О чём поют ходунки
Кто бегает в три часа утра на четвереньках и орёт как пожарная машина- тот поступает мудро. Так считает наш почётный домашний святой и тайный домоуправ Эрнестик. Наша корпоративная мать придерживается более традиционных взглядов на утренний сон. Я тоже не в меру амбициозен. Хочу, например, иногда поспать.
За невоздержанные утренние желания мне доверили готовить для пожарной машины кашку. Надеюсь, когда она схомячит предложенное, то припаркуется в кровать. Молча.
В нашем весёлом доме у Эрнестика есть своя комната. Мы ее называем «Людоедская». Эрнестику на это по фигу. Он вообще держит нас за распущенную обслугу. Во-первых, мы плохо угадываем его желания. Во-вторых, позволяем себе фамильярности в отношении его самокоронованной персоны. Например, чистить нос. Обиднее этого только подстригание личных ногтей.
Так вот, в Людоедской у Эрнестика хранится добрая треть гипермаркета детских товаров. Значительная часть этого имущества живет при помощи батареек. Поэтому среди игроков батареечного рынка я считаюсь серьёзным покупателем-оптовиком.
Как лучшему в семье придворному музыканту, мне дано право волюнтаристстки определять какая игрушка достойна слуха мелкого сюзерена, а какая будет скрашивать его досуг молча. Прошедшие мою экспертизу кряхтелки, сопелки, вопилки и прочий игрушечный сброд Эрнестик использует на всю громкость. Поэтому иногда звуки, раздающиеся из Людоедской, пугают. Кажется, что черти жарят там на сковородке местный филармонический оркестр.
Время около пяти утра. Мы кое-как ушатали главного героя перформанса, складировали его в кроватку и, шепчя слова рейтинговой молитвы «господи, только не ори», провалились в благодатный сон.
Весь дом разбудил старый добрый марш, не подскажу какой сволочи слова и музыка. Этот марш встроен в систему ходунков Эрнестика. Ни с того ни с сего ходунки, припаркованные в Людоедской, начали играть. Вот прямо в пять утра. Не раньше, ни позже. Гусли хреновы.
Первым подскочил Эрнестик. Все наши снотворные труды накрылись весёлым и радостным детским смехом. Затем с видом мумии-2 поднялась жена. Она в музыке разбирается хуже меня, но ненавидит плохое искусство куда яростнее.
Сначала жена, как Сара Коннор, сама попыталась прекратить бунт машин и защитить сияющую от счастья будущую надежду человечества. Но потом плюнула на приличия и вызвала на помощь игрушечного терминатора, то есть меня.
Ходунки никак не хотели умирать. Но я четко понимал - из нас двоих выживет только один. В общем, либо они, или я. Так сказала жена.
Я выбрал себя. Ходунки похоронили с воинскими почестями. Теперь вот сидим, поминаем. Спать уже видимо никогда не получится...