Бездумный день. Автобусная незнакомка.
По большому счёту второй день в Калининграде ни чем таким особенным не отмечен. Проснулся я в шесть утра и до десяти часов с закрытыми глазами думал о чем-то умном. Впрочем, к концу дня все мои умные мысли напрочь выветрились из головы (благо ветер здесь очень сильный).
После обеда двинул на море. Как ни странно на море было теплее чем в городе, точно так же как и количество бездомных зверушек, на море было куда больше. В связи с последним обстоятельством, я отметил, что праздношатающаяся здесь фауна, хоть и не может похвастаться своим видовым разнообразием, но все же имеет своё неповторимое, меланхолично-расслабленное выражение морд, присущее, по моему убеждению исключительно лишь этому региону.
После моря был автобус . Собственно он и сейчас есть, и несёт меня пыльными дорогами по направлению к городу.
Я сижу где-то на одном из последних рядов с Диккенсом и заходящим солнцем, так и норовящим проткнуть мой левый глаз своим лучом. Я поворачиваю голову в сторону и на соседнем ряду обнаруживаю девушку. У неё очень милое лицо, светлые волосы, голубые глаза. Одета она в дешёвый пуховичек с цветами, в ушах ее наушники, а на коленях толстая тетрадь-конспект, в которой аккуратным девичьим почерком выведены непонятные мне слова. Украдкой я поглядываю на неё и отчего-то прихожу в волнение. Она мне нравится... И это так клево. Клево испытывать чувство симпатии к совершенно неизвестному тебе человек взглянув на него через проход между рядами автобуса. И немножко грустить от того, что ещё несколько минут и дорога твоя закончится. Ещё несколько часов и от этой мимолетной, автобусной симпатии не останется и следа. Каждый доедет до собственной остановки и навсегда потеряется в бесконечной и безразрывной мешанине километров, имён и времён.
После обеда двинул на море. Как ни странно на море было теплее чем в городе, точно так же как и количество бездомных зверушек, на море было куда больше. В связи с последним обстоятельством, я отметил, что праздношатающаяся здесь фауна, хоть и не может похвастаться своим видовым разнообразием, но все же имеет своё неповторимое, меланхолично-расслабленное выражение морд, присущее, по моему убеждению исключительно лишь этому региону.
После моря был автобус . Собственно он и сейчас есть, и несёт меня пыльными дорогами по направлению к городу.
Я сижу где-то на одном из последних рядов с Диккенсом и заходящим солнцем, так и норовящим проткнуть мой левый глаз своим лучом. Я поворачиваю голову в сторону и на соседнем ряду обнаруживаю девушку. У неё очень милое лицо, светлые волосы, голубые глаза. Одета она в дешёвый пуховичек с цветами, в ушах ее наушники, а на коленях толстая тетрадь-конспект, в которой аккуратным девичьим почерком выведены непонятные мне слова. Украдкой я поглядываю на неё и отчего-то прихожу в волнение. Она мне нравится... И это так клево. Клево испытывать чувство симпатии к совершенно неизвестному тебе человек взглянув на него через проход между рядами автобуса. И немножко грустить от того, что ещё несколько минут и дорога твоя закончится. Ещё несколько часов и от этой мимолетной, автобусной симпатии не останется и следа. Каждый доедет до собственной остановки и навсегда потеряется в бесконечной и безразрывной мешанине километров, имён и времён.