Быстро
Убеждённость психологини в необходимости знакомства Макса с родной матерью меня окончательно убедила. Я и сама чувствовала, что это нужно. Ну, если у меня этот момент свербит и болит, то как у ребёнка? Если я сама дико хочу знать, каковы его родители и чьи у него черты - то как ему это должно быть любопытно. Если я его брата с сестрой где-то в глубине души считаю себе родными - то он как?
Я старый хакер и знаю мобильные телефоны, адреса, места работы и даже увлечения всех родных Максима. Тщательно отслеживаю. И я решила начать с разговора с его бабушкой. Прямо сразу и позвонила: сердце билось, как теннисный мяч об стену.
Бабушка не удивилась моему звонку, она обо мне знала и за Максимом тоже немного следила. (О, я не упоминала - я познакомилась с родной тётей Максима. Она живёт где-то на Волге и у неё тоже есть приёмный ребёнок, так что нам было легко понять друг друга.) Бабушка говорила со мной довольно отстранённо, нажимала на нежелание дедушки знать ни о каком другом внуке, на свои стеснённые жилищные условия (" У нас совсем маленькая квартирка, всего четыре комнаты и мы поставили в одной перегородку, чтобы было пять."), на занятость старших внуков. Меня изумили её слова о том, что мать Макса в завязке, ходит раз в неделю убирать им квартиру в счет дочернего долга, работает в приличной организации: "Но в свой дом по другой причине, кроме уборки, я её никогда не пущу!" и что отец снабжает старших детей карманными деньгами в достаточном количестве. Если учесть, что у них, оказывается, есть вовсе не старый а\м "Форд" с расширенным салоном, а старшие дети много путешествуют по миру, то я почувствовала себя...немного странно, что ли... Да, и бабушка рассказала, что второго внука они забрали у матери только в пять лет, и это была трагическая ошибка, потому что ребёнок был чудовищно запущен, его лечение заняло много лет и сил, а успехи сомнительны. При этом про Максима она не спрашивала ничего.
Убедившись, что эта бабушка ни в жизнь не пустит Макса на порог даже на десять минут с тортиком, я вежливо распрощалась.
Теперь оставалось позвонить самой матери.
Что я буду ей говорить? Как представлюсь? Что она мне ответит?
Все эти мысли, эмоции, страхи, яростно колотились у меня в голове. Я не могла ничего делать: ни спать, ни есть, ни работать. Как беременность: никуда не денешься, придётся рожать.
Я припарковала машину у "Пятёрочки" и набрала номер НВ. Руки тряслись, сердце билось в горле и пальцах - и только салон родного автомобиля и снующие вокруг люди слегка поддерживали меня в сознании.
Я старый хакер и знаю мобильные телефоны, адреса, места работы и даже увлечения всех родных Максима. Тщательно отслеживаю. И я решила начать с разговора с его бабушкой. Прямо сразу и позвонила: сердце билось, как теннисный мяч об стену.
Бабушка не удивилась моему звонку, она обо мне знала и за Максимом тоже немного следила. (О, я не упоминала - я познакомилась с родной тётей Максима. Она живёт где-то на Волге и у неё тоже есть приёмный ребёнок, так что нам было легко понять друг друга.) Бабушка говорила со мной довольно отстранённо, нажимала на нежелание дедушки знать ни о каком другом внуке, на свои стеснённые жилищные условия (" У нас совсем маленькая квартирка, всего четыре комнаты и мы поставили в одной перегородку, чтобы было пять."), на занятость старших внуков. Меня изумили её слова о том, что мать Макса в завязке, ходит раз в неделю убирать им квартиру в счет дочернего долга, работает в приличной организации: "Но в свой дом по другой причине, кроме уборки, я её никогда не пущу!" и что отец снабжает старших детей карманными деньгами в достаточном количестве. Если учесть, что у них, оказывается, есть вовсе не старый а\м "Форд" с расширенным салоном, а старшие дети много путешествуют по миру, то я почувствовала себя...немного странно, что ли... Да, и бабушка рассказала, что второго внука они забрали у матери только в пять лет, и это была трагическая ошибка, потому что ребёнок был чудовищно запущен, его лечение заняло много лет и сил, а успехи сомнительны. При этом про Максима она не спрашивала ничего.
Убедившись, что эта бабушка ни в жизнь не пустит Макса на порог даже на десять минут с тортиком, я вежливо распрощалась.
Теперь оставалось позвонить самой матери.
Что я буду ей говорить? Как представлюсь? Что она мне ответит?
Все эти мысли, эмоции, страхи, яростно колотились у меня в голове. Я не могла ничего делать: ни спать, ни есть, ни работать. Как беременность: никуда не денешься, придётся рожать.
Я припарковала машину у "Пятёрочки" и набрала номер НВ. Руки тряслись, сердце билось в горле и пальцах - и только салон родного автомобиля и снующие вокруг люди слегка поддерживали меня в сознании.