How hard to go, how soft to feel
Как тяжело,
тяжело видеть свет сквозь темноту,
небо сквозь потолок (не мой потолок);
как сжимается сердце, без эпитетов: с болью бьется. Легкие - за воздух борются, тело - судорогой жмется.
Страх нападает за мир: за друзей. Тех, кто дорог, кто стал важней. Глубоки омуты, опасны дороги; а вы любите краешек - мои тревоги.
Все вы разные-странные - друг для друга смертельно страшные. Широки души моей границы: с каждым из вас общего на две страницы.
Тяжело быть помазанником. Констатация - без обычного самолюбования. Как хочется прильнуть к миру. А взгляд из-над линии горизонта.
И за это спасибо ночным избранникам. Целуя живое, чувствуешь землю-мать. Любви не нужно занимать. А душа - чистой вверх, наподобие космического зонда.
В детстве у меня с братом были игрушки. В темноте мы собирали их под одеялом - от куклы до штопора-пушки.
Я тихо плакал над теми, кто остался снаружи. Дверь буквой П светилась - там плавал неукрытый мир. От стужи.
Посмотрев самому на людей в этом мире, души высветив текстом и музыкой, тела рисовав губами и дымом дыхания,
Понимаешь огромность удачи: есть брат. Рядом - вне зависимостей и признания.
Может, тенелистый дуб, - или сосна. Тогда я березка, крепко рядом колышется.
И сестра... чистый лес? осина? елочка? Речка свежей водой журчит-слышится.
* * *
...Когда она выйдет из печати,
я пером надпишу ваши имена и раздам
тем, кто
тяжело видеть свет сквозь темноту,
небо сквозь потолок (не мой потолок);
как сжимается сердце, без эпитетов: с болью бьется. Легкие - за воздух борются, тело - судорогой жмется.
Страх нападает за мир: за друзей. Тех, кто дорог, кто стал важней. Глубоки омуты, опасны дороги; а вы любите краешек - мои тревоги.
Все вы разные-странные - друг для друга смертельно страшные. Широки души моей границы: с каждым из вас общего на две страницы.
Тяжело быть помазанником. Констатация - без обычного самолюбования. Как хочется прильнуть к миру. А взгляд из-над линии горизонта.
И за это спасибо ночным избранникам. Целуя живое, чувствуешь землю-мать. Любви не нужно занимать. А душа - чистой вверх, наподобие космического зонда.
В детстве у меня с братом были игрушки. В темноте мы собирали их под одеялом - от куклы до штопора-пушки.
Я тихо плакал над теми, кто остался снаружи. Дверь буквой П светилась - там плавал неукрытый мир. От стужи.
Посмотрев самому на людей в этом мире, души высветив текстом и музыкой, тела рисовав губами и дымом дыхания,
Понимаешь огромность удачи: есть брат. Рядом - вне зависимостей и признания.
Может, тенелистый дуб, - или сосна. Тогда я березка, крепко рядом колышется.
И сестра... чистый лес? осина? елочка? Речка свежей водой журчит-слышится.
* * *
...Когда она выйдет из печати,
я пером надпишу ваши имена и раздам
тем, кто