Бремя белого человека (англосаксов) - обоснованно присваивать порочный мир чужих
taira-koremochi пишет 20 янв, 2022 в 21:39 в своём посте Благородные пираты и глупые торговцы
Чем пиратство отличается от торговли?
И то и другое включает в себя обретение некой выгоды в результате отношений с чужими. Только у пиратства господствует присвоение, а у торговли эквивалентный обмен. Некоторые продвинутые деятели не видят в этом принципиальной разницы, считая пиратство продолжением торговли.
Отношение к чужим по линии присвоение/обмен лежит в основе совершено разных по своему содержанию исторических практик. Пиратство или торговля становятся содержанием внешней политики народов, определяя ход истории.
Принципиальное отличие греков от римлян состояло в том, что греки предпочитали торговле пиратство. Базовая греческая мифология подаётся нам через сюжеты удачливых героев похитителей скота и женщин. Первая мировая по тогдашним масштабам война - Троянская началась из-за похищения законной жены царя. Напротив, римская история состоит если не из войны, то из торговли вокруг неё. Единственным исключением является похищение сабинянок, подчеркивающее качественное изменение Рима от царства к республике. Далее если римляне не воюют, то они покупают вражескую элиту, солдат, земли или долги.
Блистательная героическая Греция так и не смогла объединиться в империю, а скучный Рим смог объединить империей всё доступное пространство.
Дело в том, что торговлю и войну следует рассматривать в качестве диалектической пары альтернативных состояний исторического сюжета. Если это так, то пиратство оказывается между ними, то есть ни тем, ни другим, промежуточным и неопределенным между войной и миром, войной и миром одновременно.
Неопределенность пиратства делает его явно выгодным способом коммуникации, позволяя в зависимости от обстановки выбрать то войну, то мир. Единственная проблема - объективное привыкание к пиратскому представлению о мире вообще. Субъективизация исторического пути, когда во главе процесса оказывается герой действующий на границе устойчивых состояний - миротворец.
Миротворчество является естественным отражением пиратства в сознании человека, которое транслирует ему необходимость исторического самовыражения, предъявления миру своей состоятельности. Гротескное изображение пиратов в приключенческих романах отражает художественным образом эстетику героя-миротворца. Разница между миротворчеством и героизмом принципиальна. Герой-миротворец одинок и уникально неповторим. Массовый герой просто один из многих случайно выбранный историей для фиксации своего имени. Поэтому пиратский сюжет пестрит незаурядными личностями, соблазняя наблюдателя принять неопределенность избранного бытия.
Проблема варварства, наступившего в Европе после Рима заключалась в утрате умения торговать и в подавляющем распространении пиратства, как единственного способа коммуникации с любыми чужими. Это сделало европейскую историю предельно военной (в смысле военного хаоса, а не управляемого и понятного процесса войны, к которому Европа пришла только в 19 веке). Пограничная нормальность Европы сделала войну источником личного состояния, личного успеха и в первую очередь через участие, а не через результат. Военный прогресс поднял Европу на историческую вершину, закрепляя пиратские привычки.
Англия возникла на британском острове, как ответ на постоянное терзание территории удачливыми пиратами. Неудачная война на континенте отвернула её от него в сторону морской пустоты. Позже, рожденные этим поворотом историки, назовут подобные государства морскими, вписывая "превосходство" пиратской логики в естественную историю. Небольшая и слабо обеспеченная ресурсами Англия стала образцом для подражания европейскими державами, задавая историческую моду на присвоение. Присвоение стало определяющим качеством Западной цивилизации. В этом смысле регулярные припадки антисемитизма в Европе следует рассматривать в качестве объективной реакции на существование иного типа взаимодействия с окружающим миром, так как евреи безусловно умели в древние торговые практики.
Когда европейская наука в своём развитии достигла греческого философского наследства присвоение потребовало идеологического обоснования. Начался поиск богоизбранности, закончившийся расовой теорией и окончательным решением еврейского вопроса. Совершенно не случайно расовая теория возникла на бедном острове, жителям которого надо было как-то интеллектуально обосновывать свои претензии на собственность махараджей в Индии. Они все по жизни должники, родившиеся вне избранной цивилизации. Бремя белого человека - обоснованно присваивать порочный мир чужих.
Следует отметить, что по мере роста западного могущества принципиальная неустойчивость их пиратского мира никуда не делась. Европа регулярно напрягалась в бесплодных попытках обретения континентального порядка, начиная от Священной римской империи германской нации, заканчивая беспредельно пиратским Третьим рейхом. Проблема в том, что пиратские замашки объективно лишали возможности создания на континенте устойчивой империи, руки никак не могли остановится, шаря по чужим карманам. Всякая континентальная европейская империя строилась по принципу: своим всё - другим закон!
