Пелевин-Ампир V. Summary. Part II
- Будем называть вещи своими именами. Совместный генитальный оргазм мужчины и женщины во время полового акта - прекрасный, но недостижимый идеал, наподобие коммунизма. Вампир всегда должен помнить, что женское любовное поведение экономически и социально мотивировано. Оно выковывалось веками, и несколько десятилетий формального равноправия ничего не способны здесь изменить.
- Вы все время говорите о теоретическом аспекте, - сказал я. - А можно узнать, что все это означает на практике?
- Можно. Если женщина после третьей фрикции начинает шумно дышать, закатывает глаза и ненатурально вскрикивает, это значит, что она ведет себя неискренне и работает над социальным проектом в то время, как ее партнер работает над биологическим. А когда лежащий рядом человек тайно работает над своим социальным проектом, вампиру следует быть настороже.
- Какую выгоду женщина может извлечь из имитации оргазма? - спросил я. - Я правда не понимаю.
- Не понимаешь, потому что думаешь как человек.
Этот упрек уже натер мне мозоль. Я виновато потупился.
- Объясняю, - сказал Локи назидательно. - Мы любим вовсе не тех, кто сделал нам что-то хорошее. Мы любим тех, кому сделали что-то хорошее мы сами. И чем больше хорошего мы им сделали, тем больше хотим сделать еще. Это психологический закон. Женщина уже много тысячелетий успешно на нем паразитирует. Она убеждает вампира, будто испытывает непрерывные множественные оргазмы, чтобы вампир поверил, что сделал ее счастливой - и захотел сделать еще счастливее. Разве не понятно? Речь идет об инвестициях.
Чем шумнее женщина сопит и ахает, тем больший объем средств она пытается освоить. А это надо пресекать в зародыше.
Представь себе, скажем… Что ты стоишь на Новом Арбате и смотришь на два припаркованных у казино автомобиля.
По виду они почти одинаковые - черные и длинные. Ну, может быть, один чуть ниже и длиннее. Представила?
- Да, - сказала Гера.
- Когда ты замечаешь разницу в форме кузова и фар, отличие в звуке мотора и рисунке шин - это работает ум "А". А когда ты видишь два "мерса", один из которых гламурный, потому что это дорогущая модель прошлого года, а другой - срачный ацтой, потому что на таком еще Березовский ездил в баню к генералу Лебедю, и в наши дни его можно взять за пятнадцать грин - это работает ум "Б". Это и есть полярное сияние, которое он производит. Но для тебя оно накладывается на две черных машины, стоящих рядом. И тебе кажется, что продукт ума "Б" - это отражение чего-то, действительно существующего снаружи.
- Хорошо объясняете, - сказал я. - А разве оно не существует снаружи на самом деле?
- Нет. Это легко доказать. Все отличия, которые замечает ум "А", могут быть измерены с помощью физических приборов. Они останутся такими же и через сто лет. А вот те отличия, которые приписывает внешнему миру ум "Б", никакой объективной оценке или измерению не поддаются. И через сто лет никто даже не поймет, в чем именно они заключались. Понятно?
- А почему тогда разные люди, увидев эти две машины, подумают одно и то же? Насчет того, что одна гламурная, а другая срачная? - спросила Гера.
- Потому что ум "Б" у этих людей настроен на одну и ту же волну. Он заставляет их видеть одинаковую галлюцинацию.
- А кто создает эту галлюцинацию? - спросил я.
- Ум "Б" и создает. Точнее, множество таких умов, поддерживающих друг друга. Этим люди отличаются от животных. Ум "А" есть и у обезьяны, и у человека. А вот ум "Б" есть только у человека. Это результат селекции, которую провели вампиры древности.
Энлиль Маратович засмеялся.
- Милая, - сказал он, - у вас в голове пять тысяч маркетологов срали десять лет, а вы хотите, чтобы я там убрал за пять минут…
- Давайте рассуждать логически. Если человек - дойное животное, его главным занятием должно быть производство пищи для вампиров. Верно?
- Верно.
- Теперь скажите, какое занятие у людей самое главное?
- Деторождение? - предположила Гера.
- Это в цивилизованном мире бывает все реже. И уж точно это не главное занятие человека. Что для человека важнее всего?
- Деньги? - спросил я.
- Ну наконец. А что такое деньги?
- А то вы не знаете, - пожал я плечами.
