Конфликт глобальных подходов к будущему Европы
Вырезал из статьи только центральный фрагмент (глобальные подходы), который представляет интерес для сообщества, а начало и окончание на злобу дня (события в Кёльне) отбросил. Одну фразу хочется вообще переписать, но это сделаю в комментах.
Фрагмент статьи взят у alex_leshy в Ремейк войны Алой и Белой розы
[...]
Злая ирония произошедшего заключается в том, что на вокзальной площади Кельна столкнулись вовсе не правые и левые. Это конфликт глобальных подходов к будущему всей Европы в целом. По серьезному в прошлом ее пытались объединять трижды. Первый раз - французы с Наполеоном. Второй и третий - Германия, в двух подходах в виде мировых войн. Все попытки столкнулись с одной и той же проблемой - нежеланием местных правящих элит расстаться с верховной властью в границах своих государств. А без этого построение действительно единой и общей Европы оказывалось невозможным. От союза получать выгод все хотели как можно больше, но отдать за это они стремились как можно меньше. В следствие чего синергетический эффект от объединения быстро терялся в сложной мешанине многочисленных компромиссов, шантажа и взяток. Три попытки снести правящие элиты силой оружия к успеху не привели.
Шанс на успех появился лишь с появлением в 1951 году Европейского объединения угля и стали - союза чисто промышленно-финансового, но претендовавшего (и почти получившего) статус (и возможности) практически равные государственным. Хотя бумаги под вспышки блицев подписывали официальные государственные лица, а идею ЕОУС предложил и продвигал министр иностранных дел Франции Робер Шуман, в действительности речь шла о союзе исключительно корпоративном. Так возникла третья сторона, которая, для национальных правящих элит, выглядела как "ни нашим, ни вашим". Она включала в себя немецкую и бельгийскую промышленность, французское и голландское сельское хозяйство, итальянские и голландские порты, а также люксембургские банки. Бизнес впервые получил официальное право требовать у государства "подвинуться" там, где это мешало бизнесу. С перспективой дальше создать наднациональное общее правительство, полномочия которому передадут национальные органы, после чего они либо ликвидируются, либо останутся, но только в чисто декоративных целях.
Есть такая поговорка: если какое-то дело требуется завалить, перво-наперво его необходимо максимально раздуть. Успех чисто коммерческого проекта оказался на столько большим и быстрым, что в ряде традиционных "центров силы" всерьез забеспокоились. Лондон оказался перед угрозой окончательной утраты своего влияния в Европе (а значит потом и в мире). Суммарная промышленная и финансовая мощь Объединенной Европы, которая неизбежно возникала из ЕОУС в весьма недалеком будущем, не уступала американской, что ставило под вопрос доминирование США в Западном полушарии. Перспектива возникновения на континенте нового государства размером со всю Западную Европу, была сильно не по вкусу и ряду других глобальных игроков.
Как известно, если процесс невозможно предотвратить, его следует возглавить. Убедившись в невозможности соорудить свой собственный, конкурирующий, проект Единой Европы, в 1973 году в ЕОУС активно интегрировалась Великобритания. Затем Дания и Ирландия. В 1981 - Греция. Проект быстро превратился в прежде всего политический, где экономические выгоды являлись уже не его основой, а лишь предметом многочисленных взаимных торгов и комбинаций. Попросту говоря, национальные элиты западноевропейских стран попросту перехватили у коммерсантов рычаги управления проектом и банально увели его. В 23 июня 2002 года ЕОУС официально прекратило свое существование. Дальше ведущую скрипку играли уже только политики, которые торжественно строили Европейский Союз.
Однако церемония спуска флага далеко не всегда означает окончательное поражение. Силы, инициировавшие строительство ЕОУС ведь никуда не делись. И общий геоэкономический и геополитический расклад также остался прежним. Британии Европа нужна была прежде всего разобщенной, опутанной многочисленными "сдержками и противовесами", над которыми Лондон мог бы доминировать своими, уже далеко не столь и обширными, ресурсами. Вашингтону, в общем, требовалось примерно то же самое, но во главе с США, а Лондон рассматривался в качестве очень младшего партнера. Французы на лидерство во всей Европе претендовать желали, но всерьез на него рассчитывать в одиночку не могли. В то время как германская экономическая и финансовая мощь собрать вокруг себя Европу не только могла, она от евроинтеграции выигрывала больше всех. А кто владеет промышленностью и экономикой, тот фактически распространяет на подконтрольные территории и все остальное. Законы. Стандарты. Правила. Нормативы. Однажды наличие границ становится мелкой формальностью, которую оказывается достаточно просто устранить. В результате флаг ЕОУС в Брюсселе то спустили, но франко-германский (прежде всего германский) финансово-промышленный капитал реализовывать проект ЕОУС продолжил. Политики строили свою Европу, финансисты - свою, промышленники - свою. Разве что официально все ее называли Общей и Единой.
