(no subject)
***
Я груди мял и для министра,
Как всем кудрявым в сапогах.
Они роняли в жир канистры:
«Смотри, не едем ли в трусах?»
Но он свой лоб для выси бреет
Не как, мудила, почему,
А чёрный зев его измерит,
И в ящик прыгает к нему.
И тот плывёт по волнам думы
О неприступных волосах
Что можно лишь с мечтой безумной
Ласкать у женщины в трусах.
Так жизнь и вонь проходят быстро.
А после, - брошены одни,
Плывут прекрасные канистры
В жирах потерянной любви.
Я груди мял и для министра,
Как всем кудрявым в сапогах.
Они роняли в жир канистры:
«Смотри, не едем ли в трусах?»
Но он свой лоб для выси бреет
Не как, мудила, почему,
А чёрный зев его измерит,
И в ящик прыгает к нему.
И тот плывёт по волнам думы
О неприступных волосах
Что можно лишь с мечтой безумной
Ласкать у женщины в трусах.
Так жизнь и вонь проходят быстро.
А после, - брошены одни,
Плывут прекрасные канистры
В жирах потерянной любви.