(no subject)
Арсюша подал мне медицинскую защитную маску с предложением надеть. Затем достал из своего игрушечного докторского чемоданчика пластмассовые синие очки и протянул мне. Я надела и уставилась на него в ожидании.
Сын, видимо в легком волнении, соединяя пальчики обеих рук, произнес:
- Мама пошла в платию.
Я поняла в чем дело и поправила его:
- Мама пошла в палату.
- Мама пошла в палату, побудь с нами, погуляй, - вещал сын тоном диктора с радио. - Арсюша держал машинки, самосвал держал, - продолжает сын. - Попросим у тёти взять машинки. Арсюша ляжет на кроватку.
У меня мороз по коже. Сердце напряглось.
Докторский чемоданчик я купила ему за несколько дней до операции, вняв совету интернет-сообщества о том, как подготовить ребенка к операции. Мы проигрывали с ним путь до расставания возле операционной. Т.е. я не говорила, что его ждет, да он и не способен понять в таком возрасте, мне кажется.
Просто играли, мерили друг другу давление, температуру:
- Сто двадцать пять, - объявляет Арсюха, доставая градусник у меня из подмышки.
- Стрелочка скачет, - показывает сын на циферблат, сжимая грушу тонометра.
- Давление 120 на 80, как у космонавта, - подыгрываю я и, надев маску, продолжаю:
- Арсюша ляжет на кроватку, тётя наденет маску и очки и сделает тебе укольчик в ручку, - показываю с помощью одноразового шприца, как это делается. - Арсюша не будет бояться, это не больно, а мама постоит за дверью, - это ужасно, но ребенка перед дверью в операционную забирают с рук у матери. Я спрашивала доктора, можно ли мне присутствовать хотя бы на стадии введения анестезии, "Нет", был ответ.
До самых дверей операционной Арсюха улыбался, мы с ним игриво болтали. Когда же медсестра взяла его на руки и открыла дверь, начался плач. Я старалась держать лицо спокойным, чтобы не пугать ребенка ещё больше, говоря в догонку спокойным тоном:
- Я подожду за дверью, милый, а тетя сделает тебе укольчик. Не бойся.
1 час 27 минут.
В предыдущий раз это длилось 50 минут.
На 56 минуте не удовольствовавшись лишь мыслями и нервами, моё волнение захватило сердце и дыхание.
На 83 минуте я встала и, проскользнув мимо лифта, поднялась на этаж выше к дверям операционной. Стук сердца не ощущался, всё в груди просто было стянуто в один-единый узел, почти как тогда, три года назад. Поняв, что смысла сидеть под дверями никакого нет, а внутрь меня никто не пустит, я медленно спустилась вниз. Возле лифта стояла каталка, на которой лежал рыдающий светловолосый кудрявый ребенок, в изголовье стояла девушка. Я инстинктивно резко затормозила ("Куда везут моего ребенка?!!!"), вернулась назад и попыталась обойти каталку, чтобы взглянуть на дитя поближе. В этот момент девушка стала произносить слова утешения и я поняла, что на каталке лежит девочка, а не мой сын. Придавленная, я вошла в отделение и двинулась к палате. Что же делать... Зашла, села на койку и попыталась прислушаться к остальным присутствовавшим в палате мамам и детям. В этот момент раскрылась дверь и завезли каталку с моим сыном. Почему я сейчас вспомнила Ниагарский водопад.... Наверное такие же тяжеленные мощные потоки воды схлынули с моих плеч.
Я суетливо расчистила постель и с помощью медсестры не особо ловко перенесла Арсюху на кровать. Накрыла одеялом, поблагодарила девушку и прилегла рядом. Сын несколько раз шевельнул ножкой и головой в течение примерно получаса, пока я обзванивала мужа, маму, крестную сына. Муж признался, что спустя 50 минут после моего звонка о начале операции начал напрягаться. Ну всё, отбой. Теперь впереди перевязки, снятие швов, анализы. Спасибо хирургу, что позволила мне перевязывать сына самостоятельно, без ежедневных визитов в клинику на другом конце города.
Арсюха очнулся быстрее, чем в прошлый раз, поразив меня своим поведением: я, спустя примерно полчаса после его прибытия в палату, вышла в конец коридора в "дамскую комнату", попросив присутствующих присмотреть за сыном. Зайдя в палату, обнаружила сына лежащим по диагонали кровати с чьим-то игрушечным мобильным в руках и соседку-маму рядом с ним. Изумленная, я объяснила, что обычно в кругу незнакомых лиц сын начинает искать меня, может разреветься, а тут такое ) Как мало я знаю своего ребенка... Обняла героя.
На протяжении почти трех недель со дня операции Арсен мне время от времени рассказывает:
- Мама постоит за дверью. Арсюша ляжет на кроватку. Тётя сделает укол.
- Куда сделала укол тетя, Милый?
- В ручку, - показывает тыльную сторону ладони сын. - Тётя помазала ножку. - правильно показывает место. В общем-то на этом его воспоминания должны были обрываться, дальше наркоз.
Но всё это звучало просто как повторение моих слов из нашей с ним игры. Сегодня всё было как-то иначе. Ребенок явно хотел избавиться от эмоций, пережитых в тот день и, надеюсь, предпринятая им инсценировка помогла ему в этом.
Всем здравия. )
UPD: вот только что перед сном прыгал на диване, держа меня за руки, и снова рассказывал. Я спокойно задавала наводящие вопросы. Сказал, что сидел на кроватке. Видел паровозик. Тетя сделала укольчик в ручку, ну и так далее. Мама отнесет тете бумажку (это, возможно, уже про снятие швов рассказ, мне кажется. А может и нет, может его так успокаивали в операционной, пока готовили к анестезии).
