Чествование художника Якулова
А.Осмёркин. Чествование художника Якулова. 1929.
Тульский художественный музей
Сегодняшний пост будет приложением к вики-статье о Георгии Якулове, в которой, грамотной информации ради, я угробил такие чудесные перлы инакомыслия, как - «Якулов в своих творческих поисках прибегал к авангардизму» и «Также активно помогал в оформлении сцен театра».
Теперь совесть мучит. Ну, прибегал. Рубенс тоже прибегал иногда к барокко, а Тициан регулярно прибегал к ренессансу. Времена были исторические, приходилось соответствовать.
А помогать в оформлении сцен театра - это ж только после революции. Разруха пришла, почти во всех театрах сцены стояли неоформленные, вот Якулов и помогал… прибегая к чему-то похожему на рококо:
Г.Якулов. Эскиз карнавальных костюмов к спектаклю «Принцесса Брамбилла» (каприччио по Гофману). Камерный театр. Москва. 1920. Постановка А.Таирова.
Театральный музей имени А.Бахрушина
Но сегодняшний пост будет освещать не творения Георгия Богдановича, а его последний путь, оказавшийся (как и его искусство) чем-то необычайным для советской эпохи - и тем, что в чём-то составляло ее глубинный и загубленный к концу 1920-х новаторский дух.
Биография Якулова уже почти полностью описана в вики-статье, не буду особо повторяться. Советский художник, оформивший летом 1927 года у Дягилева в парижском театре Сары Бернар балет Прокофьева «Стальной скок», срочно вернулся в Москву, потому что там в это время арестовали его жену. Ничего особенного, обычная советская практика.
Но художник как-то сник после этого, заболел туберкулезом (последствия неудачного ранения штабс-капитана Якулова в 1914 году пулей навылет), поехал лечиться в Армению, рисовал там зачем-то, простудился и умер 28 декабря 1928 года, за четыре дня до своего 45-летия.
А в Москве, между прочим, во всю готовились отмечать в 1928 году 25-летие его творческой деятельности и 10-летие работы в советском театре. И по этому случаю создали юбилейный комитет во главе с Таировым (в состав комитета по-советски броско и ярко были привлечены: А.Луначарский, К.Станиславский, Н.Семашко. О.Каменева, французский сенатор Де-Монзи, П.Пикассо, Ф.Леже, Р.Делонэ, И.Стравинский, С.Прокофьев, С.Дягилев). Наркомпрос 20 апреля возбуждает вопрос о присвоении Якулову звания заслуженного деятеля искусств. В этом возбуждённом состоянии закончилась весна, прошло лето, и... не дождавшись обещанного звания и юбилейного вечера Якулов уезжает лечиться. И вот, 29 декабря «Вечерняя Москва» печатает сообщение:
Из книги С.Аладжалова «Георгий Якулов» (1971, с.264-272, в сокращении):
«Поступило и срочное распоряжение от наркома Луначарского отправить прах Якулова для похорон в Москву. В Эривани, после некоторой растерянности, вызванной неожиданной смертью Якулова, руководство всеми работами по отправке тела художника в Москву сосредоточилось в Наркомпросе, где их возглавил лично нарком Асканаз Мравян. Бальзамирование тела, изготовление специального дубового гроба с застекленным окошком и другие похоронные приготовления заняли два дня».
31 декабря, после прощания в больнице, где покойному другу и художнику отдали долг председатель ЦИК Армении, нарком просвещения, М. Сарьян, М. Шагинян, Е. Лансере... - под траурные звуки оркестра процессия двинулась пешком к зданию театра, где была сделана остановка и были произнесены речи.
«После этого гроб был установлен на катафалк и доставлен на вокзал. Вслед за катафалком на машинах и фаэтонах прибыли провожающие. На станции под парами двух паровозов стоял скорый поезд, в конце которого был прицеплен красный товарный вагон, заботливо декорированный сосновыми и хвойными гирляндами молодыми актерами театра… В парадных комнатах вокзала состоялась краткая панихида - прощальное слово сказали Асканаз Мравян и Мартирос Сарьян.
В печальной тишине поезд медленно отошел от перрона и взял курс на север. В этом же поезде, в одном из классных вагонов уезжал директор картинной галереи Рубен Дрампян. Он, по распоряжению наркомпроса, был назначен сопровождать гроб с телом Якулова и по прибытии в Москву должен был присоединиться к армянской делегации на похоронах.
С этой печальной миссией Дрампян отправился в путь и вот какое неожиданное и необычное приключение произошло с ним в дороге.
На другой день рано утром поезд подошел к станции Навтлуг, последней остановке перед Тифлисом. Был первый день Нового года. Рубен Григорьевич вышел из своего вагона и отправился в конец поезда проведать вагон, в котором находился вверенный его попечению «траурный груз». Каково же было удивление Дрампяна, когда он обнаружил, что в конце поезда товарного вагона не было.
