(no subject)
Мелькают вагоны и салоны, мои двадцать три с половиной часа пик, номера и билетики, и только тридцать минут бездействия в кофе хаузе, меланхолично из-за витрины на проживающих, прожигающих, пробегающих свои двадцать три с половиной. Я невозможно спокойна и строга, эспрессо, сигарета, зеленая папка про всемирную торговую организацию, вокруг сплошные федоры бондарчуки и максимы сухановы, и лысость совершенно не при чем, не гоши же, в самом деле, куценко.
Кто-то другой вчера, вечор, ты помнишь, вьюга злилась, кричал и взывал, кто-то третий, прыгал по офису, требуя и умоляя наколдовать, чтобы файл-пдф с текстом экономической контрольной превратился в вордовский. Рыночная стоимость волшебства теперь, чтобы вы знали, - одна горькая шоколадка слава, горькая такая слава.
А нынче - погляди в окно.
В метро, задавленная москвичами и гостями столицы, смотрю высоко на потолок, так, говорят, ни одна слеза не посмеет выкатиться наружу, в высоке реклама, типичные, наверное, примеры смс: врач говорит, у нас будет тройня, и следующей строчкой - дед оставил все тебе в наследство. От и до, что наша жизнь, эмтээсовская реклама на кольцевой линии московского метрополитена.
Тепло, которое я вспоминаю сегодня, качели в незнакомом дворике, скрипящие, крылатые, не ведая преград, полезнее любого валокордина
Кто-то другой вчера, вечор, ты помнишь, вьюга злилась, кричал и взывал, кто-то третий, прыгал по офису, требуя и умоляя наколдовать, чтобы файл-пдф с текстом экономической контрольной превратился в вордовский. Рыночная стоимость волшебства теперь, чтобы вы знали, - одна горькая шоколадка слава, горькая такая слава.
А нынче - погляди в окно.
В метро, задавленная москвичами и гостями столицы, смотрю высоко на потолок, так, говорят, ни одна слеза не посмеет выкатиться наружу, в высоке реклама, типичные, наверное, примеры смс: врач говорит, у нас будет тройня, и следующей строчкой - дед оставил все тебе в наследство. От и до, что наша жизнь, эмтээсовская реклама на кольцевой линии московского метрополитена.
Тепло, которое я вспоминаю сегодня, качели в незнакомом дворике, скрипящие, крылатые, не ведая преград, полезнее любого валокордина