РЕЛИГИЯ ЗЛА (рассказ)
РЕЛИГИЯ ЗЛА
Это не наша вина,
Что на Земле поселился Зверь,
И на всех планах бытия
Против Любви идет война….
Его звали Генри / по-китайски Ген,а по-русски Гена / и он был студентом Венского института иностранных языков. Почти каждый год во время летних каникул студентам предлагали небольшую языковую практику по студенческому обмену. Генри изучал французский и после первого курса у него появилась возможность поехать в Марокко на три месяца и пожить в самой настоящей марроканской семье, и не только повысить свои навыки владения французским, но и познакомиться с обычаями и традициями этой мусульманской страны.
Марокко или аль-Магриб (запад), или аль-Мамляка аль-Магрибия - полное название Королевства Марокко - издревле населяли берберы. Во время арабского завоевания северной африки в 784 году на территории Марокко было основано арабское государство и население постепенно стало исповедовать ислам. В 19 веке Марокко попало под влияние Франции и фактически стало ее колонией, именно в это время там и распространился французский язык, который используется и по сей день, как один из основных языков, наряду с арабским и берберским.
Семья, где поселился Генри, проживала в городе Марракеш, в районе Медины или старого города / или как его еще называли «красного города» по причине красноватого оттенка глинобитных зданий и укреплений, построенных еще в средние века/.
Генри полюбилась эта старая историческая часть города, с ее узкими улочками, бродя по которым несложно было заблудиться, но идя по которым в сторону центра, обязательно попадаешь на площадь Джема эль-Фна - неизменное обиталище акробатов, сказочников, танцоров и музыкантов - где под оранжевый марроканский закат и завораживающую музыку берберов можно было забыть обо всем на свете…..что Генри и сделал.
Семья приняла его дружелюбно. Кроме хозяина и хозяйки в семье было еще трое детей: старший сын Ахмед, который служил в армии, средняя дочь Малу и маленькая Аиша. Хозяин Мухаммад с утра до вечера торговал на рынке, его жена Фатима занималась шитьем, Малу присматривала за малышкой Аишей.
Генри просыпался около семи утра, чтобы позавтракать со всей семьей, потом садился за французский /иногда Малу помогала ему разобраться со сложными глаголов/, часов в 12 Генри шел в небольшой ресторанчик за углом, обедал и пережидал дневную жару часов до четырех у себя в комнате, поигрывая и сочиняя что-нибудь под гитару или просто спал. В четыре он обычно шел гулять в сады Агдал или знаменитую пальмовую рощу, где было свежо и хорошо, и там проводил часа три-четыре, а вечером неизменно пропадал на площади Джемаа эль-Фна, не пропуская ни одно представление уличных актеров или циркачей. Генри и сам не прочь был подурачиться вместе с ними, выплескивая наружу свою молодую горячую кровь и бурную фантазию. Он и сам всегда хотел стать актером и музыкантом, но, понимая, что это все-таки не профессия, а скорее призвание, решил для начала получить высшее образование, а уж потом разбираться «что такое хорошо и что такое плохо». Домой он возвращался поздно, почти в полночь, поднимался по отдельной боковой лестнице в свои покои, принимал душ и ложился спать.
Жизнь шла своим размеренным чередом, пока однажды Генри не встретил в пальмовой роще Малу, гуляющую с маленькой Аишей. Привет - сказал Генри - какой приятный сюрприз, что-то я тебя здесь раньше не видел!Мы всегда тут гуляем с Аишей, может быть только с другой стороны - ответила Малу. Она соврала Генри. На самом деле она почти никогда не ходила в пальмовую рощу - она негласно считалась местом встречи влюбленных парочек, но узнав, что Генри постоянно «торчит» там, решила как-бы случайно составить ему компанию. Ей нравился этот молодой человек, хоть у Генри и были отдельные покои в доме со своим входом, но стены комнаты Малу и его комнаты соприкасались, и она частенько прислонялась ухом к стене и слушала, как он поет под гитару на незнакомом ей языке, но ведь у музыки универсальный язык, и ей казалось, что все его песни про любовь. Малу была романтичной девушкой 17-ти лет, с длинными волосами и почти черными глазами, не очень высокая и хорошо сложенная, как и большинство марроканок, созревающих рано как сочные персики под жарким африканским солнцем, и ей так хотелось любви, так хотелось быть нужной кому-то, гулять вечером до поздна в пальмовой роще, слышать на ушко нежные слова, от которых мурашки по коже и, закрывая глаза, подставлять свои девичьи губы для длинных поцелуев. Что ж, давай погуляем вместе, раз уж мы случайно встретились - сказал Генри.
