Мы исходим также из того, что власть неоднородна. Может читателям в это трудно будет поверить, но там встречаются даже честные и достойные люди. Среди представителей власти немало таких, кто тяготится вынужденным нарушением законов, и кто будет рад вернуться в лоно последних. Усугублять немонолитность власти - к общественной пользе, несомненно. И в этом третья причина необходимости переговоров.
Общество имеет перед властью одно преимущество - к нему неприменимо понятие нелегитимности, ибо оно и только оно является источником легитимности власти. Общество может быть более или менее активно. Оно может быть развращено и усыплено властью или, наоборот, держаться в тонусе. Оно может быть неопытным или мудрым. Но только оно может стать базой для восстановления и поддержания легитимности государства-власти. Но, с другой стороны, ему трудно сделать это без последней, ибо, желая оставаться в рамках закона и менять их в соответствии с существующими процедурами, оно вынуждено прибегать к государственным институтам, оккупированным представителями нелегитимной власти. Это - последняя важная причина для переговоров. Но из того же тезиса следует, что неудача переговоров обрекает и общество, и власть на нелегитимные действия, жертвами которых станут обе стороны.
Впечатлительный читатель может воскликнуть: «И с этой многажды нелегитимной властью вы собираетесь разговаривать?!» (а ведь пока речь шла только о нелегитимности, но не о преступлениях конкретных представителей власти). «Увы, да» - меланхолично отвечаем мы. У них в заложниках все мы, вся наша страна. И точно также, как полиция идет на переговоры с террористами, так и мы должны идти на переговоры с властью. Реальная альтернатива: они рванут всех нас и нашу страну, а сами рванут на запасные аэродромы. Поэтому говорить надо, если мы считаем себя предусмотрительными людьми.
Мы видим три взаимосвязанные ближайшие задачи, которые легче формулировать как направления движения, нежели как конечный результат:
· возвращать власть народу;
· восстанавливать право;
· сокращать объем лжи.
Для достижения этих целей необходимо решить ряд неотложных задач.
Первая: отмена начавшихся президентских выборов и перенос их на срок, достаточный для принятия и применения нового закона о президентских выборах. Так снимаются очевидные претензии в неконституционности нынешнего закона. Для этого есть много вполне легитимных решений.
Вторая: дать нынешней Думе принять новые законы, регулирующие сферу политической конкуренции, а затем - объявление новых выборов. Здесь также есть набор решений, находящихся в рамках действующих законов.
Третья: прекратить всякое давление на судей со стороны власти и принять несколько поправок к действующим законам, способствующим независимости и беспристрастности судебных решений. Такие поправки давно подготовлены, и их может принять нынешняя Дума до прекращения ее полномочий.
Четвертая: упразднить всякое влияние власти на средства массовой информации, подкрепить это необходимыми кадровыми решениями и введением полноценного и пользующегося доверием общественного контроля за СМИ, остающимися пока в ведении государства.
Пятая: внести поправки к законодательству, регулирующему работу «избирательной власти», блокирующему возможность этой власти одновременно и проводить выборы, и самой решать вопрос о легитимности проведенных ею выборов (этот конфликт интересов запрещен в законодательстве многих стран). Подкрепить эти изменения необходимыми кадровыми изменениями.
Шестая: провести дополнительные кадровые изменения в составе руководства страны на период до принятия присяги новым президентом, победившем на законных выборах. Такие изменения должны дать гарантии обществу в том, что, во-первых, власть не осмелится силой воспрепятствовать намечаемым изменениям, и в том, что намечаемые изменения будут осуществлены не на словах и бумаге, а на деле.
Нам, обществу, гораздо сложнее. У нас нет ни иерархии, ни иной структуры, ни общепринятых механизмов представительства. Институт репутации давно не работает, умение доверять истлело, потребность в моральных авторитетах утрачена. Я полагаю (тут я высказываю свою личную точку зрения), что на данный момент именно мы сами являемся главным препятствием для переговоров. Мне трудно представить себе процедуру делегирования полномочий и состав лиц, порожденный этой процедурой, к которым кто-нибудь не предъявил бы претензии, сопровождая это оскорблениями, сколь бы бездарными не были эти претензии. Наше общество созрело для протеста, но не уверен, что созрело для чего-либо созидательного. Моя надежда только на то, что я ошибаюсь. И понятно, что формирование некоего механизма представительства - сейчас самая важная и неотложная задача.
Несколько легче высказать соображения относительно того, кто не может быть представителем интересов общества на таких переговорах. Очевидно, что члены нынешних парламентских партий находятся по одну сторону баррикады с нашими дуумвирами и их обслугой. Переговорщиками от общества также не могут быть персоны, претендующие в будущем на занятие выборных или иных важных постов во власти, чтобы не порождать конфликт интересов и успокоить подозрительных. И конечно, на переговоры не надо посылать тех, у кого нет личного опыта преодоления брезгливости при общении с наиболее одиозными фигурами в российском «истеблишменте».
Возможное решение для общества может состоять также в том, что за небольшой группой переговорщиков воздвигается более представительное собрание, которое определяет границы их полномочий, контролирует ход переговоров и подправляет, когда необходимо, группу переговорщиков вплоть до замен в составе. Это же собрание определяет условия, при которых оно считает возможным начинать переговоры, и санкционирует их результат. Тогда возникает вопрос о формировании этого собрания. Но поскольку оно больше по составу, то, возможно, легче найти решение по его определению.