День только начинался. В морозном, утреннем тумане дымились силуэты бледных очертаний гор, кое-где мерцали, еще не погашенные, станционные огни, придавая фантастической картине исчезновения траурного вагона какой-то гиньольный характер.
Встревоженный и еще больше удивленный, Рубен Дрампян кинулся к начальнику поезда и тут выяснил, что же произошло. Начальник станции Санаин получил распоряжение из Тифлиса отцепить траурный вагон от поезда, прибывающего в столицу Грузии утром 1-го января, и прицепить его к следующему поезду, который прибудет на сутки позже, то есть 2-го января.
Сделано это было по инициативе тбилисского общественного комитета, который широко и торжественно готовил траурную церемонию встречи и проводов останков Якулова. Комитет считал день 2-го января более удобным днем для последнего прощания, и можно будет успеть оповестить широкие круги общественности и художественные коллективы о похоронах.
Трогательная забота комитета выражала дружеские и искренние чувства к доброй памяти, которую оставил по себе за короткий срок Георгий Якулов в сердцах своих тифлисских друзей-земляков.
Что же происходило за это время в Тифлисе? Когда в город пришла весть о смерти Якулова, был организован общественный комитет, - в который вошли видные общественные деятели и работники искусств.
В газетах напечатали траурное объявление, извещающее о том, что гроб с телом Якулова прибывает в Тифлис 2-го января и что в парадных комнатах вокзала в 12 часов 55 минут начнется гражданская панихида. Всем организациям и отдельным лицам, желающим почтить память художника, предлагалось прибыть к этому времени на вокзал.
Комитет выделил особую комиссию, которая должна была выехать на станцию Навтлуг для встречи останков Якулова. Несколько позже сюда приехали члены правительства и видные общественные деятели. Был открыт вагон, члены правительства и особой комиссии в сопровождении Рубена Дрампяна вошли в него, внесли много цветов - короткая минута молчания - затем прибывшие уехали на машинах в Тифлис, чтобы там на вокзале встретить поезд.
На перроне Тифлисского вокзала к приходу траурного поезда собралась огромная толпа. Операторы Госкинпрома Грузии начали киносъемку.
Поезд подошел. Под звуки военного оркестра гроб на руках внесли в парадные комнаты вокзала. От имени всех художественных организаций города был возложен серебряный венок.
Накануне в «Заре Востока» прощальную статью написал Шалва Элиава, председатель Совета народных комиссаров Грузии. Тициан Табидзе в своем некрологе подчеркнул общественную роль Якулова и его вклад в дело «культурного сближения представителей искусства народов Закавказья».
На гражданской панихиде выступили также с прочувственными словами Яшвили, Лусинян, поэт В.Каменский, художник Шарбабчян, скульптор Николадзе.
День панихиды совпал с днем рождения Георгия Якулова. В этот день, 2-го января 1884 года, здесь же в городе Тифлисе, 45 лет тому назад родился Жорж, будущий художник, которого, впоследствии, за его блистательное искусство, назовут «Жоржем-Великолепным».
В скорбном молчании тифлисцы прощались с прахом своего друга и земляка. У перрона стоял, готовый к отходу, московский скорый поезд с прицепленным в конце траурным вагоном. В нем и на нем появилось больше зеленого оформления - это к трогательным заботам друзей-армян, прибавилось сердечное внимание друзей-грузин.
Под медленный торжественно-скорбный ритм военного оркестра гроб вносят в вагон. Снова закрывается, скользя по ролику, дверной створ. Раздается протяжный, как плач, сигнал паровоза и поезд трогается, увозя живых и мертвого. Начинался последний, третий акт похорон Якулова.
В Тифлисе, к Дрампяну в поезд присоединились сопровождать прах Якулова художники Пеленкин и Котетишвили. В Москве они, вместе с находящимся уже там Ш.Дудучава, будут на похоронах представлять грузинскую делегацию.
В Минеральных водах в поезд подсела Наталья Якулова [огромными стараниями Якулова жену удалось вызволить из заключения, и репрессии к ней были ограничены запрещением жить в Москве; Якулов поселил ее в Кисловодске]. Ей, по ходатайству московского комитета по организации похорон, разрешено было прибыть на погребение».
Передадим слово художнику Н.Денисовскому, ученику Якулова, оставившему воспоминания о последней встрече его учителя в Москве (Панорама искусств, М., 1983, с. 206-208):
(вырезка из «Вечерней Москвы» от 7 января 1929 г.)
Красная панорама. 1929, № 3, с.12
Современный театр. 1929, №3. 15 января. с.37
Г.Якулов. Кладбище. Эскиз декорации к «Гамлету»
Театр РСФСР 1-й. Москва. 1920. Постановка В.Бебутова и В.Мейерхольда (не осуществлена)
Картинная галерея Армении
Обложка «Огонька» № 30 от 21 октября 1923 года:
Георгий Якулов с матерью, Сусанной Артемьевной
Середина 1920-х
.