При положении тела вниз головой это было очень странное движение.
- Я-то может и знаю. А вот знаете ли вы?
- Есть где-то пять… Нет, семь научных определений, - сказал я.
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Но у всех твоих определений есть один фундаментальный недостаток. Они придуманы с единственной целью - заработать денег. А это все равно что пытаться измерить длину линейки самой линейкой…
- Вы хотите сказать, что эти определения неверные?
- Не то что бы неверные. Если разобраться, все они говорят одно: деньги - это деньги и есть. То есть не говорят ничего. Но в то же самое время, - Энлиль Маратович поднял палец, вернее, опустил его к полу, - в то же самое время подсознательно люди понимают правду. Вспомни, как представители социальных низов называют хозяев?
- Эксплуататоры?
- Кровососы? - сказала Гера.
Я подумал, что Энлиль Маратович одернет ее, но он, наоборот, довольно хлопнул в ладоши.
- Вот! Умница моя. Именно что сосатели красной жидкости. Хотя красную жидкость никто из них в прямом смысле не сосет. Понимаете?
- Вы хотите сказать… - начала Гера, но Энлиль Маратович не дал ей закончить.
- Да. Именно так. Вампиры уже давно используют не биологическую красную жидкость, а гораздо более совершенный медиум жизненной энергии человека. Это деньги.
- Вы серьезно? - спросил я.
- Более чем. Подумай сам. Что такое человеческая цивилизация? Это ни что иное как огромное производство денег. Человеческие города - просто денежные фабрики, и только по этой причине в них живет такая уйма людей.
- Но там ведь производят не только деньги, - сказал я. - Там…
- Там все время идет бурный рост, - перебил Энлиль Маратович, - хотя не до конца понятно, что именно растет и куда. Но это непонятно что растет и растет, и всех очень волнует, быстрее оно растет, чем у других, или медленнее. Потом оно внезапно накрывается медным тазом, и в стране объявляют национальный траур. А потом оно начинает снова расти. При этом никто - вообще никто из тех, кто в городе живет, - этого непонятно чего ни разу не видел…
Он сделал широкий жест, как бы указывая на панораму невидимого города за стенами.
- Люди производят продукт, о котором не имеют никакого понятия, - продолжал он. - Несмотря на то, что ежедневно думают только про него. Как бы ни называлась человеческая профессия, это просто участок карьера по добыче денег. Человек работает в нем всю жизнь. У него это называется "карьерой", хе-хе… Не подумайте, что я злорадствую, но современное рабочее место в офисе - cubicle - даже внешне похоже на стойло крупного рогатого скота.
Только вместо ленты с кормом перед мордой офисного пролетария стоит монитор, по которому этот корм показывают в дигитальном виде. Что вырабатывается в стойле? Ответ настолько очевиден, что вошел в идиоматику самых разных языков. Человек делает деньги. He or she makes money.
Мне захотелось возразить.
- Деньги - это не производимый продукт, - сказал я. - Это просто одно из изобретений, которые делают жизнь проще. Одно из следствий эволюции, которая подняла человека над животными…
Энлиль Маратович насмешливо уставился на меня.
- Ты действительно думаешь, что человек поднялся в результате эволюции выше животных?
- Конечно, - ответил я. - А разве нет?
- Нет, - сказал он. - Он опустился гораздо ниже. Сегодня только ушедший от дел миллионер может позволить себе образ жизни животного: жить на природе в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться, есть экологически чистую пищу, и при этом вообще никогда ни о чем не волноваться. Подумайте: ведь никто из животных не работает.
- А белочки? - спросила Гера. - Они ведь собирают орехи.
- Милая, это не работа. Вот если бы белочки с утра до ночи впаривали друг другу прокисшее медвежье говно, это была бы работа. А собирать орехи - это бесплатный шоппинг. Работают только скоты, которых человек вывел по своему образу и подобию. И еще сам человек. Если, как ты говоришь, задача денег - сделать жизнь проще, почему люди добывают их всю жизнь, пока не превратятся в старческий мусор? Вы серьезно считаете, что человек делает все это для себя? Я вас умоляю. Человек даже не знает, что такое деньги на самом деле.
Он обвел нас с Герой взглядом.
- В то же время, - продолжал он, - понять, что это, совсем несложно.
Достаточно задать элементарный вопрос - из чего их добывают?
Мне показалось, что вопрос обращен ко мне.