Есть только две проблемы. Первая: все это надо делать очень быстро. Мы уже торопимся, что правильно. Вторая: а нужно ли все это верховной власти? Если нет, то начинается совсем иная пьеса, требующая иных исполнителей и другого реквизита. Это, собственно, и нужно выяснить прежде всего. Георгий Сатаров, президент фонда «ИНДЕМ»
Общество имеет перед властью одно преимущество - к нему неприменимо понятие нелегитимности, ибо оно и только оно является источником легитимности власти. Общество может быть более или менее активно. Оно может быть развращено и усыплено властью или, наоборот, держаться в тонусе. Оно может быть неопытным или мудрым. Но только оно может стать базой для восстановления и поддержания легитимности государства-власти. Но, с другой стороны, ему трудно сделать это без последней, ибо, желая оставаться в рамках закона и менять их в соответствии с существующими процедурами, оно вынуждено прибегать к государственным институтам, оккупированным представителями нелегитимной власти. Это - последняя важная причина для переговоров. Но из того же тезиса следует, что неудача переговоров обрекает и общество, и власть на нелегитимные действия, жертвами которых станут обе стороны.
Reply
Впечатлительный читатель может воскликнуть: «И с этой многажды нелегитимной властью вы собираетесь разговаривать?!» (а ведь пока речь шла только о нелегитимности, но не о преступлениях конкретных представителей власти). «Увы, да» - меланхолично отвечаем мы. У них в заложниках все мы, вся наша страна. И точно также, как полиция идет на переговоры с террористами, так и мы должны идти на переговоры с властью. Реальная альтернатива: они рванут всех нас и нашу страну, а сами рванут на запасные аэродромы. Поэтому говорить надо, если мы считаем себя предусмотрительными людьми.
Мы видим три взаимосвязанные ближайшие задачи, которые легче формулировать как направления движения, нежели как конечный результат:
· возвращать власть народу;
· восстанавливать право;
· сокращать объем лжи.
Для достижения этих целей необходимо решить ряд неотложных задач.
Первая: отмена начавшихся президентских выборов и перенос их на срок, достаточный для принятия и применения нового закона о президентских выборах. Так снимаются очевидные претензии в неконституционности нынешнего закона. Для этого есть много вполне легитимных решений.
Вторая: дать нынешней Думе принять новые законы, регулирующие сферу политической конкуренции, а затем - объявление новых выборов. Здесь также есть набор решений, находящихся в рамках действующих законов.
Третья: прекратить всякое давление на судей со стороны власти и принять несколько поправок к действующим законам, способствующим независимости и беспристрастности судебных решений. Такие поправки давно подготовлены, и их может принять нынешняя Дума до прекращения ее полномочий.
Четвертая: упразднить всякое влияние власти на средства массовой информации, подкрепить это необходимыми кадровыми решениями и введением полноценного и пользующегося доверием общественного контроля за СМИ, остающимися пока в ведении государства.
Пятая: внести поправки к законодательству, регулирующему работу «избирательной власти», блокирующему возможность этой власти одновременно и проводить выборы, и самой решать вопрос о легитимности проведенных ею выборов (этот конфликт интересов запрещен в законодательстве многих стран). Подкрепить эти изменения необходимыми кадровыми изменениями.
Шестая: провести дополнительные кадровые изменения в составе руководства страны на период до принятия присяги новым президентом, победившем на законных выборах. Такие изменения должны дать гарантии обществу в том, что, во-первых, власть не осмелится силой воспрепятствовать намечаемым изменениям, и в том, что намечаемые изменения будут осуществлены не на словах и бумаге, а на деле.
Reply
Несколько легче высказать соображения относительно того, кто не может быть представителем интересов общества на таких переговорах. Очевидно, что члены нынешних парламентских партий находятся по одну сторону баррикады с нашими дуумвирами и их обслугой. Переговорщиками от общества также не могут быть персоны, претендующие в будущем на занятие выборных или иных важных постов во власти, чтобы не порождать конфликт интересов и успокоить подозрительных. И конечно, на переговоры не надо посылать тех, у кого нет личного опыта преодоления брезгливости при общении с наиболее одиозными фигурами в российском «истеблишменте».
Возможное решение для общества может состоять также в том, что за небольшой группой переговорщиков воздвигается более представительное собрание, которое определяет границы их полномочий, контролирует ход переговоров и подправляет, когда необходимо, группу переговорщиков вплоть до замен в составе. Это же собрание определяет условия, при которых оно считает возможным начинать переговоры, и санкционирует их результат. Тогда возникает вопрос о формировании этого собрания. Но поскольку оно больше по составу, то, возможно, легче найти решение по его определению.
Есть только две проблемы. Первая: все это надо делать очень быстро. Мы уже торопимся, что правильно. Вторая: а нужно ли все это верховной власти? Если нет, то начинается совсем иная пьеса, требующая иных исполнителей и другого реквизита. Это, собственно, и нужно выяснить прежде всего.
Георгий Сатаров, президент фонда «ИНДЕМ»
Reply
Leave a comment