(no subject)
А вот Максим-то мне из больницы не пишет. Две обгрызенные записочки за полтора месяца.
Меня растрогали записки детдомовского ребёнка воспитателю. Конечно, эти записки никто не забирает. Но мальчик так трогательно, старательно, аккуратно писал, а его письма безнадёжно копились в отсеке... Я посмотрела анкету этого ребёнка в федеральной базе, спросила разрешения - и стала носить ему передачки, как и своему сыну. А что: зовут ребят одинаково, фамилии идентичные, возраст один и тот же. Даже подумала: может, подружатся, я второго хоть на гостевой возьму? Хотя передачки двоим по три раза в неделю - затратно.
Но через три недели врач по звонку запретил мне носить передачки детдомовцу. Потому что между мальчишками вспыхнула война на полное взаимное уничтожение. Подробностей я, конечно, не знаю.
А вы говорите - Украина.
Меня растрогали записки детдомовского ребёнка воспитателю. Конечно, эти записки никто не забирает. Но мальчик так трогательно, старательно, аккуратно писал, а его письма безнадёжно копились в отсеке... Я посмотрела анкету этого ребёнка в федеральной базе, спросила разрешения - и стала носить ему передачки, как и своему сыну. А что: зовут ребят одинаково, фамилии идентичные, возраст один и тот же. Даже подумала: может, подружатся, я второго хоть на гостевой возьму? Хотя передачки двоим по три раза в неделю - затратно.
Но через три недели врач по звонку запретил мне носить передачки детдомовцу. Потому что между мальчишками вспыхнула война на полное взаимное уничтожение. Подробностей я, конечно, не знаю.
А вы говорите - Украина.