеемся на лучшее, а оно - на нас»! В письме - телефон Тамары Клейман, которая должна знать о Московском Клубе Афористики. Я тотчас же набрала номер - и Тамара сказала, что заседание клуба состоится.... сегодня! Именно сегодня, там-то, приходите... Я примчалась в указанное место. Сижу, поражаюсь. Обсуждался какой-то концерт. Звучали известные фамилии: Колечицкий, Сумбатов... Наконец меня спросили, с чем пришла. Я: вот, пишу одностишья... «А что это такое? Такого жанра нет!» - величественно изрёк Федор Филиппов, впоследствии ставший мне добрым приятелем. Всё же меня выслушали и приняли в МКА. Редкое заседание этого Клуба проходит спокойно, ведь все участвующие в нём - мудрецы. Незаметно и я втянулась в дискуссии и однажды выдала: «Путь к сердцу вегетарианца усеян кожурой и огрызками». Это первая фраза, которую сочли достойной и включили в ежегодный альманах. А сейчас у меня несколько десятков приличных афоризмов!
Саша Галаганов, один из первых моих знакомцев по МКА, привёл меня в Клуб юмористов и сатириков «Чёртова Дюжина» (а ещё он подарил свои рисунки к двум моим книжицам!).
Так вот, этот весёлый Клуб стал совсем моим: второй работой, второй семьёй. Он наполнил мою жизнь открытиями, переживаниями, замечательными друзьями, радостью. Поначалу я считала, что однострочия вовсе нельзя читать вслух - только глазами. И ошибалась. Ещё как можно и даже со сцены! Выступая во второй раз, я придумала бросать листики с зачитанными строчками в сумочку. Реакция зрителей, их смех и аплодисменты - фантастическое удовольствие! А потом я почти перестала выступать, потому что председатель «ЧД» чудесная Инна Савельева увидела во мне свою преемницу, и в 2007-м году Клуб за меня проголосовал. А в Клубе столько народа! (Да, и графоманы среди них есть - как же без них?) Ежемесячно по 13-м числам самые разные по возрасту и образованию, но пишущие ЮМОР бессребреники собираются на заседания. Случалось, что проводить эти заседания было негде! Всяких сложностей было ох как много. Организация каждого концерта - трабл! Ну все хотят выступать и насмерть стоять у микрофона! Никакой рекламы наших концертов нет - а в зале откуда-то должна появиться публика! Но, знаете, все задачи как-то решались, происходили преобразования, наш народец привык к нововведениям. В Клуб пришли новые талантливые авторы - а теперь к нам просто так даже кандидатом не вступишь. Когда-то я почти насильно притащила в Клуб Вадима Зверева, автора блестящих афоризмов. А моя дорогая Таня К. сразу стала здесь примой. Но - моя вина - Танюша попала! Недавно ей, умнице-красавице, я передала бразды правления Клубом. Зато теперь я спокойна за сотню «дюжинцев».
Примерно в середине этой дюжины лет дочка внесла свой вклад в мою склонность к удвоению. Точнее, ввела в семью второго Антона и... очередную Наталию. Говорю это и удивляюсь: оказывается, мы недавно вместе. А уже крепко переплелись жизнями, сроднились.
Вскоре после моего пятидесятилетия у меня появились вторые производные - внучата, вследствие чего я сама себя переименовала. Но баНаной меня зовут не только детишки. Повышенная концентрация Наташ в нашем семействе и взрослым помогает выделять меня из остальных.
Вот как много всего у меня сегодня! Дома - мама и муж; неподалёку - дети и внуки; под столом - кошка и собака; во многих городах - родичи, в Интеренете - зачастую утратившие авторство разлетевшиеся по русскоязычному миру мои однострочия, в Клубах - единомышленники, в реале - друзья, в сердце - любовь ко всему перечисленному.
Нет перспектив у первой скрипки...