13
Малыш
Родителей своих Теодор Карлович толком не помнит. Про отца помнит только, что звали
его Карл и был он рыбаком, пока не утонул. А мать… Мать была то ли фея, то ли ведьма, а может,
и вовсе русалка - однако, жила с людьми. Теодор Карлович тоже считал себя человеком. Пока не
случилось то, что случилось.
Весенним холодным днем, когда солнце выжигало глаза, а ветер вымораживал сердце,
мать, растрепанная и перепуганная, влетела во двор, где Теодор Карлович лепил куличики на
берегу большой лужи у крыльца, схватила его на руки и через огород понеслась к лесу. Теодору
Карловичу стало страшно, он что было сил вцепился в мать и уткнулся носом в ее плечо. Сначала
она бежала быстро, очень быстро. Потом стала уставать. Наконец, остановилась, спустила
малыша с рук и велела бежать, не оглядываясь. «Помни, - сказала еще, - Тебя зовут Теодор
Карлович. А меня зовут Майя. Ну, беги!» - мать поцеловала его, развернула за плечи и легонько
подтолкнула в сторону леса. Теодор Карлович побежал. За спиной слышался топот и раздавались
злобные хриплые голоса. Потом он услышал голос матери - непривычно холодный и страшный.
Полыхнуло зеленым - и все стихло. Но Теодор Карлович все равно бежал на кривых своих
ножках, бежал как мог, изо всех сил. До леса и потом по лесу. Долго. Он был очень послушный
малыш. А потом он упал.
Что было дальше, Теодор Карлович не помнил. Помнил только, как сквозь сон видел
какие-то тени. Тени склонились над ним и сочувственно покачивались. Он сказал им: «Я Теодор
Карлович, а маму зовут Майя». И больше ничего сказать не смог. Но этого было достаточно. Тени
закачались быстрее, потом закружились, потом…
Потом Теодор Карлович оказался тут, в Доме и познакомился со Старым Хозяином. Дом
и Теодор Карлович быстро привыкли друг к другу, и малышу было совсем нетрудно соблюдать
Главное Правило: никогда не выходить за порог. Старый Хозяин был с ним ласков, рассказывал
сказки, угощал всякими вкусностями. Но Теодор Карлович все равно сильно скучал по маме.
Однажды он спросил у Старого Хозяина, нельзя ли ему навестить маму. Или пригласить ее в
Дом. Старый Хозяин ответил, что в Дом может прийти любой. А вот выйти из Дома нельзя. Такое
правило. И Теодор Карлович стал изо всех сил надеяться, что мама однажды придет.
Когда Теодор Карлович немного подрос… точнее, повзрослел, Старый Хозяин научил его
ухаживать за Домом и правильно готовиться к Празднику. Теодор Карлович во всем его слушался,
и однажды, после очередного праздника, Старый Хозяин внимательно посмотрел на него и
сказал:
- Ну вот, ты теперь все знаешь и умеешь. С этого дня ты тут Хозяин. - Протянул руку,
погладил Теодора Карловича по голове, вздохнул: - Бедный малыш!
Больше Теодор Карлович его не видел.
***
Сегодня хорошая ночь. Сегодня Праздник. Будут гости.
Теодор Карлович идет готовиться к приему. Чистит кафтанчик, надевает пудреный паричок,
достает из кладовочки жезл мажордома. Деловито ковыляет по дому, проверяет, заправлены
ли свечи в светильники, сняты ли чехлы с мебели, не запылились ли картины на стенах. Потом
идет в столовую. Стол накрыт по всем правилам. Потом - в парадную залу. И там все готово. Вот
и хорошо, думает Теодор Карлович. Вот и славно. Он становится посреди залы, напротив окна, и
замирает. Жезл свой держит прямо перед собой на вытянутых руках. Короткие его ручки слегка
подрагивают: жезл тяжеловат.
За окном сияет полная Луна. Она плывет по ясному небу и ласково улыбается Теодору
Карловичу. Они добрые друзья. Но сейчас он не улыбается в ответ. Наконец Луна догадывается,
чего ждет от нее Теодор Карлович, и касается лучом верхушки жезла. Лунные зайчики
разбегаются по залу, и Теодор Карлович торжественно опускает жезл. Раздается звон, свечи
разом загораются по всему дому. Дом моментально заполняется гостями. Кого только тут нет:
феи и эльфы, гоблины и гномы, лешие и водяные, кентавры и дриады, горгульи и, вроде, даже
парочка вервольфов. Шум, гам, топот, смех. Бурные встречи старинных друзей. Подчеркнуто
вежливые поклоны в сторону старинных врагов. В этом доме вражде не место.
Теодор Карлович кивает и улыбается в ответ на сердечные приветствия гостей, тактично
дает им немного побеседовать между собой, затем снова три раза ударяет по полу жезлом.
- Друзья! - раздается бархатный бас. Трудно сказать, откуда он исходит, он заполняет все
пространство дома. Все замолкают. - Друзья мои! Я так рад, что вы пришли сегодня. Рад тому, что
вы еще есть. Веселитесь, дорогие мои, и помните: когда станет совсем невозможно жить рядом с
людьми, вам есть куда прийти. Здесь вам всегда рады.
