вальс от derevo или arbor за мефисто
когда-то, лет уже больше пяти назад, в наш оперный театр вернулись из Америки пришли на серьезные должности, вроде бы директоров каких-то, новые люди, муж с женой. в точности явок и поролей я не помню, разумеется, но оно и малозначимо, остановимся на такой формулировке. упомянул этот факт (пусть и звучит он расплывчато) с тем лишь, чтоб дать понять, что пришедшие имели деньги, которые хотели потратить на постановку в оперном и счАстливо обладали такою возможностью.
первым же делом они совершили постановку балета Мастер и Маргарита и постановка та - это тоже абсолютнейший факт. потому как моей хорошей знакомой вручили пригласительный на двоих и она взяла меня с собой. то есть, ваш покорный своими глазами зрелище лицезрел и это было дико впечатляюще. одно начало второго акта: канкан чикисток в черном лаке с красными подкладами, в черно-красном исподнем и под красным же светом, в исполнении труппы оперного театра (!!) чего стоило. после того похода пришлось снова перечесть оригинал, с точки зрения озлобленности автора на советскую власть. книга, к слову, оказалась много мягче, в этом смысле, нежели шабаш в оперном. а вот у представляемого дАльше "водевиля" прототипа литературного наверное не существует, но я и без оного попался сразу.
в эту субботу был Мефисто-вальс. вот с поры того "Мастер и Маргариты" мне голову так в театре и не отрывало. а в этот раз ощущения повторились. нет, всё понятно: танец между балетом и пантомимой и прочие "внутренние" тонкости - не конёк мой, я же говорю, я довольно профан в этом смысле. но, даже по мне, беспрестанную невозможную ломку главного героя не понять было малореально. но мне хватило изумительной образности и совершенной целостности и простроенности, точной законченности мысли, чтобы отпала голова. а фантом её продолжал счАстливо и результативно функционировать.
взгляд на "тот свет" у автора такой.
после, как душа отлетела, она сразу попадает в ад. и ушат холодной субстанции для начала - лишь мягкое, почти дружеское, подбадривание перед поджидающим впереди. нет никаких вариантов и выбора, выбор уже сделан: ад и никаких гвоздей. потому:
душа предстаёт перед множеством отражений себя, прожившей эту земную жизнь. и эти обличья-отражения пугают её и ломают куда жёстче наркотической абстиненции. нет никаких лекарств или выхода, ты должен прожить это в таком виде от начала до конца. душа видит моменты своей жизни с точки зрения вечности, проживает собственной шкурой ощущения, причинённые своими мыслями и поступками тем людям и существам, с кем столкнулась в только что закончившейся жизни. есть здесь кто-нибудь претендующий на ангелоподобность собственной жизни? вот потому и ад, почти без вариантов. а вот после этого - немного рая и ласки. наверное то немногое, за что нас можно будет похвалить.
дальше дословно с одного раза всё вспомнить и истолковать сложно и незачем. но общие очертания содержания таки проговорю.
когда человека посовращают (а вернее, он сам посовращает себя) разными маслоунскими ценностями из низших поясов, он приходит в незавидное состояние: даже появившаяся-таки пятая ступень - тяга к познаниям - не увлекает надолго, начинает выглядеть смешно и случается стать обкиданной помидорами, явно гнилыми. человек становится чучелом с гнездом на челе, неспособным управлять даже собственными передними верхними палками.
помочь, отчасти, в этой ситуации может детство. то самое, которое в ж...пе играет таки у некоторых. внутренний ребенок, значимая часть из которого - именно воспоминания, образов и эмоций. как и значимая часть души, к стати, - она тоже всю жизнь пытается вспомнить то, что когда-то знала и всегда знает. но человек же взрОсл! и, со временем, он утрачивает своего ребенка - тот растаивает в нас, как милый снеговичок. а та защита от дождя жизненных невзгод, которую детство заботливо человеку вручает, - она со временем таки изнашивается и в негодность приходит без первоисточника; снова наступает полная беззащитность.
и нет здесь никакой любимой девушки, или друга, или мудрого учителя, или бога, в конце концов. никого и ничего, человек всегда только один, сам с собою. сам с собою живет, сам на себя ровняется и сам с собой себя сравнивает для оценки себя же. единственные использованные в представлении "внешние", "сторонние" существа - цветы, бабочки, и акушеры-санитары.
а дальше этому человеку отдают на откуп всю землю - он становится человечеством. и так же, как и в одиночном воплощении, разбивает этот глобус с размаху оземь, по-обезъяньи выжирает вывалившиеся внутренности, а оставшиеся фрагменты оболочки по-обезьяньи же надевает на голову. ну полное пугало с планеты обезъян. больше, ходячая смерть для самого же себя.
результат? когда минует очередной (не бесконечный, выходит здесь) виток, снова вселиться хочется. но вселиться уже некуда. от человечества остался только след, уходящий в даль-бесконечность из нашей галактики (где человечество уже только погибающее пугало) по млечному пути. из праха пришли, в прах уйдём. суета сует. всё не важно, важен только каждый "я".
получилось так. невесело.
человечество и в целом-то равным образом, скорее всего, ушло не далеко от нас. но нам-то пока на человечестве России бы суметь сфокусироваться. так вот, ежели человечество в России (вообще), зрители театр-театров (почастнее) или хотя бы, для затравки, зрители текстур, не научатся видеть, а потом и чувствовать (вот выходящие после Красной капеллы ничем не отличались от выходящих с любого иного кино) то, что им показывают Адасинский или Мадс Брюггер, то предсказанный здесь финал неизбежен, совершеннейше как и описанный ад после смерти.
ведь Антон Александрович создал своё "Дерево" в 88-м году, а принимают его на Родине только последние несколько лет. и с Красной капеллы даже на Текстуре из зала уходит далеко не один зритель; но, при том, Вениамину Смехову (похоже, члену жюри) не достаётся места в зале и он со спутницей ретируется вон в мелькающем полумраке начала фильма. как это там говаривали, в детстве-отрочестве моём, устами Владимира Семёновича..
А-а? Э-э! ТАк-то! ДружОк!
ВЭтом-тоо.. всёи-дЕе-ло!