Велико терпение Божье, если Он нас терпит такими. / / «Вальгалла: Сага о викинге»(Н.В.Рефн,2009)
«Вальгалла: Сага о викинге» / «Valhalla Rising» (Николас Виндинг Рефн, 2009, Дания-Великобритания): «… условный XI век; неговорящего раба по прозвищу Одноглазый держат в клетке; его выпускают лишь для боев, проигрыш в которых - смерть; бежав, герой встречает викингов, которые плывут в Иерусалим; их совместный путь прерывает туман на много-много дней; когда туман рассеивается перед выжившими предстает неизвестная земля...».
Николас Виндинг Рефн снял значимое кино. Значимое - как значимым является всё, что докапывается до глубинно-исходного в человеке - до того, что было, что есть и что будет в нас, пока мы останемся людьми…
Главное, чтобы не было только оно, чтобы не было так и только так… ведь есть в нас еще и помимо и выше этого, раз мы живем по большей частью не так как в фильме…
Как и в самом фильме есть это “помимо и выше” - помимо и выше вроде как прямо показываемого большинством его кадров - есть то, что не может не быть в честном произведении человека…
Фильм, прикрытый коммерческой маскировкой и неотточенным мастерством еще не очень прозрачного для самого себя автора, - читается как набросок великого произведения искусства. Ради того, что в нем пытается быть сказано, можно потрудиться и заткнуть своего «внутреннего кинокритика», и работать-работать-работать душой. Душа ведь обязана трудиться. И фильм дает ей поле для работы.
А еще весь фильм свербит интеллектуальная машина внутри тебя и ты ищешь и находишь одну за другой аналогии, аллюзии, параллели и с историей, и с настоящим, и с всегда возможным будущим; также как в тебе начинает играть мальчишеское «что же режиссер, такой идиот, заставил героев делать так, когда надо было так», «ах если бы они поступили так, то было бы о-го-го»… Но все это в себя надо заткнуть и постараться вобрать и расплести как можно больше из того, что хотели - что должны были хотеть - вложить авторы в это кино - настоящее кино раскрытия человеческого, всегда человеческого.
* * *
Людям нужны люди. И, даже если людей вокруг мало, они все равно найдут друг друга и превратят происходящее в ад.
Может ли быть по другому? - Может, если души людей взращены до человечности - до готовности увидеть человека не только в своих/равных, но и в чужих. Чтобы было так, приложить свои усилия должны многие поколения - очень многие поколения - чтобы Культура обуздала зверя в человеке.
Не приложили… или пришли те, кто разрушил построенное - тогда не останется иного как явиться во всей своей красе игрищам похоти, жадности, властолюбия и страха…
У человечества в том или ином уголке нашей маленькой планеты раз за разом случается приступ и рождаются стаи стервятников, которые разлетаются во все стороны, привлеченные такой заманчиво легкой возможностью отнять и присвоить уже сделанное другими. В ответ звереют уже те, на кого налетают эти стервятники.
Потом всё немного успокаивается и цветы Культуры вновь прорастают. Причем и там, где, уже ставшие бывшими, стервятники свили себе новые гнезда.
Были ли открытыми стервятниками, привычные нам, Рюрик с компанией или они осели «по приглашению» - не делает картину одного из таких “разлетов” благостнее ни в одном из вариантов.
Были десятки других стай, которые не оставили после себя ничего, кроме пепелищ и еще десятки, которые, захватив пару деревень, растворились в соседях без следа, и еще десятки, которых просто перебили.
Так же как мало что меняло то, чем оправдывали свои набеги - тотемными божками или Христом. Вначале не меняло. Лишь много потом - это почти совпадение в жестокости, но различие по внутреннему содержанию расцветало решающим отличием - это различие оказывалось самым важным - когда «вдруг» появлялись чокнутые и отдавали свои жизни ради чужих им - когда деятельною любовью своею, своим непротивлением злу насилием пробивали трещины в циклопической стене зла, которыми огородились в смутные времена селения и племена.