Раздается веселая музыка, и гости шумной толпой направляются в обеденный зал. Теодор
Карлович внимательно следит, чтобы всем хватило места и угощения. Веселый пир продолжается
недолго - из соседнего зала звучит веселая музыка, и гости наперегонки кидаются танцевать.
Теодор Карлович с помощью жезла наводит порядок в столовой. Ну вот, теперь можно немного
передохнуть.
Теодор Карлович поднимается на чердак. У дома стеклянная крыша, и лунный свет
беспрепятственно заполняет пространство. Теодор Карлович снимает паричок, ерошит
бесцветный ежик волос и садится на низенькую табуреточку у чердачного окна. Луна подмигивает
ему. И он подмигивает в ответ.
- Знаешь, - говорит он Луне, - я только об одном жалею - что мама осталась там. Ей бы здесь
понравилось. Здесь так тихо в обычные дни. А на праздник все свои приходят, никто никого не
обижает - Старый Хозяин не велел, и я не позволяю. Но она, наверное, слишком любит людей. -
Луна сочувственно кивает. - Ты ведь увидишь ее сегодня, да? Она в полнолуние всегда гуляет по
берегу. - Луна кивает теперь утвердительно. - Ну, вот как увидишь, скажи ей, что я здесь всегда
буду ее ждать, ладно?
Они немножко молчат, только лунные зайчики прыгают по стенам. Потом Теодор Карлович
надевает паричок, встает, машет Луне рукой и идет вниз. Хозяин не должен надолго оставлять
своих гостей. Луна вздыхает тихонько и ласково гладит его по большой шишковатой голове
лучом. «Сиротка!» - шепчет ему вслед Луна. «Бедный малютка!» - шелестят лунные зайчики.
Но Теодор Карлович этого не слышит - он сосредоточенно спускается, скрипя ступеньками.
Праздник в разгаре - феи кружатся с эльфами под потолком, горгульи отплясывают с гоблинами.
Вервольфы поют у окна, не отрывая взглядов от Луны. Все счастливы.
Теодор Карлович важно прохаживается среди гостей, улыбаясь, перекидываясь с ними
парой-тройкой слов, а иногда останавливается поболтать подольше. Но вот слышен крик петуха.
Гости прощаются и исчезают. Свечи гаснут. Луна уплывает за горизонт.
Теодор Карлович остается один. Совсем один.
Родителей своих Теодор Карлович толком не помнит. Про отца помнит только, что звали
его Карл и был он рыбаком, пока не утонул. А мать… Мать была то ли фея, то ли ведьма, а может,
и вовсе русалка - однако, жила с людьми. Теодор Карлович тоже считал себя человеком. Пока не
случилось то, что случилось.
Весенним холодным днем, когда солнце выжигало глаза, а ветер вымораживал сердце,
мать, растрепанная и перепуганная, влетела во двор, где Теодор Карлович лепил куличики на
берегу большой лужи у крыльца, схватила его на руки и через огород понеслась к лесу. Теодору
Карловичу стало страшно, он что было сил вцепился в мать и уткнулся носом в ее плечо. Сначала
она бежала быстро, очень быстро. Потом стала уставать. Наконец, остановилась, спустила
малыша с рук и велела бежать, не оглядываясь. «Помни, - сказала еще, - Тебя зовут Теодор
Карлович. А меня зовут Майя. Ну, беги!» - мать поцеловала его, развернула за плечи и легонько
подтолкнула в сторону леса. Теодор Карлович побежал. За спиной слышался топот и раздавались
злобные хриплые голоса. Потом он услышал голос матери - непривычно холодный и страшный.
Полыхнуло зеленым - и все стихло. Но Теодор Карлович все равно бежал на кривых своих
ножках, бежал как мог, изо всех сил. До леса и потом по лесу. Долго. Он был очень послушный
малыш. А потом он упал.
Что было дальше, Теодор Карлович не помнил. Помнил только, как сквозь сон видел
какие-то тени. Тени склонились над ним и сочувственно покачивались. Он сказал им: «Я Теодор
Карлович, а маму зовут Майя». И больше ничего сказать не смог. Но этого было достаточно. Тени
закачались быстрее, потом закружились, потом…
Потом Теодор Карлович оказался тут, в Доме и познакомился со Старым Хозяином. Дом
и Теодор Карлович быстро привыкли друг к другу, и малышу было совсем нетрудно соблюдать
Главное Правило: никогда не выходить за порог. Старый Хозяин был с ним ласков, рассказывал
сказки, угощал всякими вкусностями. Но Теодор Карлович все равно сильно скучал по маме.
Однажды он спросил у Старого Хозяина, нельзя ли ему навестить маму. Или пригласить ее в
Дом. Старый Хозяин ответил, что в Дом может прийти любой. А вот выйти из Дома нельзя. Такое
правило. И Теодор Карлович стал изо всех сил надеяться, что мама однажды придет.
