моя маленькая страна
Иногда я так явно это ощущаю.
Существование своей маленькой страны.
Моей необъятной родины.
Кухни - края, туалеты - автономные области, комнаты - республики.
Квартира делает загогулину, почти как Россия.
Страна суть ее народ. Удивительные люди живут бок-о-бок.
Сегодня глубоко зашел в восточные земли. Там покой и шелест листьев.
Там не слышно раскатов обыденности телевизоров и баннеров.
Торжество сердца и разума, души и тела.
Личности самой-в-себе, самой-по-себе... достойно одинокой - достойно себя.
Так расслабился, что чуть не потерял герметичность своей «космической капсулы».
Постепенно возвращался западнее, к рубикону входной двери.
Объединенные Территории прошел экспромтом, уже чувствуя табачное успокоительное родных пенат.
А у меня - кризис, у меня - рамы, - цейтнот, - передний край и - последний рубеж.
На всех фронтах положение тяжелое, но наши пока держатся.
Расчерчиваю линиями карты, хмурюсь, сжимаю зубы, пуская дым.
Свадебный генерал.
Существование своей маленькой страны.
Моей необъятной родины.
Кухни - края, туалеты - автономные области, комнаты - республики.
Квартира делает загогулину, почти как Россия.
Страна суть ее народ. Удивительные люди живут бок-о-бок.
Сегодня глубоко зашел в восточные земли. Там покой и шелест листьев.
Там не слышно раскатов обыденности телевизоров и баннеров.
Торжество сердца и разума, души и тела.
Личности самой-в-себе, самой-по-себе... достойно одинокой - достойно себя.
Так расслабился, что чуть не потерял герметичность своей «космической капсулы».
Постепенно возвращался западнее, к рубикону входной двери.
Объединенные Территории прошел экспромтом, уже чувствуя табачное успокоительное родных пенат.
А у меня - кризис, у меня - рамы, - цейтнот, - передний край и - последний рубеж.
На всех фронтах положение тяжелое, но наши пока держатся.
Расчерчиваю линиями карты, хмурюсь, сжимаю зубы, пуская дым.
Свадебный генерал.