АРИК, С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Оригинал взят у valatsuga_by в Но нам дороже ртутных фонарей вот эти десять звёзд...
Хотелось рассказать историю про один дом, а получается история про песню... Даже не про дом, а всего лишь про одно окошко этого дома. Но смысл говорить про дом и не сказать о песне? Извините за банальность, но если из гоголевской "Шинели" вышла вся русская литература, то из этого этого окна в мае 1964 года выпорхнуло начало истории белорусской авторской песни.
А началось все год назад, когда мне попалась расшифровка интервью Игоря Владимировича Коваленко и 2211103, записанное 5 января 2008 года. Эту историю я слышал в очень сжатом содержании и раньше. Но тогда, кроме любви к творчеству Круппа, мне не хватало еще одной любви - к городу Минску. Тогда все сложилось... Вот эта история, которая началась 4 мая 1964 года, когда Арик Крупп впервые приехал в город Минск, для прохождения преддипломной практики:
- Значит, так. Крупп приехал четвёртого мая. Пятого мая уже... Четвёртого мая 1964 года. И на следующий день собрались в другой комнате общежития, где жил Яшка Сапожников и другие ребята. Здесь я впервые увидел Круппа. Ну, он... Он пришёлся очень ко двору всей нашей, так сказать, туристско-общежитской компании, и мы его приняли с радостью и прочее. Собирались мы чуть ли не через день в общежитии в комнате у Яшки Сапожникова.
Крупп жил... Так как он был только на преддипломной практике, то ему места в этом общежитии не нашлось, а жил он в общежитии «вохры» завода Вавилова, то есть в двух километрах от этого общежития. Крупп привёз с собою топор и рюкзак. Это хранилось в комнате, где я жил с ребятами- нетуристами. Кроме того, если мы расходились поздно и ему идти через весь парк в свою вохровскую общагу было поздно, мы с ним умещались на моей койке.
(Игорь Коваленко, 05.01.2008)
Игорь Коваленко (фотография из фильма Владимира Ланцберга)
Прервусь и напомню саму песню, чтобы лучше понять дальнейший рассказ Игоря Владимировича:
- «Десять звёзд» - это фотография вот с этой комнаты. Что такое «Десять звёзд»? Комната прокуренная, мужская, холостяцкая, загаженная - хуже ничего придумать нельзя. В этой комнате под моей койкой лежит крупповский топор, рюкзак его и мой, ещё двухместный спальник мой. Бедный Крупп, наверное,- сколько я ему испортил жизни с этим двухместным спальником! Расскажу когда-нибудь потом. Мы...
В соседней комнате живёт Майя, женщина роскошная, жизнерадостная, красивая, статная. По отношению ко мне она года три вела (себя) как старшая сестра. Ничего быть не могло на этом месте. Всё время меня убеждала: «Игорь, в жизни столько интересного - филармония, девушки, рестораны, концерты… В Минске столько интересного! Вы, сычи, убегаете в лес. Жить надо сейчас, потом будешь жалеть. Кому нужно это? Ну ладно, хорошо, летом - девочки, палатки, пьяночки, всё понятно. Но осенью, ранней весной… Вы, вы сумасшедшие люди, вы потом пожалеете». Как только появился Крупп и начал в эту нашу комнату ходить, она здесь же обрушилась и на него: «Арик, ну ты же мудрый, ты еврей, ты должен быть мудрым по определению. Нафиг ему - выяснилось, что и ты такой же чокнутый!» Она попробовала убеждать, потом махнула на нас рукой. Но время от времени говорила: «Сумасшедшие, не уходите!»
Значит, так. Вот эти речи, что всё это сумасшедшее, прокуренная комната - «Десять звёзд». Окошко выходило в простенок между стенами. Кусок неба над стадионом, там света не было, и вечером всегда видны были звёзды, если они были. Кусочек только неба. Если десять... Максимальное количество звёзд где-то было около десяти, которые видны. Если десять звёзд - значит, завтра будет хорошая погода, ясная, солнечная, хорошая погода. Вот отсюда «Десять звёзд». Это я Круппу как-то пару раз сказал: «Завтра будет хорошая погода,- говорю.- Ну, почти десяток звёзд - значит, будет хорошая погода».
«Тряпок разноцветных вороньё» - что такое? В воскресенье вечером вернулись из похода, всё это мокрое. У меня была выдвижная палка, на неё вывешивается рюкзак, палатка, мокрые шмотки. Вовремя не снимается и может целую неделю, до следующей субботы и воскресенья, а если ветерок - вот оно всё и полощется.