Ирония происходящего заключается в том, что вскоре, большинство участников осознали, что достижение их целей невозможно без разрушения главного препятствия - независимых и самостоятельных национальных государств. Лондону в прочих европейских странах требовались правительства максимально слабые и предельно сговорчивые. Берлину - как можно более дисциплинированные, строго выполнявшие инструкции Еврокомиссии, Европарламента и прочих наднациональных структур, в которых немцы полагали, что имеют достаточной степени решающее влияние. Остальное планировалось достичь через финансово-экономическую экспансию. Кстати, небезосновательно, если посмотреть на список главных выгодоприобретателей нынешней "большой греческой распродажи". Париж лелеял планы, схожие с берлинскими, только все больше в области своего сельскохозяйственного доминирования. А вписавшийся в процесс Вашингтон быстро понял, что если оторвать политические элиты от народа, нации и прочих базовых государствообразующих ценностей, то они в любой стране довольно быстро с головой погрязнут в политических интригах и станут вполне хорошо управляемы. Тоже, кстати, вполне обоснованно, если судить, на сколько легко американцам удалось вынудить балканские страны отказаться от чрезвычайно им выгодного "Южного потока".
На все про все ушло чуть более десятка лет. И Европы не стало. Есть лишь территория, заселенная "иванами, не помнящими родства". Они еще по инерции машут государственными флагами и по традиции на местные праздники надевают национальные костюмы, но ментально они уже практически никто. Некие рафинированные "европейцы". Поляк, работающий в принадлежащей немцам чешской фирме в Португалии. Грек на борту французского сухогруза с голландским капитаном под мальтийским флагом. Они еще считают, что Европа "им принадлежит по праву", но в действительности уже почти никто из них психологически не готов "лечь костьми за родные осины".
Все стороны процесса так старались, так стремились к победе, что сегодня практически полностью уничтожили понятие национальной принадлежности, намертво смешав его со всем негативом, который только получилось найти в своей истории. В первую очередь - с понятием фашизма и национал-социализма. Хотя на самом деле между ними есть серьезная разница, однако по мнению большинства европейцев, это одно и то же, причем, одинаково плохо.
Было бы хорошо, сумей кто-нибудь из них все же действительно создать и запустить в массы идею Единой Европы как общего государства, с одним правительством и одним, единым для всех, законом. Но, увы, достичь этого не удалось. Успели только расшатать национальный фундамент. Теперь любой, кто хотя бы просто заикается про какие-то свои права, как хозяина страны, про свои преимущества перед пришлыми/приезжими, автоматически получает ярлык фашиста. А фашизм это плохо по определению. С любыми его проявлениями следует безжалостно бороться. Особенно с их попытками придти к власти легальным политическим путем. Не только потому, что так свой путь к власти начал еще Гитлер в 1936, но также памятуя, как ультраправая Швейцарская народная партия едва не выиграла парламентские выборы в 2007.
В результате на целом континенте возник идейно-социальный вакуум. Национальные государства еще формально есть, а наций, считающих их своим домом, и готовых с оружием в руках отстаивать на свой дом право, уже нет. Быть патриотом Единой Европы модно и официально красиво, быть патриотом, скажем, Бельгии или Монако - по меньшей мере моветон, а Германии - вообще граничит с преступлением.
[...]
Специально для КОНТ
[Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:]_____________________________________________
Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:
2 Академия, Марсианский трактор, Мир Полдня, Школа Полдня, ЗОНА СИНГУЛЯРНОСТИ. 3geo + оЗадачник:
субъект "умный" очень легко поддаётся "магии толпы"
Экранизация проекта по использованию лунного ракетного топлива для вывода грузов с Земли и Марса
Картинка из будущего трансгуманизма от трансгуманиста
Оптическая иллюзия с восемью тираннозаврами
Основные положения теории четырёхмерного строения атома
"Точка G" мировой экономики
Шифрование в условиях древности
Фрагмент статьи взят у alex_leshy в Ремейк войны Алой и Белой розы
[...]