Про закон самые продвинутые европейцы о чём-то догадывались, что привело к регулярным попыткам косплея Рима. Но сколько орлов на штандарты не лепи, сколько правой рукой не размахивай, сколько Цезаря не цитируй принципиальное варварство засевшее в виде пиратского мировоззрения не выведешь.
История не была бы сама собой, если бы через развитие европейской идеологии не предложила альтернативу примитивному присвоительству. Так в Европе изобрели коммунизм. Коммунизм, как чисто европейская идеология, предлагал собственно европейское снижение издержек пиратства через экономическое преодоление отчуждения социальных слоёв, ограничивая субъективность внутреннего присвоения. Обобществление прибавочной стоимости должно было придать разумное направление миротворчеству лучших из лучших. Там где римское право не могло создать европейскую универсальность, это должна была сделать правильно организованная европейская экономика. Но героические миротворцы Европы оказались сильнее собственной экономической рациональности. Коммунизм в Европе потерпел поражение, а вместе с ним и альтернатива пиратству.
В смысле продолжения европейской истории США представляют собой крайний вариант британского пиратского взгляда на отношения с окружающим миром. Америка сразу возникла на основе представления о собственном избранном превосходстве. Присвоение североамериканского континента было в основе внутренней американской политики. США, располагаясь на континенте, всегда вели себя как остров. Если присвоение в Европе имело имело естественное ограничение в виде многовекового опыта кровавых взаимоотношений, то США, лишенные предела, из присвоительства выжимали максимум, сделав его акцентом всей американской политики. Созданная присвоением Западного полушария американская экономика оказалась неизбежно эффективной, что стало основанием для господства американской экономической теории, которая явилась фундаментом глобализации. Случившаяся глобализация за короткий исторический миг продемонстрировала ограниченность американского присвоительства с неизбежным кризисом самого глобализма. Пиратство в форме присвоительной экономики достигло максимума. Основанная им мировая экономика автоматически саморазрушается глобальной неустойчивостью. До глобализации внутренняя неустойчивость главного присвоителя компенсировалась внешней устойчивостью окружающего мира. Показательно, что одним из главных источников американского кризиса (неустойчивости) стала Европа от которой они так далеко убежали.
История пережила долгий период торжества западного миротворчества. Своеобразной эры сверхлюдей и неопределенного стояния между миром и войной, когда порядок изменялся с неизменным постоянством. Военный потенциал незападных стран автоматически приведёт на освобождающееся от пиратства место торговцев, балансирующих мир вокруг естественного имперского порядка.
Метки: ЕС, США, история
Чем пиратство отличается от торговли?
И то и другое включает в себя обретение некой выгоды в результате отношений с чужими. Только у пиратства господствует присвоение, а у торговли эквивалентный обмен. Некоторые продвинутые деятели не видят в этом принципиальной разницы, считая пиратство продолжением торговли.
Отношение к чужим по линии присвоение/обмен лежит в основе совершено разных по своему содержанию исторических практик. Пиратство или торговля становятся содержанием внешней политики народов, определяя ход истории.
Принципиальное отличие греков от римлян состояло в том, что греки предпочитали торговле пиратство. Базовая греческая мифология подаётся нам через сюжеты удачливых героев похитителей скота и женщин. Первая мировая по тогдашним масштабам война - Троянская началась из-за похищения законной жены царя. Напротив, римская история состоит если не из войны, то из торговли вокруг неё. Единственным исключением является похищение сабинянок, подчеркивающее качественное изменение Рима от царства к республике. Далее если римляне не воюют, то они покупают вражескую элиту, солдат, земли или долги.
Блистательная героическая Греция так и не смогла объединиться в империю, а скучный Рим смог объединить империей всё доступное пространство.
Дело в том, что торговлю и войну следует рассматривать в качестве диалектической пары альтернативных состояний исторического сюжета. Если это так, то пиратство оказывается между ними, то есть ни тем, ни другим, промежуточным и неопределенным между войной и миром, войной и миром одновременно.
Неопределенность пиратства делает его явно выгодным способом коммуникации, позволяя в зависимости от обстановки выбрать то войну, то мир. Единственная проблема - объективное привыкание к пиратскому представлению о мире вообще. Субъективизация исторического пути, когда во главе процесса оказывается герой действующий на границе устойчивых состояний - миротворец.
Миротворчество является естественным отражением пиратства в сознании человека, которое транслирует ему необходимость исторического самовыражения, предъявления миру своей состоятельности. Гротескное изображение пиратов в приключенческих романах отражает художественным образом эстетику героя-миротворца. Разница между миротворчеством и героизмом принципиальна. Герой-миротворец одинок и уникально неповторим. Массовый герой просто один из многих случайно выбранный историей для фиксации своего имени. Поэтому пиратский сюжет пестрит незаурядными личностями, соблазняя наблюдателя принять неопределенность избранного бытия.