«Зверьё»? От электроплитки паркет в углу комнаты был прогоревший. Там открывался подпол, и, по легенде нашей комнаты, время от времени оттуда... Там жила крыса. Якобы звали её... Мы её звали «Тоськой». Была ли на самом деле Тоська или нет - непонятно. Пропадали кусочки хлеба и мяса, что мы клали. Многие ребята говорили и мне казалось, что я видел, что если уснуть с выключенным светом (а радио у нас орало с шести до двенадцати), то, когда после десяти идёт классическая музыка,- что Тоська наполовину вылезает. Мне даже казалось, что пару раз не то я спьяну, не то спросонья видел эту Тоську. Музыка должна быть не эстрадная - медленная и тягучая. Еду Тось-ка съедала всегда. Вот мы уходили утром, мы клали ей что-нибудь. Приходишь - нету. Была Тоська или нет? Крупп, конечно, сказал, что Тоська есть, Тоська жива, Тоська всегда будет жить. «Очень хороший зверь Тоська». Он уверял, что дважды, когда он, ещё разучивая гитару, сидел на моей кой-ке, то видел Тоську. Это Крупп мог и... Он любил мифы и участвовать в мифотворчестве. Поэтому насчёт «зверья» - кто его знает?
И я это воспринял как фотографию нашей комнаты. Когда он первый раз, ещё сбиваясь - он ещё гитары не освоил,- сказал: «А вот - вот о твоей комнате». Вот это:
Есть десяток звёзд над головой
Всё понятно?
И топор, чтоб нарубить дрова.
Так сложи рюкзак, ведь это не впервой
Слышать нам разумные слова...
Майки.
...О том, что в душных комнатах теплей,
О том, что лес вблизи не голубой.
Но нам дороже ртутных фонарей
Вот эти десять звёзд над головой.
То есть я это воспринял как фотографию. Единственное, что... Мне очень понравились те строчки, которые потом однажды выкинули, потому что в них был не только фотографический, но я увидел - даже я, тогда тупой,- увидел не только бытовой смысл:
Тряпок разноцветных вороньё
Будет тебе горе ворожить.
Я уже тогда понял, что речь идёт о воронье тех эмоций, которые связаны с бытом, то есть «тряпки» - быт, бытовые условия и прочее, которые человека затягивают, втягивают, отвлекают от созерцания звёзд и судеб мира,- что это, так сказать, олицетворяет всяческие бытовые неурядицы и те уродства характера, которые развиваются на этой почве.
А по углам притихшее зверьё
Будет каждый шаг твой сторожить,-
это наше несовершенное: инстинкты, подсознательные скрытые плохие желания... Всё это будет нас подстерегать всю жизнь - наши инстинкты, наши страсти, в том числе, конечно, отрицательные,- вот это «зверьё» наших страстей. Это я понял. Эти строчки у меня сразу стали любимыми.
Поэтому я Круппу и, это самое, и сказал: «Дай спишу слова». У меня была книжка при себе - песни. Он говорит: «Ты же слышать будешь - зачем тебе списывать?» Я говорю: «Господи, там у меня песни Визбора и прочие, которые на слух и неточно, а здесь я песни живого автора напишу. Здесь же мы будем... А чего это? Так пусть живой автор и пишет». Вот я ему подсунул. А он тогда и дал посвящение «Игорю Коваленко».
(Игорь Коваленко, 05.01.2008)
Автограф Арика Круппа в песеннике Игоря Коваленко
"Фотография" из комнаты стала знаковой в творческой биографии Круппа. 19 сентября 1965 года в Бресте в рамках I Всесоюзного слета победителей похода молодежи по местам боевой славы советского народа прошел конкурс туристских песен.
Команда ленинградских бардов на слете в Бресте. Фотография из архива Александра Чуланова.
Крупп самый правый))) Фотография из фильма Владимира Ланцберга
Используя популярный интернет-мем, поиграем в "найди Круппа" ;) Фотография из фильма Владимира Ланцберга
Но мы опять отвлекаемся от нашей истории то ли песни, то ли дома, то ли окна... Я всего лишь хотел сказать, что по итогам слета, 21-го сентября, Арик Крупп с песней "Десять звезд" стал ее лауреатом.
Вот как описывала те дни газета "Знамя юности":
Правда история с маршалом, говорят, была немного другая...;)
А вот и герой статьи вместе с газетой:
Фотографии из фильма Владимира Ланцберга.