С того дня Малу стала приходить с маленькой Аишей в то место пальмовой рощи, где любил бывать Генри, почти каждый день, рядом было небольшое озеро, и они садились на берегу, беспечные и счастливые , опускали ноги в воду, откидывались на спину и подолгу смотрели вверх, наслаждаясь синевой неба, сливаясь с ней, казалось время тогда замирало и они забывали обо всем на свете: она - что она Малу, марроканская девушка из мусульманской семьи; он - что он Генри, студент Венского универа, который приехал всего на три месяца. Однажды маленькая Аиша поскользнулась, упала в воду и начала тонуть и Генри вытащил ее, всю мокрую и напуганную: ну что ты малышка, не плачь, я же здесь, рядом - сказал Генри, и вдруг представил себе на мгновение, что Аиша его маленькая дочурка, а Малу - его молодая красивая жена.Он не знал, что в это же самое время о том же самом подумала и Малу……
Время шло, и им так нравилось быть вместе, так интересно и естественно им было рядом друг с другом, Генри брал с собой гитару и напевал что-нибудь на берегу озера, Малу рассказывала ему о своей стране, обычаях своего народа, Малу не могла бывать с Генри на площади Джема эль-Фна - представления там начинались ближе к восьми- девяти вечера, и в это время она уже должна была быть строго-настрого дома, и Генри вдруг начал замечать, что без Малу представления стали как-то меньше радовать и развлекать его, как-будто чего-то (или кого-то) не хватало.
А не хватало Малу. Как-то незаметно для себя Генри замечтался насчет этой девушки, и совсем было забыл, что она не студентка из его универа. Однажды они гуляли как обычно втроем в пальмовой роще, и Аиша уронила на землю игрушку, машинально Генри и Малу потянулись одновременно, чтобы поднять ее, рука Малу первой коснулась игрушки и в этот же миг она почувствовала на своей руке руку Генри, она почему-то не убрала ее, и только подняла глаза и посмотрела на Генри, а он вдруг полумашинально произнес один расхожий Парижский комплимент девушкам (которому научил его один друг-повеса): je vous adore, vous etes tres jolie, ma petite / я тебя обожаю, ты очень красивая, моя малышка/. Малу опустила глаза, но руку не убрала, и так они поднялись вместе, рука в руке и прогуляли до вечера, не размыкая рук.
Теперь, садясь завтракать за стол, они нарочито не смотрели друг на друга, стараясь не выдать своих чувств родителям Малу. А после обеда порознь и с интервалом минут в 15-20 приходили в пальмовую рощу, теперь Генри сам брал Малу за руку, а иногда между ними была маленькая Аиша. Со стороны могло показаться, что это дружное и счастливое семейство.
Время пролетело незаметно, и был уже конец августа, когда Генри нужно было возвращаться домой. Недели за две до его отъезда Малу пришла на встречу в пальмовую рощу заплаканной. Когда Генри спросил, что случилось, она только еще больше разрыдалась, уронила голову ему на грудь и проплакала так два часа. У Генри сердце разрывалось на части. Когда же она подняла глаза, сказала: меня выдают замуж. В нашей стране зачастую дочь сватают ее родители за того, кого выгодно. Мой отец должен крупную сумму отцу Табриза, не знаю только это подтолкнуло их с мамой, или они все-таки заметили, что я влюблена в тебя, только видимо они решили положить всему этому конец. Свадьбу назначили совсем скоро. Я не знаю,что мне делать. В тот день они гуляли молча, больше не сказав ни слова. Но в голове каждого из них лихорадочно пульсировал один и тот же вопрос: что же теперь делать ??? ЧТО ДЕЛАТЬ??? Что делать что делать ……………………….
На следующий день Генри сказал: давай сбежим вместе, из Сеуты есть паром в Испанию, оттуда мы без труда доберемся до Австрии.
Еще несколько дней прошло в мучительных ожиданиях, наконец, Малу сказала: я не могу, не могу уехать с тобой , не могу решиться на это…..
Где мы будем жить? Что делать? Ты же рассказывал, что живешь в малогабаритке вместе с мамой и папой, как-то они примут меня…….???
