Веганские тарталетки, кишечная палочка и зомби
Покорительницам местных Эверестов.
Вскоре после назначения генерала в городок приехала и генеральша. Население было традиционно равнодушно к высокой кадровой перестановке, но сообщество любителей государственного пирога было взволновано. Женская часть ждала первого выхода генеральши в свет переосмысливая гардероб. В чатах летали eе редкие публичные фото. Глядя на лицо было непонятно, что это - импровизация пластического хирурга или неизвестная городку мода?
Активные горожанки коррекцию внешности поощряли, но из-за разности денежного довольствия, качество обновленных лиц тоже было разным. При этом все были похожи друг на друга как дети войны с одной бедой на всех. Оля Барунова тоже сделала немножечко губки, чтобы тем для разговоров с подругами было побольше, но дальше пойти не решалась. Она еще не стала до конца своей в сообществе, хотя ей уже разрешали организовывать «литературные квартирники» - модные вечера, где было принято выгуливать новые платья и сэлфиться под бубнёж очередных столичных графоманов.
Пятилетка Олиного вращения в так называемом высшем свете городка подходила к концу. Она с удовольствием отмечала, что коллективные ритуалы и тренды перестают вызывать у нее вопросы. Она приняла тот факт, что местные модные течения - это полная калька столичных с опозданием на календарный год. На встречах с подружками они смеялись над московской причудой выкладывать короткие видео с собственными «говорящими» вагинами, но разойдясь, записывались на интимную пластику, чтобы за год успеть подготовиться к тренду.
В дни приезда генеральши среди женской части сообщества было модно играть в «инста-сифу». Смысл игры был в том, чтобы подкрасться к подружке на светском мероприятии со спины, влепить ей пощечину, выложить это видео, отметив новую «галящую». Благодаря этому городские мероприятия выглядели специфически: девицы не выпускали из рук смартфоны, затравленно озирались и старались занять свободное место около стены или колонны, чтобы прижаться спиной и немного передохнуть.
Генеральшу ждали на премьере благотворительного спектакля по Чехову «Три сестры». Городская элита собралась в фойе театра. Негромко играла музыка. Мужчины неторопливо пили шампанское и переговаривались. Женщины заранее договорились в «инста-сифу» не играть и паслись в селфи-зоне налегая на закуски. Программка спектакля гласила, что «все роли исполнены домашними любимцами наших самых активных горожан». Оля вздохнула. Она вспомнила, как пыталась пристроить на роль Ферапонта своего пожилого попугая, но после короткого кастинга (птица попыталась улететь, запуталась в кулисах и упала в оркестровую яму) режиссер устало помотал головой и поманил пальцем Олину знакомую.
- Подождите, - сказала Оля режиссеру. - А где ее домашний любимец?
- У меня глисты! - громко сообщила знакомая, и Оля тогда внезапно поняла принцип набора состава. Оля положила программку и представила тех самых гогочущих «активных горожан», которым, похоже, удалась самая гнусная сексистская шутка года.
Оля неспешно ходила по залу с тарелкой веганских тарталеток, останавливаясь поболтать со знакомыми. На таких мероприятиях помимо шлепка по лицу можно было получить темы для будущих светских разговоров. Вот и сейчас она остановилась около группы мужчин, один из которых в желтой сорочке навыпуск - прервался, с неудовольствием покосился на нее, но продолжил:
- Новую искренность, друзья, в наше время нужно каждый день придумывать заново, иначе плакали продажи. Знаете, наверное, листаешь фейсбук - одна политика беспощадней другой, дураки, графоманы... Чаще всего все вместе. И вдруг фотка школьников с дипломами в руках и подписью «наши ребята в Греции завоевали первое место в мировом конкурсе по математике, вот настоящие герои, про которых СМИ не пишут».
- Часто такие посты вижу, - сказал кто-то. - И что такого? Молодцы же ребята.
Желтая сорочка рассмеялась.
- Этих ребят и их истории мой знакомый из коммуникационного агентства придумывает. Для заказчика он через такие сообщения товары продает, а для себя перепись ведет, чтобы потом эту базу одному банку продать. Не мне вам рассказывать, что никакие наши школьники нигде ничего выиграть не могут, потому что есть у нас как-бы проблемки с образованием. - сказал мужчина, взял с Олиной тарелки тарталетку и отправил ее в рот. Это было вовремя, потому что тишина, обрушившаяся на собравшихся в следующую секунду, позволила вошедшей в фойе генеральше громко всех поприветствовать.
Оля не могла оторвать глаз от ее лица. Оно напоминало толстый блин с глазами и ртом. Оно напоминало место преступления пластического хирурга, которое пытались скрыть шлифовальным аппаратом. Оно было фантастическим. Оля даже вспомнила термин - дисморфомания, когда человек сходит с ума от убежденности в том, что у него есть физический недостаток и делает с собой разные вещи. Сообщество пришло в движение. Генеральша ворковала с окружившими ее людьми. Оля поймала взглядом свое изображение в мозаичном зеркале на стене и поняла, что для дружбы с генеральшей ее лицо было неактуальным. В городе был новый стандарт красоты.
Оля вышла из театра, бросилась к машине и помчалась домой. В ванной комнате она распаковала одноразовую бритву, подошла к зеркалу, прижала бритву ко лбу и, сильно нажав, с усилием стала тянуть вниз. Бритва срезала тонкий кусок кожи, соскользнула, и срезала часть брови. Кровь стала заливать правый глаз и плечо. Рука Оли дрожала. Поняв принцип, Оля стала быстрыми движениями «обрабатывать» правый висок и скулу шумно дыша. Внезапно Олю вырвало на зеркало, в животе прогрохотало, с бритвой в руке она метнулась к унитазу, но поскользнулась на собственной крови и упала, ударившись головой о кафель. Оля не потеряла сознание, она чувствовала, как ее мощнейшим образом слабит и рвет почти одновременно. Она успела вызвать скорую.
Как потом шутил в узком кругу главврач городской больницы, это был «первый случай в истории, когда за счет веганских тарталеток, одной кишечной палочки и двадцати трех срущих и блюющих зомби удалось поменять весь больничный кафель и приобрести дорогостоящий аппарат МРТ». Главврачу психо-неврологического диспансера, куда переехали «долечиваться» женщины со злополучной премьеры, было не очень смешно: все его попытки узнать, почему лица поступивших имеют разную степень повреждений, словно их хотели срезать, успеха не имели. Пациентки дули розовое игристое, ржали и сэлфились с врачом. Ходили слухи, что навестить их собирается генеральша, но этого не случилось: ее супруга догнала уголовка по делам прежней службы, и он поехал в тюрьму. Генеральша тотчас вернулась в столицу. Активные горожане принялись ждать новых назначений. Оля Барунова была абсолютно счастлива: несмотря на прошедшие пять лет вхождение в состав женской городской элиты получилось быстрым и совсем нетрудным.