Продолжение бэкапа
Другие записи: Затем А ту уселся на банку, | Привет, дневник | Утро. Настало время ещё поныть | Личное богословие
Средняя школа, без углублённого углублённого обучения чему-то. Школа как школа. Пятиэтажная. С последнего этажа вид на пожухлую траву косогора, дальше немного столь же пожухлых деревьев и железная дорога, которую не разобрать даже, если не знать о её существовании заранее. 11 класс, экзамены уже позади. Одна из выпускниц сидела на подоконнике у открытого окна, её тихонько обдувал тёплый ветерок. Неслышно сзади подкрался её одноклассник. Резко схватил за плечи и крикнул что-то на ухо, хотел напугать. Девушка неожиданно резко подалась вперёд и выпала из окна. Он ухватил её за руку, но не найдя опоры и не пытаясь расцепить руки, также соскользнул вниз. Они падали вместе, молча испуганно глядя друг на друга как парашютисты, но в последний раз.
Для комфортного подъёма на второй этаж был сооружён лифт. Громко, сказано, кончено, «лифт». Так, автоматически поднимающаяся платформа. Коты вальяжно вставали на неё, ждали начала движения и, дождавшись, становились ещё пафоснее, плавно поднимаясь наверх или опускаясь, как ни странно, вниз.
Платформа находилась вплотную к стене, поэтому выставленные котами лапы могли быть запросто зажаты между потолком и той самой платформой. Это периодически приводило к травмам среди населения. Забинтованных хромых котов становилось всё больше. Редко кто доживал до старости, не угодив в эту ловушку.
Спустя приличное время, стало заметно, что новые поколения котов урождаются с более короткими передними лапами. Из поколения в поколение они становились всё меньше и меньше. Стоя на коротких передних лапах, коты стали попадаться в ловушку ушами. Потом начали страдать непосредственно головы.
Так повышение качества жизни свело на нет котовую популяцию. Жизнь без кошек они ещё как-то смогли поддерживать, но вот прогресс их подкосил. Аллилуйя.
Из глубины гаражного массива доносились части музыкальных экспериментов, иногда отчётливо были слышны женские голоса, крики. На одной из "улиц" массива по земле прокатывалась дрожь, периодически резонировали железные ворота гаражей. За облупившейся краской надписи "№315-С" играла панк-группа "И30ПАНХР0М". Истошно крича непонятные тексты, часть из которых были импровизацией, а другие вот уже почти год ежедневно изгоняли тишину вечерних гаражей; трепала струны бас-гитары Таня aka DG.
Накинув косуху Таня вышла покурить, за её спиной слышалась музыка ансамбля, оставленного без "баса". Не докурив она сделала знак в дверной проём, хотела передать, что она собралась домой. Девушки из группы не обратили на неё внимания. DG ушла.
Заглянула в холодильник. "А чего ожидать. Хочу...". Пошла в туалет. "Нет, пусть сам... Жрать... Звонит... Нечего...". Не раздеваясь, легла на диван. "Завтра... Есть.. Позвонить... Ам-ам...". Уснула.
Мост настолько широк и высок, что путь под ним занимает всю человеческую жизнь. Кто-то продвигается очень быстро, надеясь скорее вырваться из-под моста, но свет в конце тоннеля всегда остаётся последним для всех увидевших его. Будь это еле идущий дряхлый старик или ещё полная энергии стремительно летящая к нему с многоэтажного дома молодая девушка.
А на мосту ангелы. Они тоже куда-то идут, но никогда не доходят до конца моста, как будто он вообще замкнутый как нимбы у них над головами. Ангелы чувствуют своё превосходство, не помня о прошлом, никогда не смотрят вниз. Довольны тем, что они сверху, что среди них есть Бог, не дающий выйти из-под моста людям.
Практика в этом году проходила за границей. В Европе. Сказывалось недавно непонятно откуда взявшееся спонсирование института. Я как и многие студенты нашего потока искал что-то затерянное, но не где-то на раскопках, как нас учили все эти годы до того, а непосредственно в городе. К-то-то обшаривал древние наружные стены, кто-то смотрел внутри. Подвалы, чердаки, крыши, балконы, подъезды и ворота. Как будто искали какой-то клад. Мне же было поручено какое-то совсем уж странное место. Я рыскал по каменной кладке в одном из переулков этого города. Неужели эту кладку никто не менял с каких-то затёртых времён, что я ищу? Плевки?
О, да. Я их находил. Благодаря всё той же спонсорской программе, в нашем распоряжении было новейшее и безумно дорогое оборудование. С его помощью я легко мог различить плевки двух разных людей или выследить по харкальной серии определённого человека. Жизнь прожита не зря! Вместе этими плевками, кровью, жевательной резинкой, помётом людей и животных, мелкими насекомыми и продуктами их жизнедеятельности, вирусами и бактериями, я обнаружил неоднородность заполнения этим «грунтом» щелей в каменной кладке.
Если выслеживать определённый химический набор, то рисунок на дороге становился чётким. Он принимал форму непрерывной линии, похожей на человеческое письмо, только буквы были расписаны на всю ширину дороги, они было огромны. Читать их можно было только со второго этажа стоящих на этой улице домов. Да я всё равно не знал этого языка, если даже это им и являлось. Про свою находку я никому ничего не сказал тогда.
Молчи!
В кладовке много всякого барахла. Тут и раскладушка и какие-то провода-штепсели, какие-то бани и мешки, коробки и прочий хлам, пенка и спальный мешок, старый портфель и походный рюкзак, верёвки и прищепки…
И так. Берём моток верёвки и карабин с рюкзака. Совокупляем. Получается на одном конце верёвки -- карабин, на втором -- вяжем петлю. Выпиваем домашнее вино. Там же, где то снизу. Ждём вечера.
Незадолго до закрытия метро, с это самое метро спускаемся. Выбираем малолюдную ветку-станцию. Садимся на лавку и ждём поезда. Вот и он. Смотрим: есть люди в вагоне. Пропускаем. Длинные интервалы какие. Следующий, опять какие-то люди. Что не спится-то? Пьяный, не засыпать.
Вот он. Никого. Заходим в вагон, зацепляем за поручень карабин, выходим обратно на станцию. Петлю одеваем на шею. Поезд трогается, верёвка стремительно разматывается. Рывком тебя срывает с места. Брякает о платформу, тащит, но недолго. Состав со свистом тормозит.
Натянувшись верёвка раскрывает двери, автоматически срабатывают тормоза. Ты, не понимая, валяешься на граните у самого края, перед рельсами. Ободранного и жалкого тебя забирает милиция.
А в один прекрасный момент транспортные службы всех городов и всех стран договорились о новой системе борьбы с заебашими их зайцами. Должность «контролёр» была устранена, а турникеты снесли нахуй, вообще. И забыли. Придумали следующую поебень: билеты, жетоны и прочие талоны проверяли пассажиры, а чтобы они это охотнее делали, им же разрешалось брать штраф с безбилетников, который народные контролёры клали себе в карман. Сначала всё было вполне неплохо - никто не платил. Анархия, хуле? А потом стали появляться какие-то лбы в тренировочных штанах и кожаных куртках, сплёвывали шелуху от семечек и принимались зарождать новый бизнес. Без билетов и денег на штраф ездить стало очень опасно. Разные маршруты контролировали группировки с различными названиями. «Маза», например, работали в 34 и 28 троллебусах. Действовали с разной степенью жестокости, но денег всегда добивались. Вот такой пиздец.