Джереми Кларксон. ЯМАТО. Часть 1
В этой главе друг Джереми так растекся мыслью, что начал практически с палеолита, так что придётся разбить главу скажем на 4 части. Вот первая - охватывающая 40 лет морской истории часть.
Yamato
ЯМАТО
Впервые понятие «линкор» появилось в трудах итальянского инженера. Витторио Куниберти предположил в 1903 году, что скоро военно-морские суда столкнутся не только с атаками с поверхности, торпеды сделают их уязвимыми под водой, а также, весьма вероятно, бомбы, сброшенные с «воздушных машин» будут угрожать кораблям также и сверху.
Он предложил простое решение - современному кораблю придется быть быстрым, превосходно бронированным и вооруженным большими пушками. Отныне никаких горохострелов для ближнего боя, только монстры. Много монстров.
Таким образом, линкор мог быстро оказаться в нужном месте, используя броню для защиты от атак со всех направлений. А затем, находясь там, где надо, засыпать врага градом 12-ти, а лучше 16ти дюймовых снарядов.
Вообще нет смысла ставить мелкие дополнительные орудия. Всплески воды, которые образуются, когда они промахиваются, мешают целиться наводчикам больших пушек. А разные типы боеприпасов осложняют жизнь заряжающим. Если у вас орудия только одного калибра, шанс засунуть неправильные снаряды в неправильную пушку равен нулю.
Звучит по-военному разумно, я уверен, что вы согласны. Но также есть дополнительное преимущество у такого огромного и мощного судна. Престиж. Дайте миру понять, что у вас есть «батлшип» и внезапно вы становитесь силой, с которой необходимо считаться.
Япония начала строить такой корабль первой, но, неизбежно, именно британцы спустили первый такой линкор на воду. Он был построен всего за 100 дней, крещен королем Эдвардом VII и дал имя все подобным кораблям. Его назвали Дредноут.
Этот 17.900 тонный монстр был защищен 11 дюймовой бронёй и вооружен десятью 12-дюймовыми пушками. То, что он вообще мог двигаться, было удивительно. То, что он мог развить скорость в 21 узел было феноменально. Но он мог, потому что это был первый большой военный корабль, оснащённый паровой турбиной - новым устройством, преобразовывавшем энергию сухого, раскаленного пара в механическое движение.
В то время Британия правила волнами, все знали это уже 200 лет. Но Дредноут кое-что к этому добавлял. Дредноут превращал Королевский Флот из грозной силы, способной противостоять одновременно флотам Франции и России во что-то, что могло выступить против всего мира. К несчастью для Британии другие страны тоже освоили идеи Куниберти. Строительством занялись Япония, Америка, Бразилия, Новая Зеландия, Аргентина, Россия, Турция, Чили, Франция и самая опасная из всех - Германия.
Германия ясно дала понять, что их военный флот будет столь силен, что даже ««самая сильная морская держава» - это они про нас, - не рискнет сразиться с ним.
У Германии с самого начало было большое преимущество - их флот должен был курсировать в Балтийском и Северном морях, так что дизайнеры не беспокоились насчёт хранения продуктов , топлива и комфорта экипажа - экипаж проводил в море не много времени. Британские корабли, напротив, должны были покрывать пространство, раскинувшееся между Гонконгом и Австралазией через все океаны планеты. Это значило, что наши экипажи были в плавании месяцами, и при производстве приходилось «тратить» место на койки и кладовые. Всё это делало британские корабли невероятно дорогими. Дредноут стоил 2 миллиона фунтов, а последовавшие за ним 10 лет спустя корабли 3 миллиона.
Стоимость дредноутов была такова, что нашим морским командирам пришлось придумывать новую тактику их использования. В прошлом они просто атаковали и убивали, а затем атаковали опять. Теперь же, учитывая стоимость наших кораблей и огневую мощь врагов, приходилось подумать и об обороне. И не только об обороне от других линкоров, одна малюсенькая мина или щуплая противная торпеда могла утопить эту огромную оружейную платформу, если бы только удалось пробить броню.
Были и психологические сложности, если бы Флот потерял дредноут, это нанесло бы катастрофический удар по моральному состоянию нации. Скажите британскому Томми, что у него страшная жена или слишком маленький Вилли и он даже не заметит, но утопите один линкор и вы увидите смятого, сломанного человека в безутешном горе.
В результате, в Новом Флоте с его огромными кораблями, атака превратилась в ругательное слово. Всё свелось к обороне. И когда началась Первая Мировая война ,наши корабли болтались вокруг своих баз. Немцы? Ну, им тоже не хотелось рисковать, и они держали свои дредноуты поближе к дому. В первые годы войны всё, что происходило в Северном море - быстрые и короткие набеги минных заградителей.