Проблема варварства, наступившего в Европе после Рима заключалась в утрате умения торговать и в подавляющем распространении пиратства, как единственного способа коммуникации с любыми чужими. Это сделало европейскую историю предельно военной (в смысле военного хаоса, а не управляемого и понятного процесса войны, к которому Европа пришла только в 19 веке). Пограничная нормальность Европы сделала войну источником личного состояния, личного успеха и в первую очередь через участие, а не через результат. Военный прогресс поднял Европу на историческую вершину, закрепляя пиратские привычки.
Англия возникла на британском острове, как ответ на постоянное терзание территории удачливыми пиратами. Неудачная война на континенте отвернула её от него в сторону морской пустоты. Позже, рожденные этим поворотом историки, назовут подобные государства морскими, вписывая "превосходство" пиратской логики в естественную историю. Небольшая и слабо обеспеченная ресурсами Англия стала образцом для подражания европейскими державами, задавая историческую моду на присвоение. Присвоение стало определяющим качеством Западной цивилизации. В этом смысле регулярные припадки антисемитизма в Европе следует рассматривать в качестве объективной реакции на существование иного типа взаимодействия с окружающим миром, так как евреи безусловно умели в древние торговые практики.
Когда европейская наука в своём развитии достигла греческого философского наследства присвоение потребовало идеологического обоснования. Начался поиск богоизбранности, закончившийся расовой теорией и окончательным решением еврейского вопроса. Совершенно не случайно расовая теория возникла на бедном острове, жителям которого надо было как-то интеллектуально обосновывать свои претензии на собственность махараджей в Индии. Они все по жизни должники, родившиеся вне избранной цивилизации. Бремя белого человека - обоснованно присваивать порочный мир чужих.
Следует отметить, что по мере роста западного могущества принципиальная неустойчивость их пиратского мира никуда не делась. Европа регулярно напрягалась в бесплодных попытках обретения континентального порядка, начиная от Священной римской империи германской нации, заканчивая беспредельно пиратским Третьим рейхом. Проблема в том, что пиратские замашки объективно лишали возможности создания на континенте устойчивой империи, руки никак не могли остановится, шаря по чужим карманам. Всякая континентальная европейская империя строилась по принципу: своим всё - другим закон!
Про закон самые продвинутые европейцы о чём-то догадывались, что привело к регулярным попыткам косплея Рима. Но сколько орлов на штандарты не лепи, сколько правой рукой не размахивай, сколько Цезаря не цитируй принципиальное варварство засевшее в виде пиратского мировоззрения не выведешь.
История не была бы сама собой, если бы через развитие европейской идеологии не предложила альтернативу примитивному присвоительству. Так в Европе изобрели коммунизм. Коммунизм, как чисто европейская идеология, предлагал собственно европейское снижение издержек пиратства через экономическое преодоление отчуждения социальных слоёв, ограничивая субъективность внутреннего присвоения. Обобществление прибавочной стоимости должно было придать разумное направление миротворчеству лучших из лучших. Там где римское право не могло создать европейскую универсальность, это должна была сделать правильно организованная европейская экономика. Но героические миротворцы Европы оказались сильнее собственной экономической рациональности. Коммунизм в Европе потерпел поражение, а вместе с ним и альтернатива пиратству.
В смысле продолжения европейской истории США представляют собой крайний вариант британского пиратского взгляда на отношения с окружающим миром. Америка сразу возникла на основе представления о собственном избранном превосходстве. Присвоение североамериканского континента было в основе внутренней американской политики. США, располагаясь на континенте, всегда вели себя как остров. Если присвоение в Европе имело имело естественное ограничение в виде многовекового опыта кровавых взаимоотношений, то США, лишенные предела, из присвоительства выжимали максимум, сделав его акцентом всей американской политики. Созданная присвоением Западного полушария американская экономика оказалась неизбежно эффективной, что стало основанием для господства американской экономической теории, которая явилась фундаментом глобализации. Случившаяся глобализация за короткий исторический миг продемонстрировала ограниченность американского присвоительства с неизбежным кризисом самого глобализма. Пиратство в форме присвоительной экономики достигло максимума. Основанная им мировая экономика автоматически саморазрушается глобальной неустойчивостью. До глобализации внутренняя неустойчивость главного присвоителя компенсировалась внешней устойчивостью окружающего мира. Показательно, что одним из главных источников американского кризиса (неустойчивости) стала Европа от которой они так далеко убежали.
История пережила долгий период торжества западного миротворчества. Своеобразной эры сверхлюдей и неопределенного стояния между миром и войной, когда порядок изменялся с неизменным постоянством. Военный потенциал незападных стран автоматически приведёт на освобождающееся от пиратства место торговцев, балансирующих мир вокруг естественного имперского порядка.
Метки: ЕС, США, история