Наказание,34
История 1990,22 апреля, меня сняли с памятника Ленину, которого я призывал похоронить, и заперли на ночь в камере предварительного заключения канавинского района.
Ощущения сильные!
Отбирают все вещи, сажают за решетку в вонючий подвал. В камере только деревянная скамья, справа сидит проститутка, слева какой-то алкоголик.
Самое интересное, не знаешь ни времени дня, ни того, насколько тебя посадили...
Разговоров с соседом хватило часа на два!
Он переключился на проститутку, с идеей минута сквозь решетку.
А я вспомнил теорию относительности и начал рисовать на стене временные линии парадокса близнецов...
Утром меня вызвали к начальнику милиции, который, перевернув мой лозунг:
" похороним Ленина!"
показал мне портрет моего отца, подаренный ему поклонницей, и спросил:
- а это кто?
Предварительно правда присутствующий тут мент спросил, читал ли я хоть одну работу Ленина?
Пока я думал, как бы ответить достойно( лестничное остроумие: за какой год?) начальник сказал:
- да он читал...
Видимо, знал мою биографию, но вот отца я не стал впутывать:
- один профессор!
Говорю...
И тут вспомнил отречение Петра, пресловутый крик петуха!
Я не отрекся от отца, просто в такой гнусной обстановке не хотел трепать его имя!
Быть может, и Петр так?
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
Ощущения сильные!
Отбирают все вещи, сажают за решетку в вонючий подвал. В камере только деревянная скамья, справа сидит проститутка, слева какой-то алкоголик.
Самое интересное, не знаешь ни времени дня, ни того, насколько тебя посадили...
Разговоров с соседом хватило часа на два!
Он переключился на проститутку, с идеей минута сквозь решетку.
А я вспомнил теорию относительности и начал рисовать на стене временные линии парадокса близнецов...
Утром меня вызвали к начальнику милиции, который, перевернув мой лозунг:
" похороним Ленина!"
показал мне портрет моего отца, подаренный ему поклонницей, и спросил:
- а это кто?
Предварительно правда присутствующий тут мент спросил, читал ли я хоть одну работу Ленина?
Пока я думал, как бы ответить достойно( лестничное остроумие: за какой год?) начальник сказал:
- да он читал...
Видимо, знал мою биографию, но вот отца я не стал впутывать:
- один профессор!
Говорю...
И тут вспомнил отречение Петра, пресловутый крик петуха!
Я не отрекся от отца, просто в такой гнусной обстановке не хотел трепать его имя!
Быть может, и Петр так?
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.