(no subject)
Часть четвертая
Часть третья здесь
Часть вторая здесь
Часть первая здесь
…и все что было потом
- Бебико (груз. бабушка - прим. автора)! Бебико! Она вся в крови, вся в крови!
Я просыпаюсь от громких голосов. Ани говорит с Ирой по телефону.
- Бебико, она вся замазана кровью и должна теперь будет ходить на ходулях.
- Кто в крови? - Эликина мама в ужасе кричит на другом конце
провода. У Ани богатая фантазия и склонность к папиному чувству юмора.
- Мама, все нормально! - Элика выдирает трубку у Ани из рук.
- Никто не в крови. Ани, это не ходули. Это называется костыли!
- Элика, ты не крови?
- Мама, ну кому ты веришь?
Хотя мне и надо на работу, я переворачиваюсь на другой бок. Элика обещала меня разбудить.
Сквозь сон я слышу, как Ира готовит, как Ани отводят в садик. Мне опять снится тайная вечеря.
Когда я просыпаюсь, на часах уже двенадцать. В два мне, переодетой и причесанной надо быть на работе. Я захожу разбудить Элику. С одной стороны лежит нога бога, с другой, с краешку - Элика. В позе зародыша и немецким переводом «Ночного дозора».
- Вставай, мамочка, нам пора к Зебре.
На полу рядом с кроватью мне бросается глаза лифчик подозрительной расцветки, который она сняла перед сном.
- Скажите, Фрау Имнадзе, почему у вас лифчик в черно-белую
полоску? Меня терзают смутные сомнения. Может быть это все подстроено?
- Да, это наш тайный заговор. На самом деле, мы (она и Зебра) - шпионы, а нижнее белье в тигриный окрас - это наш тайный знак.
- Гы-гы, - удается мне выдавить из себя. И я понимаю, что не видать мне покоя. Ибо как я стала отличным, уязвимым объектом для шуток.
Мы очень долго завтракаем, вспоминая подробности вчерашнего пикника и все никак не можем во все это поверить. Я не успеваю с ней в больницу. Когда в окно трамвая я вижу ее маленькое тельце на ходулях костылях, мне кажется, что я смотрю фильм про Фриду.
На работе я не нахожу себе места. Жду вестей с фронта. В кармане начинает верещать:
- Венглинская, ты такое пропустила!
- Что? Говори уже быстрее!
- Короче, ждала я в приемной. Выходит такой, достаточно симпатичный, тоже молодой, врач, лысый такой…
- Стоп, Имнадзе! Куда я буду девать двух врачей?
- Да слушай же дальше, не перебивай..
- Давай-давай, ну!
- Короче, провел меня в процедурную, берет так нежно за руку
смотрит в глаза и говорит: «Фрау Имнадзе, наконец-то и я с Вами познакомлюсь». У меня на лице полное недоумение. А он продолжает. «Я так сожалею, что не работал вчера. Я уже наслышан о вас и вашей подруге». Слышишь, Венглинская, о подруге!
- Гыыыы, - выдавливаю я .
- Не теряй мне там сознание на месте, ок?
- Ну не томи!
- Короче, потом он сказал, что мы вчера зажгли рок в этой
дыре и поставили отделение с ног на уши. Так и сказал. «Вы, - говорит, - спасли доктору Зебре (или, позже выяснится, доктору Ханке) вечер. Он вам очень за это благодарен».
- Прям даже вот так? И чем интересно мы ему вечер спасли? Своим нудением?
- Ты прикинь! На что я ему говорю, что что-то вчера не было
особо заметно, что он был рад нашему присутствию. «Я вас умоляю, Фрау Имнадзе, он у нас такой, ему ж надо показать, кто здесь самый крутой!» Мол, знаем мы его повадки.
Какое же у меня в этот момент глупое, наверное, было лицо, потому что даже шеф, не знающий в чем дело, вопросительно-умильно смотрит на меня.
- Потом я попросила у него свои рентгеновские снимки для
травматолога, а он мне: «Ни за что! Я и доктор Ханке настаиваем на том, чтобы вы остались у нас на лечении и приходили каждую неделю на осмотр. Я клятвенно обещаю вам, что вам не нужно будет больше столько ждать». Я на него смотрю и не верю своим ушам. А потом он между прочим так, тихо, говорит: «И подругу свою приводите!».
- Не!
- Я те говорю. Я еще специально переспросила. А он так
покраснел и говорит: «Ну вы поняли!». Короче, Венглинская, у меня в следующую среду прием…
- Нееееееееет! - в моей голове все падает и рушится.
- Что нет?
- Я работаю в следующую среду работаю.
Пауза. Мы думаем. Трещат извилины.
- Не баись, мне еще 4 недели костыли носить, когда-нибудь ты сможешь!
- Нога бога!
Я кладу трубку и весь день улыбаюсь, как идиотка. Конец этой недели и начало следующей проходят под полосатым знаком.
to be continued
(потерпите, осталось чуть-чуть)