- В двух словах сформулировать сложно, - сказал я. - На этот счет до сих пор спорят экономисты…
- И пусть спорят дальше. Но для любого карьерного работника это однозначно. Деньги добываются из его времени и сил. В них превращается его жизненная энергия, которую он получает из воздуха, солнечного света, пищи и других впечатлений жизни.
- Вы имеете в виду, в переносном смысле?
- В самом прямом. Человек думает, что добывает деньги для себя. Но в действительности он добывает их из себя. Жизнь устроена так, что он может получить немного денег в личное пользование только в том случае, если произведет значительно больше для кого-то другого. А все, что он добывает для себя, имеет свойство странным образом просачиваться между пальцев… Ты разве не заметил? Когда работал грузчиком в универсаме?
Гера посмотрела на меня с любопытством. Мне захотелось убить Энлиля Маратовича на месте.
- Заметил, - буркнул я.
- Причина, по которой люди не понимают природу денег, проста, - продолжал Энлиль Маратович. - О них разрешается говорить только в рамках карго-дискурса. Речь идет не о том, что жизнь человека перерабатывается в непонятную субстанцию, а о том, какая валюта перспективней - евро или юань.
И можно ли в этой связи верить йене. Серьезные люди о другом не говорят и не думают.
- Естественно, - сказал я. - Человек стремиться к деньгам, потому что иначе он умрет с голоду. Так уж жизнь устроена.
- Слова правильные, - согласился Энлиль Маратович. - Но я бы чуть поменял их порядок. Тогда изменится акцент.
- А как надо?
- Жизнь устроена таким образом, что человек умрет с голоду, если станет стремиться к чему-то кроме денег. Я как раз и объясняю, кем она так устроена и почему.
- Допустим, - сказала Гера. - Но как именно человек вырабатывает деньги? У коровы есть вымя. А у человека ничего подобного нет.
Энлиль Маратович улыбнулся.
- Кто тебе сказал?
Гера, как мне показалось, смутилась.
- Вы хотите сказать, что у человека есть вымя, как у коровы? - спросила она.
- Именно так.
- Где же оно? - спросила Гера совсем тихо.
Я не удержался и посмотрел на ее грудь. Это не укрылось от Энлиля Маратовича.
- В голове, - сказал он, и, глядя на меня, выразительно постучал пальцами по черепу.
- Где именно в голове? - спросил я.
- Я только что объяснял, - ответил Энлиль Маратович. - Ум "Б" и есть тот орган, который производит деньги. Это денежная железа, которая из всех животных есть только у человека…
- Подождите, - перебил я. - Мы говорили про то, что ум "Б" производит различие между двумя "мерседесами". Это ясно. А причем тут деньги?
- Различие между двумя "мерседесами", выделенное в чистом виде, и есть деньги. А культурная среда, которая состоит из таких различий - это карьер, в котором деньги добывают. Этот карьер, как вы понимаете, не где-то снаружи, а в голове. Поэтому я и говорю, что люди добывают деньги из себя.
- А как человек может работать в карьере, если этот карьер у него в голове? - спросил я.
- Очень просто. В уме "Б" идет непрерывное абстрактное мышление, которое створаживается в денежный концентрат. Это похоже на брожение в виноградном чане.
- А что такое денежный концентрат?
- Различие между двумя "мерседесами" - это и есть денежный концентрат.
Он соотносится с деньгами примерно как листья коки с кокаином. Можно сказать, что деньги - это очищенный и рафинированный продукт ума "Б".
- Скажите, а этот денежный концентрат случайно не то же самое, что гламур? - спросила Гера.
- Верно мыслишь, - ответил Энлиль Маратович. - Но денежный концентрат - это не только гламур. В деньги перерабатывается практически любое восприятие, которое существует в современном городе. Просто некоторые виды восприятия приводят к выработке большего объема денежной массы на единицу информации. Гламур здесь вне конкуренции. Именно поэтому вокруг человека всегда столько глянца и рекламы. Это как клевер для коровы.
- А разве гламур есть всюду? - спросил я.
- Конечно. Только он всюду разный. В Нью-Йорке это автомобиль "Феррари" и туалет от какой-нибудь Донны Каран. А в азиатской деревне это мобильный с большим экраном и майка с надписью "Mickey Mouse USA Famous Brand". Но субстанция одна.
