Про Федора - 1

[404th]

Федор лежал на диване и сосредоточенно ковырялся в носу. Федору нравилось думать, что этим он укрепляет свой иммунитет - так считали ученые, а им, конечно же, было виднее, чем Федору - были проведены исследования, потрачены деньги. Из бюджета. На этом месте Федор переключился на невеселые размышления о состоянии российской экономики, но не смог оформить имеющиеся у него смутные ощущения в складную мысль. Поднапрягшись, он таки закончил мысль лаконичным: "Воруют" и добавил "гады". Кто ворует и кто гады он конкретизировать, однако, не стал, так как обнаружил, что в комнате он не один.



В кресле напротив восседал человек в бежевом пальто до пола. Заметив взгляд Федора, он улыбнулся, и его улыбка показалась Федору какой-то лошадиной.
- ты кто? - спросил Федор
- Конь в пальто, - ответил гость.
- Это я и сам вижу, - не растерялся Федор.
- если видишь, зачем спрашиваешь, - парировал неизвестный.
- Ты как тут оказался, - сделал Федор вторую попытку.
- Ты звал - я пришёл, - ответил лошадиный.
- Когда это?
Лошадиный достал из кармана руку, демонстративно выставил указательный палец и засунул в нос, мол, понял?
- Проковырял канал Мироздания, теперь это, давай, любое желание, - сказал лошадиный скучным голосом.
- Куда канал? - опешил Федор.
- Туда. Ты Фауста читал? - неожиданно сменил тему лошадиный.
Но Федор никак не хотел отпускать тему носа.
- Это что, каждый так может?
- Зачем каждый? - удивился лошадиный, - у каждого свои отношения с мирозданием, кто-то музыку пишет, кто-то стихи, у тебя - Нос. Желание давай.
- Ну это... мне бы жить вечно.
Лошадиный поморщился.
Федор неожиданно развеселился.
- И что теперь, будем подписывать договор кровью? Или как это там у вас полагается?
Лошадиный посмотрел с укоризной, мол, тёмный ты, Федор, человек, и достал из-под полы айпад, бормоча под нос - кажется, было такое приложение.
- Пароль от вайфая скажи! - обратился он, наконец, к Федору.
- Тот сказал и зачем-то добавил - это соседский.
Лошадиный прищурился и произнес со знакомой интонацией:
- Воруешь, (пауза) гад.
Федор покраснел.
Тем временем Лошадиный что-то тыкал в айпаде и, наконец, протянув Феде айпад, заявил: "Вот, готово, прижми палец к красному кружку". Федор послушно повиновался: на экране, кроме кружка, было много букв, но читать было лень.

- Ну все, - сказал Лошадиный, - поздравляю, я пошёл.
- И всё? - усомнился Федор.

Лошадиный вздохнул и снова засунул руку себе за пазуху. Дальнейшее Федор помнит смутно. Кажется, Лошадиный извлек пистолет и выстрелил прямо Федору в грудь. Было громко и пахло порохом.
На звук с кухни прибежала жена: Лошадиного уже не было, у Федора на рубахе с двух сторон были дыры, сам же он сидел, обалдевший, но невредимый.
Жена угрожающе надвигалась на него с половником:
- Ну, - спросила она, - и что тут происходит? Совсем ополоумел?
- Я теперь этот, горец, - тихо ответил Федор, - кажется.
- Совсем ополоумел, - вынесла вердикт жена, но, на всякий случай, уточнила, - Который овец в горах пасет?
- Нет, который бессмертный, - и Федор ей все выложил.
Жена смотрела тяжелым взглядом и молчала. Федор тоже молчал.
Наконец жена изрекла:
- Ну и как ощущения?
- Да никак, - хихикнул Федор.
Взгляд жены стал еще тяжелее и каким-то неприятным. После еще одной паузы она сказала:
- А я всегда тебе говорила - бездушный ты человек, Федя.
И, задумчиво глядя на половник, зажатый в руке, добавила: - и кто тебе готовить будет, когда я помру?
После чего, еще немного покачав годовой, она удалилась. Федору показалось, что при этом она развязно и укоризненно виляла задницей. Это перенесло его мысли в другую плоскость, и он понял с ужасом, что жена права. Женщины не любили Федю. Кроме жены, ни одна не дала бы ему за так, а денег у вот уже полгода безработного Федора не было.
Мысли его расцвели бурным матом, он откинулся на диване и принялся с удвоенной силой ковыряться в носу.