Вполне естественно, что после всего этого, как и у любого добропорядочного валацуги, у меня возникло желание увидеть тот дом, то окно, те десять звезд...
Разговоры привели меня в переулок Кузьмы Черного. Дальше история походила на игру в испорченный телефон - четная сторона, нечетная сторона, снесли, а может не снесли, перестроили, недостроили... Так почти год. Но может это и не случайно. Не случайно то, что именно этими холодными, дождливыми октябрьскими днями 2211103 подарил мне теплую встречу с Игорем Владимировичем Коваленко. Карты, рисунки, описания комнаты и хозблока на третьем - последнем - этаже дома по адресу - переулок Кузьмы Черного, 5, вид на стадион, который сохранился до сих пор, две входные двери. Ура! Но... Как третий этаж последний?.. Дом построен по типовому проекту и такие дома разбросаны от Беларуси до Татарстана. В одном Минске их пяток наберется... И в них... 4 (четыре!!!) этажа было изначально.
http://domofoto.ru/projects/1205
Честно, внутренняя уверенность в том, что это нужный дом у меня было, но... "Но" продолжалось недолго. Раздался телефонный звонок и Игорь Владимирович взволнованно говорит:
- Я напутал! Да, в доме было четыре этажа. На первом был вахтер. На втором этаже жил Яшка Сапожников. Третий этаж был женским - там жила Белла Косарева и Ира Яковлева, которой он посвятил песню "Что нам знакомые дома..", а четвертый этаж был опять мужским. Там я и жил... Когда молод, количество этажей не замечаешь.
Значит вот оно то самое окно из которого видны те самые десять звезд, которые предвещали хорошую погоду...
А это тот самый стадион
Так сегодня выглядит фасад дома
А это тот самый вход
Возле этого входа в заводское общежитие был сделан снимок в последних числах апреля 1965-го перед майским агитпоходом, в котором Арик напишет песню "Леса Белоруссии"...
Фотография Игоря Коваленко. На снимке Леня Король, Арик Крупп, сидит Сережа Маркин.
Искренне хочется поблагодарить Игоря Владимировича за его внимание и понимание, 2211103 полезные номера телефонов и адреса, теплые встречи, архивные снимки и записи, Дмитрия Наумова за любовь к Минску и помощь в разгадке загадки четвертого этажа.
И самое главное...
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, АРИК!
Хотелось рассказать историю про один дом, а получается история про песню... Даже не про дом, а всего лишь про одно окошко этого дома. Но смысл говорить про дом и не сказать о песне? Извините за банальность, но если из гоголевской "Шинели" вышла вся русская литература, то из этого этого окна в мае 1964 года выпорхнуло начало истории белорусской авторской песни.
А началось все год назад, когда мне попалась расшифровка интервью Игоря Владимировича Коваленко и 2211103, записанное 5 января 2008 года. Эту историю я слышал в очень сжатом содержании и раньше. Но тогда, кроме любви к творчеству Круппа, мне не хватало еще одной любви - к городу Минску. Тогда все сложилось... Вот эта история, которая началась 4 мая 1964 года, когда Арик Крупп впервые приехал в город Минск, для прохождения преддипломной практики:
- Значит, так. Крупп приехал четвёртого мая. Пятого мая уже... Четвёртого мая 1964 года. И на следующий день собрались в другой комнате общежития, где жил Яшка Сапожников и другие ребята. Здесь я впервые увидел Круппа. Ну, он... Он пришёлся очень ко двору всей нашей, так сказать, туристско-общежитской компании, и мы его приняли с радостью и прочее. Собирались мы чуть ли не через день в общежитии в комнате у Яшки Сапожникова.
Крупп жил... Так как он был только на преддипломной практике, то ему места в этом общежитии не нашлось, а жил он в общежитии «вохры» завода Вавилова, то есть в двух километрах от этого общежития. Крупп привёз с собою топор и рюкзак. Это хранилось в комнате, где я жил с ребятами- нетуристами. Кроме того, если мы расходились поздно и ему идти через весь парк в свою вохровскую общагу было поздно, мы с ним умещались на моей койке.
(Игорь Коваленко, 05.01.2008)
Игорь Коваленко (фотография из фильма Владимира Ланцберга)
Прервусь и напомню саму песню, чтобы лучше понять дальнейший рассказ Игоря Владимировича:
Click to view- «Десять звёзд» - это фотография вот с этой комнаты. Что такое «Десять звёзд»? Комната прокуренная, мужская, холостяцкая, загаженная - хуже ничего придумать нельзя. В этой комнате под моей койкой лежит крупповский топор, рюкзак его и мой, ещё двухместный спальник мой. Бедный Крупп, наверное,- сколько я ему испортил жизни с этим двухместным спальником! Расскажу когда-нибудь потом. Мы...
