Про труп Дорофеевой
Как известно, Ася Дорофеева любит путешествовать. Причем делает это всегда внезапно. Если она пошла в туалет, то всё, пиздец, лови ее где-нибудь в горах Дагестана. Стопудов стоит там на самой высокой джомолунгме в разных сандалях "с золотой пряжечкой" (с), стопит попутку.
Однажды Дорофеева пошла за справкой в ЖЭК. И тут уж, хочешь-не хочешь, - пришлось ехать в Карпаты.
Проходит недели полторы. Звонит мне ее соседка, которую зовут почему-то Аделина (с нею Ася снимала квартиру). Сразу деловито берет рога за быка:
- У тебя нету фотки Дорофеевой? А-то нам тут её труп идентифицировать надо. Как пожываешь вобще?
Оказывается, карпатские милиционеры обнаружили где-то подо Львовом женский труп. А в вещах трупа - календарик с нацарапанным минским телефоном. По нему вышли на Аделину. Продиктовали ей приметы - ваша, мол, знакомая? Забирать будете?
Немного смущало, правда, что ни одна примета не совпадает. Кроме пола. Но Аделину, конечно, такими фокусами не наебёшь. Она резонно заключила, что это Дорофеева. Потому что - ну а кто жэ ещо? А значит, диван за шкафом освобождается... "Да, - смело говорит карпатским милиционерам, - живет тут одна. Ну, то есть, жила".
Как назло, ни одного снимка пропажи, чтобы сбросить карпатским детективам, у нас так и не отыскалось. А тем вообще было лень что-то сбрасывать нам.
Следующие полдня я обзванивал какие-то гуцульские РОВД и Минск - нет ли новостей. Интересно же.
Ближе к вечеру, когда я в очередной раз говорил с Аделиной, та вдруг прервалась:
- Стой, шкребётся кто-то в дверь... О, явилась, сволочь...
Однажды Дорофеева пошла за справкой в ЖЭК. И тут уж, хочешь-не хочешь, - пришлось ехать в Карпаты.
Проходит недели полторы. Звонит мне ее соседка, которую зовут почему-то Аделина (с нею Ася снимала квартиру). Сразу деловито берет рога за быка:
- У тебя нету фотки Дорофеевой? А-то нам тут её труп идентифицировать надо. Как пожываешь вобще?
Оказывается, карпатские милиционеры обнаружили где-то подо Львовом женский труп. А в вещах трупа - календарик с нацарапанным минским телефоном. По нему вышли на Аделину. Продиктовали ей приметы - ваша, мол, знакомая? Забирать будете?
Немного смущало, правда, что ни одна примета не совпадает. Кроме пола. Но Аделину, конечно, такими фокусами не наебёшь. Она резонно заключила, что это Дорофеева. Потому что - ну а кто жэ ещо? А значит, диван за шкафом освобождается... "Да, - смело говорит карпатским милиционерам, - живет тут одна. Ну, то есть, жила".
Как назло, ни одного снимка пропажи, чтобы сбросить карпатским детективам, у нас так и не отыскалось. А тем вообще было лень что-то сбрасывать нам.
Следующие полдня я обзванивал какие-то гуцульские РОВД и Минск - нет ли новостей. Интересно же.
Ближе к вечеру, когда я в очередной раз говорил с Аделиной, та вдруг прервалась:
- Стой, шкребётся кто-то в дверь... О, явилась, сволочь...