Злая ирония произошедшего заключается в том, что на вокзальной площади Кельна столкнулись вовсе не правые и левые. Это конфликт глобальных подходов к будущему всей Европы в целом. По серьезному в прошлом ее пытались объединять трижды. Первый раз - французы с Наполеоном. Второй и третий - Германия, в двух подходах в виде мировых войн. Все попытки столкнулись с одной и той же проблемой - нежеланием местных правящих элит расстаться с верховной властью в границах своих государств. А без этого построение действительно единой и общей Европы оказывалось невозможным. От союза получать выгод все хотели как можно больше, но отдать за это они стремились как можно меньше. В следствие чего синергетический эффект от объединения быстро терялся в сложной мешанине многочисленных компромиссов, шантажа и взяток. Три попытки снести правящие элиты силой оружия к успеху не привели.
Шанс на успех появился лишь с появлением в 1951 году Европейского объединения угля и стали - союза чисто промышленно-финансового, но претендовавшего (и почти получившего) статус (и возможности) практически равные государственным. Хотя бумаги под вспышки блицев подписывали официальные государственные лица, а идею ЕОУС предложил и продвигал министр иностранных дел Франции Робер Шуман, в действительности речь шла о союзе исключительно корпоративном. Так возникла третья сторона, которая, для национальных правящих элит, выглядела как "ни нашим, ни вашим". Она включала в себя немецкую и бельгийскую промышленность, французское и голландское сельское хозяйство, итальянские и голландские порты, а также люксембургские банки. Бизнес впервые получил официальное право требовать у государства "подвинуться" там, где это мешало бизнесу. С перспективой дальше создать наднациональное общее правительство, полномочия которому передадут национальные органы, после чего они либо ликвидируются, либо останутся, но только в чисто декоративных целях.
Есть такая поговорка: если какое-то дело требуется завалить, перво-наперво его необходимо максимально раздуть. Успех чисто коммерческого проекта оказался на столько большим и быстрым, что в ряде традиционных "центров силы" всерьез забеспокоились. Лондон оказался перед угрозой окончательной утраты своего влияния в Европе (а значит потом и в мире). Суммарная промышленная и финансовая мощь Объединенной Европы, которая неизбежно возникала из ЕОУС в весьма недалеком будущем, не уступала американской, что ставило под вопрос доминирование США в Западном полушарии. Перспектива возникновения на континенте нового государства размером со всю Западную Европу, была сильно не по вкусу и ряду других глобальных игроков.
Как известно, если процесс невозможно предотвратить, его следует возглавить. Убедившись в невозможности соорудить свой собственный, конкурирующий, проект Единой Европы, в 1973 году в ЕОУС активно интегрировалась Великобритания. Затем Дания и Ирландия. В 1981 - Греция. Проект быстро превратился в прежде всего политический, где экономические выгоды являлись уже не его основой, а лишь предметом многочисленных взаимных торгов и комбинаций. Попросту говоря, национальные элиты западноевропейских стран попросту перехватили у коммерсантов рычаги управления проектом и банально увели его. В 23 июня 2002 года ЕОУС официально прекратило свое существование. Дальше ведущую скрипку играли уже только политики, которые торжественно строили Европейский Союз.
Однако церемония спуска флага далеко не всегда означает окончательное поражение. Силы, инициировавшие строительство ЕОУС ведь никуда не делись. И общий геоэкономический и геополитический расклад также остался прежним. Британии Европа нужна была прежде всего разобщенной, опутанной многочисленными "сдержками и противовесами", над которыми Лондон мог бы доминировать своими, уже далеко не столь и обширными, ресурсами. Вашингтону, в общем, требовалось примерно то же самое, но во главе с США, а Лондон рассматривался в качестве очень младшего партнера. Французы на лидерство во всей Европе претендовать желали, но всерьез на него рассчитывать в одиночку не могли. В то время как германская экономическая и финансовая мощь собрать вокруг себя Европу не только могла, она от евроинтеграции выигрывала больше всех. А кто владеет промышленностью и экономикой, тот фактически распространяет на подконтрольные территории и все остальное. Законы. Стандарты. Правила. Нормативы. Однажды наличие границ становится мелкой формальностью, которую оказывается достаточно просто устранить. В результате флаг ЕОУС в Брюсселе то спустили, но франко-германский (прежде всего германский) финансово-промышленный капитал реализовывать проект ЕОУС продолжил. Политики строили свою Европу, финансисты - свою, промышленники - свою. Разве что официально все ее называли Общей и Единой.