Гера посмотрела на мои ноги. Я заметил, что мои штанины сбились вниз, и обнажились носки, резинки которых были украшены лэйблами в виде британского флага.
- А в чем состоит роль дискурса? - спросил я озабоченным тоном.
- У пастбища должна быть ограда, - ответил Энлиль Маратович. - Чтобы стадо не разбрелось.
- А кто за этой оградой?
- Как кто. Мы.
Я вспомнил, что то же самое, почти слово в слово, говорил мне в свое время Иегова. Гера вздохнула. Энлиль Маратович засмеялся.
- Ждала от жизни большего? - сказал он. - Не жди.
- А что бывает с людьми, которые отказываются поедать концентрат и вырабатывать деньги? - спросила Гера.
- Я пастырь добрый, - ответил Энлиль Маратович. - Ругать не буду. Но ты сама подумай, как корова может отказаться вырабатывать молоко? Ей придется перестать кушать.
- Но ведь люди, наверно, могут вырабатывать вместо денег что-то другое?
Например, как в Советском Союзе?
Энлиль Маратович поднял брови.
- Хороший вопрос… Если коротко, можно сказать так: животноводство бывает мясное и молочное. Когда оно перестает быть молочным, оно сразу же становится мясным. А когда оно перестает быть мясным, оно становится молочным. В переходные эпохи оно бывает комбинированным. Ничего другого пока не придумали.
- А что это значит - мясное животноводство? - спросил я.
- То и значит, - сказал Энлиль Маратович. - Можно пить молоко, а можно есть мясо. Есть ресурс, который люди производят при жизни, и есть ресурс, который они производят во время смерти… К счастью, эти ужасные технологии давно осуждены и остались в прошлом, так что не будем на них останавливаться.
- Войны? - спросила Гера.
- Не только, - ответил Энлиль Маратович. - Впрочем, войны тоже сюда относятся. Они бывают разной природы. Иногда вампиры разных стран просто играют друг с другом, как дети. Только вместо солдатиков у них люди. Бывает даже, что вампиры одного клана играют в солдатики друг с другом на собственной территории. Правда, обычно мы стараемся делить ресурсы мирно. Но это не всегда получается.
- Может быть, людям нужно добраться до этих мясных и молочных животноводов? - спросила Гера.
- Разрушить ограду? - поддакнул я. - Вернуться в естественную среду?
- Вы, ребята, не забывайте, что вы теперь сами животноводы, - сказал Энлиль Маратович. - Иначе вы бы здесь не висели. Ценю ваш порыв, я сам по природе сострадательный и добрый. Но поймите раз и навсегда - коров, свиней и людей нельзя отпустить на волю. Причем если для коров и свиней еще можно что-то подобное специально придумать, то для людей это невозможно в принципе, поскольку они, в сущности, есть просто вынесенная наружу часть нашей перистальтики. Особенность этих существ в том, что естественной среды обитания у них нет. Только неестественная, ибо сами они глубоко неестественны. Человеку нечего делать на воле. Он выведен именно для того, чтобы жить как живет. Но не надо проливать по этому поводу слезы - не так уж человеку и плохо. Вместо воли у него есть свобода. Это совершенно потрясающая вещь. Мы говорим ему - пасись где захочешь! Чем больше у тебя свободы, тем больше ты произведешь денег. Разве плохо?
И Энлиль Маратович довольно засмеялся.
- Мне непонятно самое главное, - сказал я. - Все денежные потоки от начала до конца контролируются людьми. Каким образом вампиры собирают и используют деньги?
- Это уже другая тема, - ответил Энлиль Маратович. - Об этом вы узнаете позже. А теперь немного помолчим…
Наступила тишина.
- Человеческий ум сегодня подвергается трем главным воздействиям. Это гламур, дискурс и так называемые новости. Когда человека долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня, у него возникает желание самому побыть брэндом, экспертом и новостью. Вот для этого и существуют отхожие места души, то есть интернет-блоги. Ведение блога - защитный рефлекс изувеченной психики, которую бесконечно рвет гламуром и дискурсом. Смеяться над этим нельзя. Но вампиру ползать по этой канализации унизительно.
"Кидание понтов, бессмысленных и беспощадных - обычная российская болезнь, которая передается и вампирам. Это вызвано не пошлостью нашего национального характера, а сочетанием европейской утонченности и азиатского бесправия, в котором самая суть нашей жизни. Кидая понты, русский житель вовсе не хочет показать, что он лучше тех, перед кем выплясывает. Наоборот.
