you are my only one
Вся неделя прошла под знаком озабоченности. Озабоченности за кошку. Маленькую снежную змейку. Которая сейчас живёт в бетонной пристройке, которая не только тёплая, но и страшно грязная, наполнена всякими пыльными штуками, о которые кошачок трётся. Вся белая прекрасная шёрстка превратилась в серую. Но зато мы были у ветеринара, спасибо Насте и Киру)) Как мы бродили по тёмным, ночным коньковским дворам втроём, под аккомпанемент кошачьих воплей из сумки в поисках ветеринара, это отдельная история. Поучительная. Мораль заключается в том, чтобы использовать мозг не только для того, чтобы верить яндексу, но и для того, чтобы думать. К сожалению, за всех пришлось отдуваться Настеньке, которая в срочном порядке превратилась в колл-центр и нашла нам самую лучшую в мире ветеринарную клинику.
Долго ли коротко ли, кошачок привит, сфотографирован и анализирован. Результаты всех анализов скоро будут, а пока мы навещаем её каждые три часа, кормим, производим всякие очень нужные, но нелюбимые дракончиком процедуры и страдаем. Потому что в дом взять нельзя. Потому что сначала оттуда уйдёт Майка с опухшим носом и слезящимися глазами, а потом нас оттуда пинками выгонит папа, который вообще не признаёт домашних животных. И это всё крайне печально. Вызывает у меня непроходящую озабоченность и невозможность ни о чём серьёзно подумать, кроме того, как там наша змейка. Особенно, после того, как почитаешь про турецкую ангору и какие они общительные, какие любопытные, ласковые, изящные в конце концов. И подумаешь, что сначала её буквально таки вынесли на улицу, а теперь и вовсе заперли в бетонном коробе с грязным полом. Понятно, что не всё так драматично. Конечно, есть еда, вода, здоровье, в конце концов, а рано или поздно будут и хозяева, но пока мне озабоченно и печально, потому что это кошка не моя.