В соседней комнате живёт Майя, женщина роскошная, жизнерадостная, красивая, статная. По отношению ко мне она года три вела (себя) как старшая сестра. Ничего быть не могло на этом месте. Всё время меня убеждала: «Игорь, в жизни столько интересного - филармония, девушки, рестораны, концерты… В Минске столько интересного! Вы, сычи, убегаете в лес. Жить надо сейчас, потом будешь жалеть. Кому нужно это? Ну ладно, хорошо, летом - девочки, палатки, пьяночки, всё понятно. Но осенью, ранней весной… Вы, вы сумасшедшие люди, вы потом пожалеете». Как только появился Крупп и начал в эту нашу комнату ходить, она здесь же обрушилась и на него: «Арик, ну ты же мудрый, ты еврей, ты должен быть мудрым по определению. Нафиг ему - выяснилось, что и ты такой же чокнутый!» Она попробовала убеждать, потом махнула на нас рукой. Но время от времени говорила: «Сумасшедшие, не уходите!»
Значит, так. Вот эти речи, что всё это сумасшедшее, прокуренная комната - «Десять звёзд». Окошко выходило в простенок между стенами. Кусок неба над стадионом, там света не было, и вечером всегда видны были звёзды, если они были. Кусочек только неба. Если десять... Максимальное количество звёзд где-то было около десяти, которые видны. Если десять звёзд - значит, завтра будет хорошая погода, ясная, солнечная, хорошая погода. Вот отсюда «Десять звёзд». Это я Круппу как-то пару раз сказал: «Завтра будет хорошая погода,- говорю.- Ну, почти десяток звёзд - значит, будет хорошая погода».
«Тряпок разноцветных вороньё» - что такое? В воскресенье вечером вернулись из похода, всё это мокрое. У меня была выдвижная палка, на неё вывешивается рюкзак, палатка, мокрые шмотки. Вовремя не снимается и может целую неделю, до следующей субботы и воскресенья, а если ветерок - вот оно всё и полощется.
«Зверьё»? От электроплитки паркет в углу комнаты был прогоревший. Там открывался подпол, и, по легенде нашей комнаты, время от времени оттуда... Там жила крыса. Якобы звали её... Мы её звали «Тоськой». Была ли на самом деле Тоська или нет - непонятно. Пропадали кусочки хлеба и мяса, что мы клали. Многие ребята говорили и мне казалось, что я видел, что если уснуть с выключенным светом (а радио у нас орало с шести до двенадцати), то, когда после десяти идёт классическая музыка,- что Тоська наполовину вылезает. Мне даже казалось, что пару раз не то я спьяну, не то спросонья видел эту Тоську. Музыка должна быть не эстрадная - медленная и тягучая. Еду Тось-ка съедала всегда. Вот мы уходили утром, мы клали ей что-нибудь. Приходишь - нету. Была Тоська или нет? Крупп, конечно, сказал, что Тоська есть, Тоська жива, Тоська всегда будет жить. «Очень хороший зверь Тоська». Он уверял, что дважды, когда он, ещё разучивая гитару, сидел на моей кой-ке, то видел Тоську. Это Крупп мог и... Он любил мифы и участвовать в мифотворчестве. Поэтому насчёт «зверья» - кто его знает?
И я это воспринял как фотографию нашей комнаты. Когда он первый раз, ещё сбиваясь - он ещё гитары не освоил,- сказал: «А вот - вот о твоей комнате». Вот это:
Есть десяток звёзд над головой
Всё понятно?
И топор, чтоб нарубить дрова.
Так сложи рюкзак, ведь это не впервой
Слышать нам разумные слова...
Майки.
...О том, что в душных комнатах теплей,
О том, что лес вблизи не голубой.
Но нам дороже ртутных фонарей
Вот эти десять звёзд над головой.
То есть я это воспринял как фотографию. Единственное, что... Мне очень понравились те строчки, которые потом однажды выкинули, потому что в них был не только фотографический, но я увидел - даже я, тогда тупой,- увидел не только бытовой смысл:
Тряпок разноцветных вороньё
Будет тебе горе ворожить.