Смуглую девушку из африканской страны………… но даже не это главное,
Если я уеду мои родители будут опозорены, вслед им будут смотреть и говорить: они воспитали дочь, которая сбежала с неверным.
Но ты же не любишь его, своего будущего мужа, как же ты выйдешь за него?? Как??? КАК ????? ТЫ ЖЕ НЕ ЛЮБИШЬ ЕГО …………. - полукричал-полуплакал Генри ,он вдруг понял всю неизбежность ситуации, вдруг только теперь осознал, что железные тиски традиций отнимают у него возлюбленную, ту, которую он уже столько времени втайне представлял своей будущей женой, гуляя по пальмовой роще и держась за руки……держась так, словно они больше никогда не собираются отпустить друг друга………………………
До отъезда Генри оставалось два дня, последние ночи ни он, ни Малу не могли уснуть…… время от времени он брал в руки гитару и только начинал что-то напевать, как тут же прерывался, потому что слезы сдавливали горло…………Малу чувствовала это, в ту ночь Генри не запер дверь, не специально, просто так получилось, ему было так тяжело, что он выпил какой-то местной дряни градусов 55, которую добыл в местной лавчонке, и надеялся уснуть наконец, но сон не шел, он долго ворочался, и вдруг дверь скрипнула……… он открыл глаза и увидел Малу
Полупьяный- полусумасшедший он вскочил, как в бреду, протянул руку и почувствовал Малу, руки их сцепились и губы слились в первом поцелуе, он не хотел отрываться от ее губ, боже мой умереть бы прямо сейчас, думал он, в этот сладкий миг………………… наконец губы их разомкнулись и он принялся целовать ее лицо, руки, волосы, шепча как в бреду: Малу, любимая моя, давай сбежим, давай сбежим прямо сейчас, все еще можно изменить, ВСЕ еще можно изменить, я люблю тебя………………….она молчала, подставляя лицо и губы поцелуям, казалось, она просто не слышала его, впав в какое-то любовное наркотическое опьянение от его ласк, и ее головка медленно поворачивалась как в танце то туда, то сюда, а он все целовал, целовал, целовал ее…………вдруг он почувствовал как ее руки слегка обхватили его голову и сделали едва уловимое направляющее движение вниз…………. он ВСЕ понял и медленно, очень медленно начал целовать ее шею, плечи, грудь, не снимая ее легкого полупрозрачного платья, спускаясь медленно все ниже и ниже, скользя губами и языком по ее нежному бархатному животу к прекрасному бутону, который однажды сам подарит новую жизнь миру любви……………..миру любви……………она казалось, совсем опьянела от этих ласк, но Генри знал что позволить себе большее он не может, она и так пошла ради любви к нему на преступление, и все что он мог, это целовать ее, целовать ее везде, свою любимую, свою суженую богом невесту…………………………………………………..
Это мой подарок тебе, помни меня, - сказала Малу на прощанье, прежде чем выйти в ту ночь из его комнаты.
На утро Генри попрощался с семейством, слезы наворачивались ему на глаза и он поспешил запрыгнуть в такси, которое увозило его все дальше и дальше, в аэропорт, Генри предпочел бы быть мертвым чем переживать то, что он переживал, отдаляясь все дальше и дальше от Марракеша, от пальмовой рощи, от Малу………… казалось, он, он остался там, а здесь в такси едет его полумертвое лишенное души тело. Генри стало плохо на трапе самолета и ему помогли подняться, он сел у окна, самолет взял разбег и взмыл в голубую высь, у Генри было ощущение, что происходит что-то ужасное, что-то непоправимое в его жизни……….. он надел темные очки и шептал как сумашедший: ma petite, ma petite (моя малышка, моя малышка) я больше никогда не увижу тебя……..соленые слезы медленно сползали по щекам, касаясь его губ, языка………………………..она зашла в ванну, пустила воду и плакала, плакала навзрыд, потом взяла папину бритву, погрузилась в воду и порезала вены на руках, вода постепенно окрашивалась в красный цвет, и с каждой каплей крови сознание Малу угасало, а вода становилась все краснее и краснее………………..последнее что промелькнуло в угасающем сознании Малу, было небольшое четверостишие, которое Генри посвятил ей возле озера в один из дней:
Красные волны любви затуманили голову,
В них я о жизни забыл, о смерти забыл,
Я и не знал, охваченный пламенным голодом,
Что в красных волнах бессмертия мантры вкусил…..