* * *
И всегда, даже когда мир вокруг сходит с ума и все собираются грабить или прятаться - люди остаются разными. И разными бывает их путь. Фильм прекрасен наброском столь разных людей и судеб.
…Когда обитатели бедного захолустья вдруг прикасаются к Книге, в которой они читают про Землю Обетованную, и когда все вокруг приходит в движение, то в путь пойдет и 1) властолюбец-полусумасшедший-мечтатель, который поведет за собой еще и 2) сына трусливого, но преодолевающего свой страх страхом же перед отцом и любовью к нему одновременно; и 3) страдающий от разрывающегося своего доброго сердца отец, потерявший своих сыновей и пошедший в дорогу за призрачной сказкой, обещающей ему встретить их на пути освобождения Гроба Господня; и 4) соблазненный рассказами о богатстве, благодатных землях и рабах простой-завистливый-злой; и 5) верящий в любые каузальные объяснения, тайные знаки и скрытые от него знания, могущий убить даже ребенка ради магического эффекта, обыватель; и многие-многие другие.
А еще пойдет мальчик, привязанный душой и судьбой к страшному герою.
А что герой? А он им не был. Он просто умел терпеть и хорошо делать то, что должен, и старался избежать своей смерти. Когда же он понял, что она неминуема, то облегчил для себя её приход - облегчил сознанием её небессмысленности - попыткой обменять свою смерть на жизнь ребенка.
Может быть он окажется прав. И это хорошо. Это по-христиански.
Также хорошо, как история про пересилившего себя и поднявшегося над собой сына предводителя. Который, в своем самоотверженном решении спасти отца, нашел покой для своей души - даже если его тело тряслось от страха до самого последнего момента его жизни. И это решение было тоже по-христиански.
Но самым сильным был кадр, когда умирающий человек, потерявший своих детей где-то далеко-далеко от той чужбины, где он останется навсегда, ободряюще улыбнулся чужому ребенку. Чтобы дать ему надежду. И не важно здесь знание насколько она реальна. Ведь надежда - это то, что питает нашу человечность и силы в любые времена - то, что приподнимает нашу душу над обреченностью смертью и открывает нам Вечность.
Надежда - отражение нашей улыбки в детских глазах.
* * *
А что индейцы этого предельно-реального мира? А они были такие же как пришельцы. Они охотились на чужих - они знали, что те могут привести еще кого-то - а чужие это всегда плохо…
И эта, вроде бы обороняющаяся, но мысль-зло - этот пра-национализм - приведет к тому, что через четыре столетия они окажутся полностью безоружными перед волной готовых ко всему чужаков и будут изгнаны с родных земель навсегда.
А ведь все могло бы быть по-другому. Могла начаться история еще одного Рюрика и его новой страны - история краснокожих русских… (я, похоже, не удержался-таки от детских фантазий)…
Ну а так, чтобы оставить после себя след в этом новом-старом свете, по воле авторов, герой фильма сложил из камней каирн - исходно-изначальный жест человеческой Культуры - рукотворную невозможность - каменный крик о важном, столетиями ждущий тех глаз, которые его обязательно узнают и, о эта успокаивающая человека надежда на Вечность, - обязательно передадут весть о ней дальше.
а.эс.
( + кадры из фильма... )
Продолжение разговора в других декорациях см. в статьях//фильмах:
■ Пандемия. Европа. Чума. XIV век… Игра со смертью.
//«Седьмая печать» (Ингмар Бергман, 1957)
■ Ноша зла для доброго сердца…
//«Таксист» (Мартин Скорсезе, 1976)
■ В защиту колумбов. Экзистенциальная речь о людях par excellence…
// «Кон-Тики» (Х.Роннинг, Э.Сандберг, 2012)
■ Уродство зла. О верящих в Дьявола и не верящих в Бога…
// «Фауст» (Александр Сокуров, 2011)
.
Весь цикл «КиноКакПовод» на cайте kinokakpovod.ru. Также тексты публикуются и обсуждаются на странице Facebook'a, на КиноПоиске и канале Яндекс.Дзена - присоединяйтесь!