Он кричит - "смотрите, я такой же как вы, я тоже достоин счастья, я не хочу, чтобы вы презирали меня за то, что жизнь была со мной так жестока!" Понять это по-настоящему может лишь сострадание".
Кстати, интересное наблюдение, господа - на примере Ивана Григорьевича можно ясно сформулировать, где сегодня проходит грань между богатым и бедным человеком. Богатый человек старательно делает вид, что у него денег меньше, чем на самом деле. А бедный человек делает вид, что у него их больше.
Культурой анонимной диктатуры является развитой постмодернизм.
Такого мы точно не проходили.
- А что это? - спросил я.
- Развитой постмодернизм - это такой этап в эволюции постмодерна, когда он перестает опираться на предшествующие культурные формации и развивается исключительно на своей собственной основе.
Я даже смутно не понял, что Калдавашкин имеет в виду.
- Что это значит?
Калдавашкин несколько раз моргнул своими глазами-васильками в прорезях маски.
- Как раз то самое, что ты нам сегодня продемонстрировал во время своей речи, - ответил он. - Ваше поколение уже не знает классических культурных кодов. Илиада, Одиссея - все это забыто. Наступила эпоха цитат из телепередач и фильмов, то есть предметом цитирования становятся прежние заимствования и цитаты, которые оторваны от первоисточника и истерты до абсолютной анонимности. Это наиболее адекватная культурная проекция режима анонимной диктатуры - и одновременно самый эффективный вклад халдейской культуры в создание Черного Шума.
- Черного шума? - переспросил я. - А это еще что?
- Тоже не проходили? - поразился Калдавашкин. - Чем же вы тогда занимались-то? Черный Шум - это сумма всех разновидностей дискурсА. Другими словами, это белый шум, все слагаемые которого продуманы и проплачены.
Произвольная и случайная совокупность сигналов, в каждом из которых нет ничего случайного и произвольного. Так называется информационная среда, окружающая современного человека.
- А зачем она нужна? Обманывать людей?
- Нет, - ответил Калдавашкин. - Целью Черного Шума является не прямой обман, а, скорее, создание такого информационного фона, который делает невозможным случайное понимание истины.
- Вот это очень интересная профессия, - сказал мне Энлиль Маратович, указывая на рыжебородого. - Пожалуй, важнейшая на сегодняшний день. Прямо как в итальянской драме. Господин Самарцев - наш главный провокатор.
- Главный провокатор? - спросил я с удивлением. - А что именно вы делаете?
- Вообще-то это абсолютно издевательское название, - пробасил Самарцев. - Но ведь вы, вампиры, любите издеваться над беззащитными людьми.
Как ты только что всем напомнил в предельно наглой форме…
Я опешил от этих слов. Самарцев выждал несколько секунд, а потом ткнул меня пальцем в живот и сказал:
- Это я показываю, что именно я делаю. Провоцирую. Получается?
И все вокруг весело заржали. Я тоже засмеялся. Как и положено провокатору, Самарцев был обаятелен.
- На самом деле я менеджер будущего, - сказал он. - Так сказать, дизайнер завтрашнего дня. А должность так называется потому, что провокация в наше время перестала быть методом учета и стала главным принципом организации.
- Не понимаю. Как это провокация может быть методом учета?
- Запросто, - ответил Самарцев. - Это когда у самовара сидят пять эсеров и поют "вихри враждебные веют над нами". А среди них - один внедренный провокатор, который пишет на остальных подробные досье.
- Ага. Понял. А как провокация может быть методом организации?
- Когда провокатор начинает петь "вихри враждебные" первым, - ответил Самарцев. - Чтобы регистрация всех, кто будет подпевать, велась с самого начала. В идеале, даже текст революционной песни сочиняют наши креативщики, чтобы не было никакого самотека.
- Понятно, - сказал я.
Самарцев снова попытался ткнуть меня пальцем в живот, но в этот раз я подставил ладонь.
- Это, естественно, относится не только к революционным песням, - продолжал он, - а ко всем новым тенденциям вообще. Ждать, пока ростки нового сами пробьются сквозь асфальт, сегодня никто не будет.
- Почему? - спросил я.