А затем был Ютланд, где дешевые, гораздо более слабо вооруженные крейсеры из обоих флотов устроили адскую драку. Когда дым рассеялся, гигантские дредноуты подошли к полю боя и сцена для первого в мире сражения батлшипов была подготовлена. Однако оно не случилось, в основном из-за немецкого командира, который решил, что победа будет конечно хороша, но не слишком важна, а вот поражение может стать катастрофой. Так что он приказал своему флоту развернуться в сторону дома. И убежал.
Его противник из Королевского флота мог бы пуститься в погоню. У нас были лучшие, быстрейшие корабли, но он опасался, что немцы оставят мины на пути своего отступления. Так что он тоже повернул в сторону. Результат был потрясающий, за время Первой Мировой ни один батлшип не был потоплен другим батлшипом.
После окончания военных действий, немецкий флот был затоплен и подписано соглашение, ограничивающее размеры линкоров в будущем. Это заняло примерно 20 минут, а затем все начали готовиться ко второму раунду.
Теперь было несколько вариаций на заданную тему. Некоторые линкоры были почти совсем не бронированные, зато очень быстрые. У других броня была только в необходимых местах. Третьи были покрыты бронёй от носа до кормы. Шли ожесточенные дебаты о том, какие пушки и, самое главное, где нужно устанавливать. Однажды договорились до того, что пушки на корме не нужны, ведь «мы никогда не повернемся спиной к врагу», но вообще-то были и другие причины для такого варианта.
Если у вас есть пушки на носу и на корме, то для того, чтобы задействовать всю огневую мощь, придётся повернуться к врагу бортом, а повернутый боком корабль - лакомая добыча для противника и удобная мишень. Но если все пушки на носу - то в корабль гораздо труднее попасть.
Звучит разумно, и так и есть, но в Британском Флоте есть один недостаток по сравнению с остальными - у нас есть традиции. У командования всегда есть мнение, почему нужно сделать именно так - «мы делаем так, потому что мы всегда делали так». Например, темп стрельбы всегда считался более важным, чем точность. Потому что за счёт темпа стрельбы мы выиграли Трафальгарское сражение.
К моменту начала Второй Мировой мы всё ещё были силой с которой необходимо было считаться открытом море. К сожалению, немцам снова удалось нас догнать. Итак, в 5 часов 24 мая 1941 началась одна из самых знаменитых и ужасных морских битв всех времен.
Yamato
ЯМАТО
Впервые понятие «линкор» появилось в трудах итальянского инженера. Витторио Куниберти предположил в 1903 году, что скоро военно-морские суда столкнутся не только с атаками с поверхности, торпеды сделают их уязвимыми под водой, а также, весьма вероятно, бомбы, сброшенные с «воздушных машин» будут угрожать кораблям также и сверху.
Он предложил простое решение - современному кораблю придется быть быстрым, превосходно бронированным и вооруженным большими пушками. Отныне никаких горохострелов для ближнего боя, только монстры. Много монстров.
Таким образом, линкор мог быстро оказаться в нужном месте, используя броню для защиты от атак со всех направлений. А затем, находясь там, где надо, засыпать врага градом 12-ти, а лучше 16ти дюймовых снарядов.
Вообще нет смысла ставить мелкие дополнительные орудия. Всплески воды, которые образуются, когда они промахиваются, мешают целиться наводчикам больших пушек. А разные типы боеприпасов осложняют жизнь заряжающим. Если у вас орудия только одного калибра, шанс засунуть неправильные снаряды в неправильную пушку равен нулю.
Звучит по-военному разумно, я уверен, что вы согласны. Но также есть дополнительное преимущество у такого огромного и мощного судна. Престиж. Дайте миру понять, что у вас есть «батлшип» и внезапно вы становитесь силой, с которой необходимо считаться.
Япония начала строить такой корабль первой, но, неизбежно, именно британцы спустили первый такой линкор на воду. Он был построен всего за 100 дней, крещен королем Эдвардом VII и дал имя все подобным кораблям. Его назвали Дредноут.
Этот 17.900 тонный монстр был защищен 11 дюймовой бронёй и вооружен десятью 12-дюймовыми пушками. То, что он вообще мог двигаться, было удивительно. То, что он мог развить скорость в 21 узел было феноменально. Но он мог, потому что это был первый большой военный корабль, оснащённый паровой турбиной - новым устройством, преобразовывавшем энергию сухого, раскаленного пара в механическое движение.
