Энштейн о Боге, и да, он никогда не был студентом.
Слово „Бог“ для меня всего лишь проявление и продукт человеческих слабостей, а Библия - свод почтенных, но все же примитивных легенд, которые, тем не менее, являются довольно ребяческими. Никакая, даже самая изощрённая, интерпретация не сможет это (для меня) изменить.
Конечно, то, что вы читали о моих религиозных убеждениях, есть ложь, которая постоянно повторяется. Я не верю в бога как личность, и я никогда не отрицал этого, но выразил это отчетливо. Если во мне есть что-то, что можно назвать религиозным, то это только безграничное восхищение устройством мира, постигаемого наукой.
…Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека - это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне, если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, - это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего.
Дополнительное пояснение Эйнштейна: «Природа скрывает свои секреты за счёт присущей ей высоты, а не путём уловок.»
Я не верю в бессмертие личности; и я считаю этику исключительно человеческим делом без всякой сверхчеловеческой власти за ней.
Какого черта мне беспокоиться, наживают ли попы на этом капитал. От этого все равно нет лекарства.
По поводу заключительной части статьи о Кеплере. Следующее замечание должно обратить внимание читателя на одно обстоятельство, представляющее интерес с психологической и исторической точек зрения. Хотя Кеплер и отвергал астрологию в том виде, какой она имела в его время, он тем не менее высказывал мысль о том, что вполне возможна иная, рациональная, астрология. В этом нет ничего необыкновенного, ибо одухотворение причинных связей, в том виде, в каком оно характерно для первобытных людей, не является бессмысленным само по себе, а лишь постепенно, под давлением накопленных фактов, вытесняется наукой. Исследования Кеплера, разумеется, значительно способствовали этому процессу. В душе самого Кеплера этот процесс привел к жестокой внутренней борьбе.
Мне вполне понятно Ваше упорное нежелание пользоваться словом «религия» в тех случаях, когда речь идет о некотором эмоционально-психическом складе, наиболее отчетливо проявившемся у Спинозы. Однако я не могу найти выражения лучше, чем «религия», для обозначения веры в рациональную природу реальности, по крайней мере той ее части, которая доступна человеческому сознанию. Там, где отсутствует это чувство, наука вырождается в бесплодную эмпирию. Какого черта мне беспокоиться, что попы наживают капитал, играя на этом чувстве? Ведь беда от этого не слишком велика.
То есть, как мы видим, даже слово религия Эйнштейн использует не по причине наличия веры как таковой, а наиболее емкого для любого человека термина, обозначающего глубокую веру во что либо.
Но оказывается отношение Эйнштейна к вере в Бога не дает покоя не только интернет хомячкам, но и служителям веры, которые компануя куски его фраз, получают вполне удобоваримую агитку. Так его высокопреосвященство, высокопреосвященнейший Викентий, архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский в послании к абитуриентам 2000 года выдал следующее:
“Живительные потоки творчества - как дара Божия, могут особенно питать лишь верующих людей. “В наш материалистический век - писал А.Эйнштейн, - серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди. Я не могу найти слова лучше, чем религия, для обозначения веры в рациональную природу реальности”. Эти слова великого ученого снова и снова подтверждают церковную мысль о том, что на атеизме не то, что научной картины мира, но и серьезного научного знания даже в узкой проблематике не построишь. “Верою - говорит Апостол Павел, - познаем, что вещи устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое” (Евр. 11,3).”
Учитывая все вышесказанное, становится понятно, что архиепископ, желая придать своим словам вес, просто надергал фраз из разных писем и книг Эйнштейна, создав из них компиляцию, вполне подходящую для его задач. Как раз вполне в духе письма-щастя для интернет-хомячков, с которого я и начинал это послание к коринфянам.