Сын, видимо в легком волнении, соединяя пальчики обеих рук, произнес:
- Мама пошла в платию.
Я поняла в чем дело и поправила его:
- Мама пошла в палату.
- Мама пошла в палату, побудь с нами, погуляй, - вещал сын тоном диктора с радио. - Арсюша держал машинки, самосвал держал, - продолжает сын. - Попросим у тёти взять машинки. Арсюша ляжет на кроватку.
У меня мороз по коже. Сердце напряглось.
Докторский чемоданчик я купила ему за несколько дней до операции, вняв совету интернет-сообщества о том, как подготовить ребенка к операции. Мы проигрывали с ним путь до расставания возле операционной. Т.е. я не говорила, что его ждет, да он и не способен понять в таком возрасте, мне кажется.
Просто играли, мерили друг другу давление, температуру:
- Сто двадцать пять, - объявляет Арсюха, доставая градусник у меня из подмышки.
- Стрелочка скачет, - показывает сын на циферблат, сжимая грушу тонометра.
- Давление 120 на 80, как у космонавта, - подыгрываю я и, надев маску, продолжаю:
- Арсюша ляжет на кроватку, тётя наденет маску и очки и сделает тебе укольчик в ручку, - показываю с помощью одноразового шприца, как это делается. - Арсюша не будет бояться, это не больно, а мама постоит за дверью, - это ужасно, но ребенка перед дверью в операционную забирают с рук у матери. Я спрашивала доктора, можно ли мне присутствовать хотя бы на стадии введения анестезии, "Нет", был ответ.
До самых дверей операционной Арсюха улыбался, мы с ним игриво болтали. Когда же медсестра взяла его на руки и открыла дверь, начался плач. Я старалась держать лицо спокойным, чтобы не пугать ребенка ещё больше, говоря в догонку спокойным тоном:
- Я подожду за дверью, милый, а тетя сделает тебе укольчик. Не бойся.
1 час 27 минут.
В предыдущий раз это длилось 50 минут.
На 56 минуте не удовольствовавшись лишь мыслями и нервами, моё волнение захватило сердце и дыхание.
На 83 минуте я встала и, проскользнув мимо лифта, поднялась на этаж выше к дверям операционной. Стук сердца не ощущался, всё в груди просто было стянуто в один-единый узел, почти как тогда, три года назад. Поняв, что смысла сидеть под дверями никакого нет, а внутрь меня никто не пустит, я медленно спустилась вниз. Возле лифта стояла каталка, на которой лежал рыдающий светловолосый кудрявый ребенок, в изголовье стояла девушка. Я инстинктивно резко затормозила ("Куда везут моего ребенка?!!!"), вернулась назад и попыталась обойти каталку, чтобы взглянуть на дитя поближе. В этот момент девушка стала произносить слова утешения и я поняла, что на каталке лежит девочка, а не мой сын. Придавленная, я вошла в отделение и двинулась к палате. Что же делать... Зашла, села на койку и попыталась прислушаться к остальным присутствовавшим в палате мамам и детям. В этот момент раскрылась дверь и завезли каталку с моим сыном. Почему я сейчас вспомнила Ниагарский водопад.... Наверное такие же тяжеленные мощные потоки воды схлынули с моих плеч.
Я суетливо расчистила постель и с помощью медсестры не особо ловко перенесла Арсюху на кровать. Накрыла одеялом, поблагодарила девушку и прилегла рядом. Сын несколько раз шевельнул ножкой и головой в течение примерно получаса, пока я обзванивала мужа, маму, крестную сына. Муж признался, что спустя 50 минут после моего звонка о начале операции начал напрягаться. Ну всё, отбой. Теперь впереди перевязки, снятие швов, анализы. Спасибо хирургу, что позволила мне перевязывать сына самостоятельно, без ежедневных визитов в клинику на другом конце города.
Арсюха очнулся быстрее, чем в прошлый раз, поразив меня своим поведением: я, спустя примерно полчаса после его прибытия в палату, вышла в конец коридора в "дамскую комнату", попросив присутствующих присмотреть за сыном. Зайдя в палату, обнаружила сына лежащим по диагонали кровати с чьим-то игрушечным мобильным в руках и соседку-маму рядом с ним. Изумленная, я объяснила, что обычно в кругу незнакомых лиц сын начинает искать меня, может разреветься, а тут такое ) Как мало я знаю своего ребенка... Обняла героя.
На протяжении почти трех недель со дня операции Арсен мне время от времени рассказывает:
- Мама постоит за дверью. Арсюша ляжет на кроватку. Тётя сделает укол.
- Куда сделала укол тетя, Милый?
- В ручку, - показывает тыльную сторону ладони сын. - Тётя помазала ножку. - правильно показывает место. В общем-то на этом его воспоминания должны были обрываться, дальше наркоз.
Но всё это звучало просто как повторение моих слов из нашей с ним игры. Сегодня всё было как-то иначе. Ребенок явно хотел избавиться от эмоций, пережитых в тот день и, надеюсь, предпринятая им инсценировка помогла ему в этом.
Всем здравия. )
UPD: вот только что перед сном прыгал на диване, держа меня за руки, и снова рассказывал. Я спокойно задавала наводящие вопросы. Сказал, что сидел на кроватке. Видел паровозик. Тетя сделала укольчик в ручку, ну и так далее. Мама отнесет тете бумажку (это, возможно, уже про снятие швов рассказ, мне кажется. А может и нет, может его так успокаивали в операционной, пока готовили к анестезии).