В то время Британия правила волнами, все знали это уже 200 лет. Но Дредноут кое-что к этому добавлял. Дредноут превращал Королевский Флот из грозной силы, способной противостоять одновременно флотам Франции и России во что-то, что могло выступить против всего мира. К несчастью для Британии другие страны тоже освоили идеи Куниберти. Строительством занялись Япония, Америка, Бразилия, Новая Зеландия, Аргентина, Россия, Турция, Чили, Франция и самая опасная из всех - Германия.
Германия ясно дала понять, что их военный флот будет столь силен, что даже ««самая сильная морская держава» - это они про нас, - не рискнет сразиться с ним.
У Германии с самого начало было большое преимущество - их флот должен был курсировать в Балтийском и Северном морях, так что дизайнеры не беспокоились насчёт хранения продуктов , топлива и комфорта экипажа - экипаж проводил в море не много времени. Британские корабли, напротив, должны были покрывать пространство, раскинувшееся между Гонконгом и Австралазией через все океаны планеты. Это значило, что наши экипажи были в плавании месяцами, и при производстве приходилось «тратить» место на койки и кладовые. Всё это делало британские корабли невероятно дорогими. Дредноут стоил 2 миллиона фунтов, а последовавшие за ним 10 лет спустя корабли 3 миллиона.
Стоимость дредноутов была такова, что нашим морским командирам пришлось придумывать новую тактику их использования. В прошлом они просто атаковали и убивали, а затем атаковали опять. Теперь же, учитывая стоимость наших кораблей и огневую мощь врагов, приходилось подумать и об обороне. И не только об обороне от других линкоров, одна малюсенькая мина или щуплая противная торпеда могла утопить эту огромную оружейную платформу, если бы только удалось пробить броню.
Были и психологические сложности, если бы Флот потерял дредноут, это нанесло бы катастрофический удар по моральному состоянию нации. Скажите британскому Томми, что у него страшная жена или слишком маленький Вилли и он даже не заметит, но утопите один линкор и вы увидите смятого, сломанного человека в безутешном горе.
В результате, в Новом Флоте с его огромными кораблями, атака превратилась в ругательное слово. Всё свелось к обороне. И когда началась Первая Мировая война ,наши корабли болтались вокруг своих баз. Немцы? Ну, им тоже не хотелось рисковать, и они держали свои дредноуты поближе к дому. В первые годы войны всё, что происходило в Северном море - быстрые и короткие набеги минных заградителей.
А затем был Ютланд, где дешевые, гораздо более слабо вооруженные крейсеры из обоих флотов устроили адскую драку. Когда дым рассеялся, гигантские дредноуты подошли к полю боя и сцена для первого в мире сражения батлшипов была подготовлена. Однако оно не случилось, в основном из-за немецкого командира, который решил, что победа будет конечно хороша, но не слишком важна, а вот поражение может стать катастрофой. Так что он приказал своему флоту развернуться в сторону дома. И убежал.
Его противник из Королевского флота мог бы пуститься в погоню. У нас были лучшие, быстрейшие корабли, но он опасался, что немцы оставят мины на пути своего отступления. Так что он тоже повернул в сторону. Результат был потрясающий, за время Первой Мировой ни один батлшип не был потоплен другим батлшипом.
После окончания военных действий, немецкий флот был затоплен и подписано соглашение, ограничивающее размеры линкоров в будущем. Это заняло примерно 20 минут, а затем все начали готовиться ко второму раунду.
Теперь было несколько вариаций на заданную тему. Некоторые линкоры были почти совсем не бронированные, зато очень быстрые. У других броня была только в необходимых местах. Третьи были покрыты бронёй от носа до кормы. Шли ожесточенные дебаты о том, какие пушки и, самое главное, где нужно устанавливать. Однажды договорились до того, что пушки на корме не нужны, ведь «мы никогда не повернемся спиной к врагу», но вообще-то были и другие причины для такого варианта.
Если у вас есть пушки на носу и на корме, то для того, чтобы задействовать всю огневую мощь, придётся повернуться к врагу бортом, а повернутый боком корабль - лакомая добыча для противника и удобная мишень. Но если все пушки на носу - то в корабль гораздо труднее попасть.
Звучит разумно, и так и есть, но в Британском Флоте есть один недостаток по сравнению с остальными - у нас есть традиции. У командования всегда есть мнение, почему нужно сделать именно так - «мы делаем так, потому что мы всегда делали так». Например, темп стрельбы всегда считался более важным, чем точность. Потому что за счёт темпа стрельбы мы выиграли Трафальгарское сражение.
К моменту начала Второй Мировой мы всё ещё были силой с которой необходимо было считаться открытом море. К сожалению, немцам снова удалось нас догнать. Итак, в 5 часов 24 мая 1941 началась одна из самых знаменитых и ужасных морских битв всех времен.