Когда Теодор Карлович немного подрос… точнее, повзрослел, Старый Хозяин научил его
ухаживать за Домом и правильно готовиться к Празднику. Теодор Карлович во всем его слушался,
и однажды, после очередного праздника, Старый Хозяин внимательно посмотрел на него и
сказал:
- Ну вот, ты теперь все знаешь и умеешь. С этого дня ты тут Хозяин. - Протянул руку,
погладил Теодора Карловича по голове, вздохнул: - Бедный малыш!
Больше Теодор Карлович его не видел.
***
Сегодня хорошая ночь. Сегодня Праздник. Будут гости.
Теодор Карлович идет готовиться к приему. Чистит кафтанчик, надевает пудреный паричок,
достает из кладовочки жезл мажордома. Деловито ковыляет по дому, проверяет, заправлены
ли свечи в светильники, сняты ли чехлы с мебели, не запылились ли картины на стенах. Потом
идет в столовую. Стол накрыт по всем правилам. Потом - в парадную залу. И там все готово. Вот
и хорошо, думает Теодор Карлович. Вот и славно. Он становится посреди залы, напротив окна, и
замирает. Жезл свой держит прямо перед собой на вытянутых руках. Короткие его ручки слегка
подрагивают: жезл тяжеловат.
За окном сияет полная Луна. Она плывет по ясному небу и ласково улыбается Теодору
Карловичу. Они добрые друзья. Но сейчас он не улыбается в ответ. Наконец Луна догадывается,
чего ждет от нее Теодор Карлович, и касается лучом верхушки жезла. Лунные зайчики
разбегаются по залу, и Теодор Карлович торжественно опускает жезл. Раздается звон, свечи
разом загораются по всему дому. Дом моментально заполняется гостями. Кого только тут нет:
феи и эльфы, гоблины и гномы, лешие и водяные, кентавры и дриады, горгульи и, вроде, даже
парочка вервольфов. Шум, гам, топот, смех. Бурные встречи старинных друзей. Подчеркнуто
вежливые поклоны в сторону старинных врагов. В этом доме вражде не место.
Теодор Карлович кивает и улыбается в ответ на сердечные приветствия гостей, тактично
дает им немного побеседовать между собой, затем снова три раза ударяет по полу жезлом.
- Друзья! - раздается бархатный бас. Трудно сказать, откуда он исходит, он заполняет все
пространство дома. Все замолкают. - Друзья мои! Я так рад, что вы пришли сегодня. Рад тому, что
вы еще есть. Веселитесь, дорогие мои, и помните: когда станет совсем невозможно жить рядом с
людьми, вам есть куда прийти. Здесь вам всегда рады.
Раздается веселая музыка, и гости шумной толпой направляются в обеденный зал. Теодор
Карлович внимательно следит, чтобы всем хватило места и угощения. Веселый пир продолжается
недолго - из соседнего зала звучит веселая музыка, и гости наперегонки кидаются танцевать.
Теодор Карлович с помощью жезла наводит порядок в столовой. Ну вот, теперь можно немного
передохнуть.
Теодор Карлович поднимается на чердак. У дома стеклянная крыша, и лунный свет
беспрепятственно заполняет пространство. Теодор Карлович снимает паричок, ерошит
бесцветный ежик волос и садится на низенькую табуреточку у чердачного окна. Луна подмигивает
ему. И он подмигивает в ответ.
- Знаешь, - говорит он Луне, - я только об одном жалею - что мама осталась там. Ей бы здесь
понравилось. Здесь так тихо в обычные дни. А на праздник все свои приходят, никто никого не
обижает - Старый Хозяин не велел, и я не позволяю. Но она, наверное, слишком любит людей. -
Луна сочувственно кивает. - Ты ведь увидишь ее сегодня, да? Она в полнолуние всегда гуляет по
берегу. - Луна кивает теперь утвердительно. - Ну, вот как увидишь, скажи ей, что я здесь всегда
буду ее ждать, ладно?
Они немножко молчат, только лунные зайчики прыгают по стенам. Потом Теодор Карлович
надевает паричок, встает, машет Луне рукой и идет вниз. Хозяин не должен надолго оставлять
своих гостей. Луна вздыхает тихонько и ласково гладит его по большой шишковатой голове
лучом. «Сиротка!» - шепчет ему вслед Луна. «Бедный малютка!» - шелестят лунные зайчики.
Но Теодор Карлович этого не слышит - он сосредоточенно спускается, скрипя ступеньками.
Праздник в разгаре - феи кружатся с эльфами под потолком, горгульи отплясывают с гоблинами.
Вервольфы поют у окна, не отрывая взглядов от Луны. Все счастливы.
Теодор Карлович важно прохаживается среди гостей, улыбаясь, перекидываясь с ними
парой-тройкой слов, а иногда останавливается поболтать подольше. Но вот слышен крик петуха.
Гости прощаются и исчезают. Свечи гаснут. Луна уплывает за горизонт.
Теодор Карлович остается один. Совсем один.