о снах, гуттенбергах и 1 января
А ночью мне приснился сон. Я куда-то пробираюсь в троллейбусе, набитом пассажирами, которых знаю - всех-всех, хотя не было там ни одного знакомого лица. Верно, сработало мое давнее детское заблуждение, что все взрослые - друзья.
Троллейбус хоть и был обычным рогатым средством передвижения, таки имел одну особенность - он двигался как поезд. Нет, колесами не стучал, не гудел, не пыхтел. Зато на каждой остановке он широко распахивал двери, и мы могли выйти на улицу, поболтаться на «перроне», где закутанные в толстые платки тетки торговали пирожками с картошкой. И вот на одной такой стоянке я вышла покурить и отстала. Троллейбус ушел без меня.
От растерянности проснулась и обнаружила, что проспала. Незадача. Этого утерянного часа так не хватало сегодня. Время сжалось, превратилось в маленький увесистый комок и оттянуло карман. Если время - деньги, то мой кошелек опустошен до дыр.
Телефон плакал, я забыла какой сегодня день недели, беременная бухгалтерша Лена весело подбивала бабки, а у печатников появилась мания величия. Один замечательный печатник вдруг решил мне представится:
- Я - Гуттенберг, - сказал и протянул упакованный тиражик.
- Спасибо, Иоганн. Да пребудет с тобой сила. Выручил…
- Да мы что, мы, если можем, то всегда поможем, - великий Гуттенберг с грохотом затворил за мной дверь.
И я отправилась к другим гуттенбергам. У них тоже есть дверь. Такая же тяжелая, как и у предыдущего Гуттенберга. Встретили меня без особой радости: Дениска истерично хихикнул, как только я флешку протянула, Эдуард мрачно вскрыл файлы. Наверно именно с таким выражением лица Джек Потрошитель ковырял свои жертвы. А что было делать мне, если поставили под ружье и отправили со словами «без тиража ты тут не нужна»?
- Было полбеды, а теперь кругом беда. В поле пули тучами, по отрядам снаряды тысячами! Эй, вставайте, давайте подмогу! - люблю эту сказку, а гуттенберги, наверно, не любят…
Цифра загудела как-то не по-доброму, выплюнув формат, на котором теснилось самое важное и нужное кому-то. Очень важное и очень нужное. Потому как завтра, кто-то кому-то позвонит в дверь и протянет открытку, где толстым красным италиком будет написано какое-то имя, или открывший дверь увидит на кусочке бумажки слово «Поздравляем!». Или кто-то достанет из стандартного подарочного набора нестандартный календарик, где в орнамент вплетены строчки из Петрарки, или кто-то, придя к кому-то на день рождения, который совпал с кануном Нового года, достанет из пакета папку с симпатичным поздравительным адресом. Там не только есть на что, вернее - кого, посмотреть, но и почитать… Не то чтобы мир от этого станет добрее и чище, но… таки!
Поэтому таскалась по городу, предусмотрительно не высовывая носа на промежуточных станциях, рассказывала сказки гаишникам, чтобы они перевели меня на другую сторону улицы в неположенном месте, звонила кому-то по телефону, который продолжал плакать от голода… И целый день бубнила себе под нос: «Господи, сделай так, чтобы я завтра проснулась, а везде-везде уже 1 января, даже в моем телефоне-предателе и то - 1 января!». Вот есть Бог на свете. Есть! Потому как притащилась домой в первом часу ночи. Значит, когда я завтра проснусь, везде-везде будет первое января. И слава Богу!
Троллейбус хоть и был обычным рогатым средством передвижения, таки имел одну особенность - он двигался как поезд. Нет, колесами не стучал, не гудел, не пыхтел. Зато на каждой остановке он широко распахивал двери, и мы могли выйти на улицу, поболтаться на «перроне», где закутанные в толстые платки тетки торговали пирожками с картошкой. И вот на одной такой стоянке я вышла покурить и отстала. Троллейбус ушел без меня.
От растерянности проснулась и обнаружила, что проспала. Незадача. Этого утерянного часа так не хватало сегодня. Время сжалось, превратилось в маленький увесистый комок и оттянуло карман. Если время - деньги, то мой кошелек опустошен до дыр.
Телефон плакал, я забыла какой сегодня день недели, беременная бухгалтерша Лена весело подбивала бабки, а у печатников появилась мания величия. Один замечательный печатник вдруг решил мне представится:
- Я - Гуттенберг, - сказал и протянул упакованный тиражик.
- Спасибо, Иоганн. Да пребудет с тобой сила. Выручил…
- Да мы что, мы, если можем, то всегда поможем, - великий Гуттенберг с грохотом затворил за мной дверь.
И я отправилась к другим гуттенбергам. У них тоже есть дверь. Такая же тяжелая, как и у предыдущего Гуттенберга. Встретили меня без особой радости: Дениска истерично хихикнул, как только я флешку протянула, Эдуард мрачно вскрыл файлы. Наверно именно с таким выражением лица Джек Потрошитель ковырял свои жертвы. А что было делать мне, если поставили под ружье и отправили со словами «без тиража ты тут не нужна»?
- Было полбеды, а теперь кругом беда. В поле пули тучами, по отрядам снаряды тысячами! Эй, вставайте, давайте подмогу! - люблю эту сказку, а гуттенберги, наверно, не любят…
Цифра загудела как-то не по-доброму, выплюнув формат, на котором теснилось самое важное и нужное кому-то. Очень важное и очень нужное. Потому как завтра, кто-то кому-то позвонит в дверь и протянет открытку, где толстым красным италиком будет написано какое-то имя, или открывший дверь увидит на кусочке бумажки слово «Поздравляем!». Или кто-то достанет из стандартного подарочного набора нестандартный календарик, где в орнамент вплетены строчки из Петрарки, или кто-то, придя к кому-то на день рождения, который совпал с кануном Нового года, достанет из пакета папку с симпатичным поздравительным адресом. Там не только есть на что, вернее - кого, посмотреть, но и почитать… Не то чтобы мир от этого станет добрее и чище, но… таки!
Поэтому таскалась по городу, предусмотрительно не высовывая носа на промежуточных станциях, рассказывала сказки гаишникам, чтобы они перевели меня на другую сторону улицы в неположенном месте, звонила кому-то по телефону, который продолжал плакать от голода… И целый день бубнила себе под нос: «Господи, сделай так, чтобы я завтра проснулась, а везде-везде уже 1 января, даже в моем телефоне-предателе и то - 1 января!». Вот есть Бог на свете. Есть! Потому как притащилась домой в первом часу ночи. Значит, когда я завтра проснусь, везде-везде будет первое января. И слава Богу!