- Потому что по этому асфальту ездят серьезные люди. Ростки на спецтрассе никому не нужны. Свободолюбивые побеги, которые взломают все на своем пути, в наше время принято сажать в специально отведенных для этого местах. Менеджер этого процесса естественным образом становится провокатором, а провокация - менеджментом…
Знаешь, что такое "уловка-22"?
Это я помнил из дискурса.
- Примерно, - ответил я. - Это ситуация, которая, если так можно выразиться, исключает саму себя. Мертвая логическая петля, из которой нет выхода. Из романа Джозефа Хеллера.
- Правильно, - сказал Самарцев. - Так вот, "уловка-22" заключается в следующем: какие бы слова ни произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами блядь и провокатор. Потому что если бы этот человек не был блядью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил - там три кольца оцепления с пулеметами. Элементарно, Ватсон: если девушка сосет хуй в публичном доме, из этого с высокой степенью вероятности следует, что перед нами проститутка.
Я почувствовал обиду за свое поколение.
- Почему обязательно проститутка, - сказал я. - А может это белошвейка.
Которая только вчера приехала из деревни. И влюбилась в водопроводчика, ремонтирующего в публичном доме душ. А водопроводчик взял ее с собой на работу, потому что ей временно негде жить. И там у них выдалась свободная минутка.
Самарцев поднял палец:
- Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого народовластия…
- Так значит у нас все-таки народовластие?
- В перспективе несомненно.
- А почему в перспективе?
Самарцев пожал плечами.
- Ведь мы с вами интеллигентные люди. А значит, взявшись за руки все вместе, мы до смерти залижем в жопу любую диктатуру. Если, конечно, не сдохнем раньше времени с голоду.
Специалист по молодежной культуре тихо добавил:
- Залижем любую, кроме анонимной.
Самарцев пнул его локтем в бок.
- Ну ты замучил своей молодежной прямотой.
Видимо, удар локтем окончательно разбудил молодежного специалиста.
- А насчет молодых политиков, - сказал он, - толковые ребята есть.
Пусть никто не сомневается. И не просто толковые. Талантищи. Новые Гоголя просто.
- Ну, у тебя-то Гоголи каждый день рождаются, - проворчал Самарцев.
- Не, правда. Один недавно пятьсот мертвых душ по ведомости провел, я тебе рассказывал? Три раза подряд. Сначала как фашистов, потом как пидарасов, а потом как православных экологов. В общем, на кого страну оставить, найдем.
Энлиль Маратович потащил меня прочь.
Сначала Локи танцевал танго со своей резиновой женщиной, которую ведущий, высокий халдей в красных робах, почему-то назвал культовой. Сразу после номера группа халдеев поднялась на сцену и вручила Локи подарок для его молчаливой спутницы - коробку, обернутую в несколько слоев золотой бумаги и перевязанную алым бантом. Ее долго открывали.
Внутри оказался огромный фаллоимитатор - "член царя Соломона", как его называли участники представления. На боку этого бревна из розовой резины виднелась надпись "И это пройдетЪ!" Я подумал, что это ответ на бессмертное двустишие с бедра учебного пособия. Из комментариев окружающих стало ясно, что эта шутка тоже повторяется из года в год (в прошлом году, сказал кто-то, член был черным - опасная эскапада в наше непростое время).
Некоторые диалоги отсылали к фильмам, которые я видел (теперь я знал, что это называется "развитой постмодернизм"):
- Желаете гейшу? - спрашивал вампир.
- Это которая так глянуть может, что человек с велосипеда упадет?
- Именно, - подтверждал вампир.
- Нет, спасибо, - отвечал халдей. - Нам бы проебстись, а не с велосипедов падать.
"Отношение среднестатистического мужчины к женщине характеризуется крайней низостью и запредельным цинизмом… Опросы показывают, что, с точки зрения мужской половой морали, существует две категории женщин. "Сукой" называется женщина, которая отказывает мужчине в половом акте. "Блядью" называется женщина, которая соглашается на него.
Мужское отношение к женщине не только цинично, но и крайне иррационально. По господствующему среди мужчин мнению - подоплеку так считает семьдесят четыре процента опрошенных - большинство молодых женщин попадает в обе категории одновременно, хоть это и невозможно по принципам элементарной логики…" - А какой делался вывод? - спросил я.
- Такой, что с мужчиной надо быть предельно безжалостной. Поскольку ничего другого он не заслуживает.