P.S. Рассказано со слов друга и записано Г. Семеновским.
Это не наша вина,
Что на Земле поселился Зверь,
И на всех планах бытия
Против Любви идет война….
Его звали Генри / по-китайски Ген,а по-русски Гена / и он был студентом Венского института иностранных языков. Почти каждый год во время летних каникул студентам предлагали небольшую языковую практику по студенческому обмену. Генри изучал французский и после первого курса у него появилась возможность поехать в Марокко на три месяца и пожить в самой настоящей марроканской семье, и не только повысить свои навыки владения французским, но и познакомиться с обычаями и традициями этой мусульманской страны.
Марокко или аль-Магриб (запад), или аль-Мамляка аль-Магрибия - полное название Королевства Марокко - издревле населяли берберы. Во время арабского завоевания северной африки в 784 году на территории Марокко было основано арабское государство и население постепенно стало исповедовать ислам. В 19 веке Марокко попало под влияние Франции и фактически стало ее колонией, именно в это время там и распространился французский язык, который используется и по сей день, как один из основных языков, наряду с арабским и берберским.
Семья, где поселился Генри, проживала в городе Марракеш, в районе Медины или старого города / или как его еще называли «красного города» по причине красноватого оттенка глинобитных зданий и укреплений, построенных еще в средние века/.
Генри полюбилась эта старая историческая часть города, с ее узкими улочками, бродя по которым несложно было заблудиться, но идя по которым в сторону центра, обязательно попадаешь на площадь Джема эль-Фна - неизменное обиталище акробатов, сказочников, танцоров и музыкантов - где под оранжевый марроканский закат и завораживающую музыку берберов можно было забыть обо всем на свете…..что Генри и сделал.
Семья приняла его дружелюбно. Кроме хозяина и хозяйки в семье было еще трое детей: старший сын Ахмед, который служил в армии, средняя дочь Малу и маленькая Аиша. Хозяин Мухаммад с утра до вечера торговал на рынке, его жена Фатима занималась шитьем, Малу присматривала за малышкой Аишей.
Генри просыпался около семи утра, чтобы позавтракать со всей семьей, потом садился за французский /иногда Малу помогала ему разобраться со сложными глаголов/, часов в 12 Генри шел в небольшой ресторанчик за углом, обедал и пережидал дневную жару часов до четырех у себя в комнате, поигрывая и сочиняя что-нибудь под гитару или просто спал. В четыре он обычно шел гулять в сады Агдал или знаменитую пальмовую рощу, где было свежо и хорошо, и там проводил часа три-четыре, а вечером неизменно пропадал на площади Джемаа эль-Фна, не пропуская ни одно представление уличных актеров или циркачей. Генри и сам не прочь был подурачиться вместе с ними, выплескивая наружу свою молодую горячую кровь и бурную фантазию. Он и сам всегда хотел стать актером и музыкантом, но, понимая, что это все-таки не профессия, а скорее призвание, решил для начала получить высшее образование, а уж потом разбираться «что такое хорошо и что такое плохо». Домой он возвращался поздно, почти в полночь, поднимался по отдельной боковой лестнице в свои покои, принимал душ и ложился спать.
Жизнь шла своим размеренным чередом, пока однажды Генри не встретил в пальмовой роще Малу, гуляющую с маленькой Аишей. Привет - сказал Генри - какой приятный сюрприз, что-то я тебя здесь раньше не видел!Мы всегда тут гуляем с Аишей, может быть только с другой стороны - ответила Малу. Она соврала Генри. На самом деле она почти никогда не ходила в пальмовую рощу - она негласно считалась местом встречи влюбленных парочек, но узнав, что Генри постоянно «торчит» там, решила как-бы случайно составить ему компанию. Ей нравился этот молодой человек, хоть у Генри и были отдельные покои в доме со своим входом, но стены комнаты Малу и его комнаты соприкасались, и она частенько прислонялась ухом к стене и слушала, как он поет под гитару на незнакомом ей языке, но ведь у музыки универсальный язык, и ей казалось, что все его песни про любовь. Малу была романтичной девушкой 17-ти лет, с длинными волосами и почти черными глазами, не очень высокая и хорошо сложенная, как и большинство марроканок, созревающих рано как сочные персики под жарким африканским солнцем, и ей так хотелось любви, так хотелось быть нужной кому-то, гулять вечером до поздна в пальмовой роще, слышать на ушко нежные слова, от которых мурашки по коже и, закрывая глаза, подставлять свои девичьи губы для длинных поцелуев. Что ж, давай погуляем вместе, раз уж мы случайно встретились - сказал Генри.
