Давно не виделись, здравствуй
Когда мне было 15 лет и я была в 10 классе и собиралась поступать на филфак, я ходила в Школу юного филолога, где школьникам преподавали студенты. И познакомилась с Лерой, которая вела у нас (а через два занятия почему-то уже у меня одной, так как количество посещающий этот предмет сократилось до одной меня) славянскую филологию. Лере было 25, она была на 4 курсе, работала в университетской газете и занималась переводами, то есть казалась мне очень взрослой и очень авторитетной. Кроме того. она была объективно прекрасной. Она любила мир, разрабатывала философские теории, хотела сделать мир лучше и у нее горели глаза. Я была уверена, что она станет великим человеком и будет творить что-то гениальное. Училась она на польской филологии (так что если кто-то еще не знает, почему Касечка пошла учить польский, то ответ «от чувств-с»). Мы очень дружили и после занятий вели многочасовые беседы о смысле жизни и муми-троллях, а когда у меня появился компьютер и Интернет, я писала ей письма, изобилующие спецэффектами WordArt)
(Кстати, когда я допытывалась у нее, на какое отделение филфака мне лучше поступать, она говорила «только ни за что на свете не иди на польский» - ну, как мы все знаем, я не послушалась).
Когда я поступила (а она тогда поступила в аспирантуру), то заваливала ее новостями из моей учебной жизни - о первом сданном автоматом зачете по польскому, первой поездке в Польшу, первой прочитанной в оригинале книге, и она очень радовалась за меня и впадала в ностальгию. Потом Лера забросила аспирантуру и пропала из моего поля зрения. Когда я была на 5 курсе, то наткнулась в компьютере на ее электронный адрес и написала ей письмо. К моему удивлению, она ответила и попросила меня передать на кафедру книги, которые она оттуда позаимствовала несколько лет назад и не отдала.
Мы встретились на Чистых прудах, я провела с ней едва ли час, забрала книжки и поскорее распрощалась. Лере было 33, она сидела на асфальте, в качестве прически была сантиметровая, уже местами седая щетина, из сандалий через дырку в черном носке высовывался палец, она работала корректором на полставки в какой-то желтой газетке, а в качестве смысла жизни тусовалась с толкинистами и очень гордилась тем, что она дракон, а ее любовник - эльф с блондинистыми кудрями до плеч. И была очень, очень довольна жизнью. Мне тогда стало очень не по себе. Лера, моя Лера, которая когда-то, сама того не сознавая, стала прямой причиной всей моей дальнейшей жизни и всё во мне поставила с ног на голову. Эта Лера сейчас сидит на асфальте, выставив дырявый черный носок, и взахлеб рассказывает, как же это круто, когда твой любовник белокурый эльф.
Наверно, самое важное, что ей хорошо - если только она не лукавила. Но мне было страшно видеть ее такой. А сейчас мне очень, очень страшно, что и я такая.