Ирония происходящего заключается в том, что вскоре, большинство участников осознали, что достижение их целей невозможно без разрушения главного препятствия - независимых и самостоятельных национальных государств. Лондону в прочих европейских странах требовались правительства максимально слабые и предельно сговорчивые. Берлину - как можно более дисциплинированные, строго выполнявшие инструкции Еврокомиссии, Европарламента и прочих наднациональных структур, в которых немцы полагали, что имеют достаточной степени решающее влияние. Остальное планировалось достичь через финансово-экономическую экспансию. Кстати, небезосновательно, если посмотреть на список главных выгодоприобретателей нынешней "большой греческой распродажи". Париж лелеял планы, схожие с берлинскими, только все больше в области своего сельскохозяйственного доминирования. А вписавшийся в процесс Вашингтон быстро понял, что если оторвать политические элиты от народа, нации и прочих базовых государствообразующих ценностей, то они в любой стране довольно быстро с головой погрязнут в политических интригах и станут вполне хорошо управляемы. Тоже, кстати, вполне обоснованно, если судить, на сколько легко американцам удалось вынудить балканские страны отказаться от чрезвычайно им выгодного "Южного потока".
На все про все ушло чуть более десятка лет. И Европы не стало. Есть лишь территория, заселенная "иванами, не помнящими родства". Они еще по инерции машут государственными флагами и по традиции на местные праздники надевают национальные костюмы, но ментально они уже практически никто. Некие рафинированные "европейцы". Поляк, работающий в принадлежащей немцам чешской фирме в Португалии. Грек на борту французского сухогруза с голландским капитаном под мальтийским флагом. Они еще считают, что Европа "им принадлежит по праву", но в действительности уже почти никто из них психологически не готов "лечь костьми за родные осины".
Все стороны процесса так старались, так стремились к победе, что сегодня практически полностью уничтожили понятие национальной принадлежности, намертво смешав его со всем негативом, который только получилось найти в своей истории. В первую очередь - с понятием фашизма и национал-социализма. Хотя на самом деле между ними есть серьезная разница, однако по мнению большинства европейцев, это одно и то же, причем, одинаково плохо.
Было бы хорошо, сумей кто-нибудь из них все же действительно создать и запустить в массы идею Единой Европы как общего государства, с одним правительством и одним, единым для всех, законом. Но, увы, достичь этого не удалось. Успели только расшатать национальный фундамент. Теперь любой, кто хотя бы просто заикается про какие-то свои права, как хозяина страны, про свои преимущества перед пришлыми/приезжими, автоматически получает ярлык фашиста. А фашизм это плохо по определению. С любыми его проявлениями следует безжалостно бороться. Особенно с их попытками придти к власти легальным политическим путем. Не только потому, что так свой путь к власти начал еще Гитлер в 1936, но также памятуя, как ультраправая Швейцарская народная партия едва не выиграла парламентские выборы в 2007.
В результате на целом континенте возник идейно-социальный вакуум. Национальные государства еще формально есть, а наций, считающих их своим домом, и готовых с оружием в руках отстаивать на свой дом право, уже нет. Быть патриотом Единой Европы модно и официально красиво, быть патриотом, скажем, Бельгии или Монако - по меньшей мере моветон, а Германии - вообще граничит с преступлением.
[...]
Специально для КОНТ
[Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:]_____________________________________________
Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:
2 Академия, Марсианский трактор, Мир Полдня, Школа Полдня, ЗОНА СИНГУЛЯРНОСТИ. 3geo + оЗадачник:
субъект "умный" очень легко поддаётся "магии толпы"
Экранизация проекта по использованию лунного ракетного топлива для вывода грузов с Земли и Марса
Картинка из будущего трансгуманизма от трансгуманиста
Оптическая иллюзия с восемью тираннозаврами
Основные положения теории четырёхмерного строения атома
"Точка G" мировой экономики
Шифрование в условиях древности