С того дня Малу стала приходить с маленькой Аишей в то место пальмовой рощи, где любил бывать Генри, почти каждый день, рядом было небольшое озеро, и они садились на берегу, беспечные и счастливые , опускали ноги в воду, откидывались на спину и подолгу смотрели вверх, наслаждаясь синевой неба, сливаясь с ней, казалось время тогда замирало и они забывали обо всем на свете: она - что она Малу, марроканская девушка из мусульманской семьи; он - что он Генри, студент Венского универа, который приехал всего на три месяца. Однажды маленькая Аиша поскользнулась, упала в воду и начала тонуть и Генри вытащил ее, всю мокрую и напуганную: ну что ты малышка, не плачь, я же здесь, рядом - сказал Генри, и вдруг представил себе на мгновение, что Аиша его маленькая дочурка, а Малу - его молодая красивая жена.Он не знал, что в это же самое время о том же самом подумала и Малу……
Время шло, и им так нравилось быть вместе, так интересно и естественно им было рядом друг с другом, Генри брал с собой гитару и напевал что-нибудь на берегу озера, Малу рассказывала ему о своей стране, обычаях своего народа, Малу не могла бывать с Генри на площади Джема эль-Фна - представления там начинались ближе к восьми- девяти вечера, и в это время она уже должна была быть строго-настрого дома, и Генри вдруг начал замечать, что без Малу представления стали как-то меньше радовать и развлекать его, как-будто чего-то (или кого-то) не хватало.
А не хватало Малу. Как-то незаметно для себя Генри замечтался насчет этой девушки, и совсем было забыл, что она не студентка из его универа. Однажды они гуляли как обычно втроем в пальмовой роще, и Аиша уронила на землю игрушку, машинально Генри и Малу потянулись одновременно, чтобы поднять ее, рука Малу первой коснулась игрушки и в этот же миг она почувствовала на своей руке руку Генри, она почему-то не убрала ее, и только подняла глаза и посмотрела на Генри, а он вдруг полумашинально произнес один расхожий Парижский комплимент девушкам (которому научил его один друг-повеса): je vous adore, vous etes tres jolie, ma petite / я тебя обожаю, ты очень красивая, моя малышка/. Малу опустила глаза, но руку не убрала, и так они поднялись вместе, рука в руке и прогуляли до вечера, не размыкая рук.
Теперь, садясь завтракать за стол, они нарочито не смотрели друг на друга, стараясь не выдать своих чувств родителям Малу. А после обеда порознь и с интервалом минут в 15-20 приходили в пальмовую рощу, теперь Генри сам брал Малу за руку, а иногда между ними была маленькая Аиша. Со стороны могло показаться, что это дружное и счастливое семейство.
Время пролетело незаметно, и был уже конец августа, когда Генри нужно было возвращаться домой. Недели за две до его отъезда Малу пришла на встречу в пальмовую рощу заплаканной. Когда Генри спросил, что случилось, она только еще больше разрыдалась, уронила голову ему на грудь и проплакала так два часа. У Генри сердце разрывалось на части. Когда же она подняла глаза, сказала: меня выдают замуж. В нашей стране зачастую дочь сватают ее родители за того, кого выгодно. Мой отец должен крупную сумму отцу Табриза, не знаю только это подтолкнуло их с мамой, или они все-таки заметили, что я влюблена в тебя, только видимо они решили положить всему этому конец. Свадьбу назначили совсем скоро. Я не знаю,что мне делать. В тот день они гуляли молча, больше не сказав ни слова. Но в голове каждого из них лихорадочно пульсировал один и тот же вопрос: что же теперь делать ??? ЧТО ДЕЛАТЬ??? Что делать что делать ……………………….
На следующий день Генри сказал: давай сбежим вместе, из Сеуты есть паром в Испанию, оттуда мы без труда доберемся до Австрии.
Еще несколько дней прошло в мучительных ожиданиях, наконец, Малу сказала: я не могу, не могу уехать с тобой , не могу решиться на это…..
Где мы будем жить? Что делать? Ты же рассказывал, что живешь в малогабаритке вместе с мамой и папой, как-то они примут меня…….???