Я уже тогда понял, что речь идёт о воронье тех эмоций, которые связаны с бытом, то есть «тряпки» - быт, бытовые условия и прочее, которые человека затягивают, втягивают, отвлекают от созерцания звёзд и судеб мира,- что это, так сказать, олицетворяет всяческие бытовые неурядицы и те уродства характера, которые развиваются на этой почве.
А по углам притихшее зверьё
Будет каждый шаг твой сторожить,-
это наше несовершенное: инстинкты, подсознательные скрытые плохие желания... Всё это будет нас подстерегать всю жизнь - наши инстинкты, наши страсти, в том числе, конечно, отрицательные,- вот это «зверьё» наших страстей. Это я понял. Эти строчки у меня сразу стали любимыми.
Поэтому я Круппу и, это самое, и сказал: «Дай спишу слова». У меня была книжка при себе - песни. Он говорит: «Ты же слышать будешь - зачем тебе списывать?» Я говорю: «Господи, там у меня песни Визбора и прочие, которые на слух и неточно, а здесь я песни живого автора напишу. Здесь же мы будем... А чего это? Так пусть живой автор и пишет». Вот я ему подсунул. А он тогда и дал посвящение «Игорю Коваленко».
(Игорь Коваленко, 05.01.2008)
Автограф Арика Круппа в песеннике Игоря Коваленко
"Фотография" из комнаты стала знаковой в творческой биографии Круппа. 19 сентября 1965 года в Бресте в рамках I Всесоюзного слета победителей похода молодежи по местам боевой славы советского народа прошел конкурс туристских песен.
Команда ленинградских бардов на слете в Бресте. Фотография из архива Александра Чуланова.
Крупп самый правый))) Фотография из фильма Владимира Ланцберга
Используя популярный интернет-мем, поиграем в "найди Круппа" ;) Фотография из фильма Владимира Ланцберга
Но мы опять отвлекаемся от нашей истории то ли песни, то ли дома, то ли окна... Я всего лишь хотел сказать, что по итогам слета, 21-го сентября, Арик Крупп с песней "Десять звезд" стал ее лауреатом.
Вот как описывала те дни газета "Знамя юности":
Правда история с маршалом, говорят, была немного другая...;)
А вот и герой статьи вместе с газетой:
Фотографии из фильма Владимира Ланцберга.
Вполне естественно, что после всего этого, как и у любого добропорядочного валацуги, у меня возникло желание увидеть тот дом, то окно, те десять звезд...
Разговоры привели меня в переулок Кузьмы Черного. Дальше история походила на игру в испорченный телефон - четная сторона, нечетная сторона, снесли, а может не снесли, перестроили, недостроили... Так почти год. Но может это и не случайно. Не случайно то, что именно этими холодными, дождливыми октябрьскими днями 2211103 подарил мне теплую встречу с Игорем Владимировичем Коваленко. Карты, рисунки, описания комнаты и хозблока на третьем - последнем - этаже дома по адресу - переулок Кузьмы Черного, 5, вид на стадион, который сохранился до сих пор, две входные двери. Ура! Но... Как третий этаж последний?.. Дом построен по типовому проекту и такие дома разбросаны от Беларуси до Татарстана. В одном Минске их пяток наберется... И в них... 4 (четыре!!!) этажа было изначально.
http://domofoto.ru/projects/1205
Честно, внутренняя уверенность в том, что это нужный дом у меня было, но... "Но" продолжалось недолго. Раздался телефонный звонок и Игорь Владимирович взволнованно говорит:
- Я напутал! Да, в доме было четыре этажа. На первом был вахтер. На втором этаже жил Яшка Сапожников. Третий этаж был женским - там жила Белла Косарева и Ира Яковлева, которой он посвятил песню "Что нам знакомые дома..", а четвертый этаж был опять мужским. Там я и жил... Когда молод, количество этажей не замечаешь.
Значит вот оно то самое окно из которого видны те самые десять звезд, которые предвещали хорошую погоду...
А это тот самый стадион
Так сегодня выглядит фасад дома
А это тот самый вход
Возле этого входа в заводское общежитие был сделан снимок в последних числах апреля 1965-го перед майским агитпоходом, в котором Арик напишет песню "Леса Белоруссии"...
Фотография Игоря Коваленко. На снимке Леня Король, Арик Крупп, сидит Сережа Маркин.
Искренне хочется поблагодарить Игоря Владимировича за его внимание и понимание, 2211103 полезные номера телефонов и адреса, теплые встречи, архивные снимки и записи, Дмитрия Наумова за любовь к Минску и помощь в разгадке загадки четвертого этажа.
И самое главное...
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, АРИК!