захват
человек входит в комнату с рифленым полом с небольшим подогревом, некоторое время прислушивается к себе, будто где-то внутри оборвалась тонкая трубочка держащая жизненно важный орган. человек несильно бьет себя по лицу. но не просыпается. вот тут срабатывает будильник, раскаты товарища линдемана сменяются повизгиваниями гражданки гудмундсдоттир. человек торопливо, и даже несколько раздраженно, произносит мантру. ауммм - я тут, мол, проснулся говорит. больно колет себе иглокой в бедро. но не просыпается. человек садится на краешек ванной, смотрит в глаза своему отражению, как бы говоря взглядом: ну! массирует тонизирующие точки по краю ушной раковины, выпивает большую чашку хорошего крепкого кофе. но это не приносит совершенно никакого результата.
человек принимает суточную дозу экстракта женьшеня и выходит на воздух. сейчас его будут толкать, отпихивать, кричать быть может. посмотрим...
проходит двадцать пять лет. у него появляется семья, дом и два ребенка, мальчик и девочка. вторая машина. белая собака каждое утро приходит лизать ему лицо, летом обязательное путешествие. почтальоны звонят в двери, на улице строго раз в год грохочет парад. но он не просыпается. иногда, по выходным, он долго лежит в кровати цвета сливочного мороженного, и смотрит куда-то за потолок. и тогда его не пронять. даже когда приходит доктор, даже когда приходит его стареющая матушка. обычно она садится на краешек кровати, нежно гладит его тяжелые руки, приговаривая: сыночек, когда же ты наконец проснешься? и плачет. как будто это непременно поможет.
человек принимает суточную дозу экстракта женьшеня и выходит на воздух. сейчас его будут толкать, отпихивать, кричать быть может. посмотрим...
проходит двадцать пять лет. у него появляется семья, дом и два ребенка, мальчик и девочка. вторая машина. белая собака каждое утро приходит лизать ему лицо, летом обязательное путешествие. почтальоны звонят в двери, на улице строго раз в год грохочет парад. но он не просыпается. иногда, по выходным, он долго лежит в кровати цвета сливочного мороженного, и смотрит куда-то за потолок. и тогда его не пронять. даже когда приходит доктор, даже когда приходит его стареющая матушка. обычно она садится на краешек кровати, нежно гладит его тяжелые руки, приговаривая: сыночек, когда же ты наконец проснешься? и плачет. как будто это непременно поможет.