Смуглую девушку из африканской страны………… но даже не это главное,
Если я уеду мои родители будут опозорены, вслед им будут смотреть и говорить: они воспитали дочь, которая сбежала с неверным.
Но ты же не любишь его, своего будущего мужа, как же ты выйдешь за него?? Как??? КАК ????? ТЫ ЖЕ НЕ ЛЮБИШЬ ЕГО …………. - полукричал-полуплакал Генри ,он вдруг понял всю неизбежность ситуации, вдруг только теперь осознал, что железные тиски традиций отнимают у него возлюбленную, ту, которую он уже столько времени втайне представлял своей будущей женой, гуляя по пальмовой роще и держась за руки……держась так, словно они больше никогда не собираются отпустить друг друга………………………
До отъезда Генри оставалось два дня, последние ночи ни он, ни Малу не могли уснуть…… время от времени он брал в руки гитару и только начинал что-то напевать, как тут же прерывался, потому что слезы сдавливали горло…………Малу чувствовала это, в ту ночь Генри не запер дверь, не специально, просто так получилось, ему было так тяжело, что он выпил какой-то местной дряни градусов 55, которую добыл в местной лавчонке, и надеялся уснуть наконец, но сон не шел, он долго ворочался, и вдруг дверь скрипнула……… он открыл глаза и увидел Малу
Полупьяный- полусумасшедший он вскочил, как в бреду, протянул руку и почувствовал Малу, руки их сцепились и губы слились в первом поцелуе, он не хотел отрываться от ее губ, боже мой умереть бы прямо сейчас, думал он, в этот сладкий миг………………… наконец губы их разомкнулись и он принялся целовать ее лицо, руки, волосы, шепча как в бреду: Малу, любимая моя, давай сбежим, давай сбежим прямо сейчас, все еще можно изменить, ВСЕ еще можно изменить, я люблю тебя………………….она молчала, подставляя лицо и губы поцелуям, казалось, она просто не слышала его, впав в какое-то любовное наркотическое опьянение от его ласк, и ее головка медленно поворачивалась как в танце то туда, то сюда, а он все целовал, целовал, целовал ее…………вдруг он почувствовал как ее руки слегка обхватили его голову и сделали едва уловимое направляющее движение вниз…………. он ВСЕ понял и медленно, очень медленно начал целовать ее шею, плечи, грудь, не снимая ее легкого полупрозрачного платья, спускаясь медленно все ниже и ниже, скользя губами и языком по ее нежному бархатному животу к прекрасному бутону, который однажды сам подарит новую жизнь миру любви……………..миру любви……………она казалось, совсем опьянела от этих ласк, но Генри знал что позволить себе большее он не может, она и так пошла ради любви к нему на преступление, и все что он мог, это целовать ее, целовать ее везде, свою любимую, свою суженую богом невесту…………………………………………………..
Это мой подарок тебе, помни меня, - сказала Малу на прощанье, прежде чем выйти в ту ночь из его комнаты.
На утро Генри попрощался с семейством, слезы наворачивались ему на глаза и он поспешил запрыгнуть в такси, которое увозило его все дальше и дальше, в аэропорт, Генри предпочел бы быть мертвым чем переживать то, что он переживал, отдаляясь все дальше и дальше от Марракеша, от пальмовой рощи, от Малу………… казалось, он, он остался там, а здесь в такси едет его полумертвое лишенное души тело. Генри стало плохо на трапе самолета и ему помогли подняться, он сел у окна, самолет взял разбег и взмыл в голубую высь, у Генри было ощущение, что происходит что-то ужасное, что-то непоправимое в его жизни……….. он надел темные очки и шептал как сумашедший: ma petite, ma petite (моя малышка, моя малышка) я больше никогда не увижу тебя……..соленые слезы медленно сползали по щекам, касаясь его губ, языка………………………..она зашла в ванну, пустила воду и плакала, плакала навзрыд, потом взяла папину бритву, погрузилась в воду и порезала вены на руках, вода постепенно окрашивалась в красный цвет, и с каждой каплей крови сознание Малу угасало, а вода становилась все краснее и краснее………………..последнее что промелькнуло в угасающем сознании Малу, было небольшое четверостишие, которое Генри посвятил ей возле озера в один из дней:
Красные волны любви затуманили голову,
В них я о жизни забыл, о смерти забыл,
Я и не знал, охваченный пламенным голодом,
Что в красных волнах бессмертия мантры вкусил…..
P.S. Рассказано со слов друга и записано Г. Семеновским.